Максим Волосатый - Все прелести Технократии
– Добрый вечер, Степан Афанасьевич, – поприветствовала его фигура.
– Добрый вечер, Сергей Платонович, – улыбнулся в ответ Степа.
Это было традицией. Сергей Равазов, управляющий клубом, который Декстер, а за ним и все остальные продолжали упорно называть баром, не пропускал ни одного появления ни Декстера, ни Степы. Тонкая фигура неизменно была первым, что видели они с Шойсом по прибытию. Со стороны могло показаться, что чрезмерное, бьющее в глаза, внимание Сергея к своему внешнему виду говорило о его не совсем обычной ориентации, но Степе было глубоко плевать, в какой компании он проводит вечерние и ночные часы. Равазов, в противоположность своему внешнему виду, был более чем жестким руководителем. В его присутствии, казалось, даже стулья в баре стремились стать поровнее. Персонал, ведомый его железной рукой, являл чудеса аккуратности и исполнительности. И Степу с Декстером это более чем устраивало.
– Шойс на месте? – поинтересовался Донкат.
– Мистер Декстер прибыл сорок три минуты назад, – педантичность Сергея, граничащая с занудством, тем более смотревшаяся странно в совокупности с ультра-тщательностью в вопросах одежды, уже начинала входить в поговорки. – Поверил расписание выступлений, отдал распоряжение сменить парфюм в холле и попросил изменить музыкальное сопровождение гостей до бара в связи со свершившимся событием.
Степа хмыкнул. Вчера вечером по новостям передали о том, что все официальные процедуры, связанные со вхождением планетной системы «Бойджер» в Российскую Федерацию Миров, завершены. РФМ получило право официально провозгласить новый про-слой в рукаве Ориона. Теперь РФМ единственное государство, которому принадлежат оба крайних слоя рукава: про-, ведущий к центру галактики, и контра-, оканчивающий обжитые миры рукава. И понятно было, что кто-кто, а Декстер не мог пропустить такое событие, к которому он имел самое непосредственное отношение. Степа пометил себе узнать у Шойса, как именно он планирует отпраздновать сие свершение. Зная сакса, можно было ожидать чего-то крайне необычного.
– Спасибо, Сергей Платонович, – Степа с самого начала поддерживал официальную манеру обращения в баре. И она прижилась. Обращение по имени-отчеству теперь было практически обязательным даже для барменов и обслуживающего персонала. Что было отдельно странно, учитывая, что в бытность простым торгашом Степа всеми силами старался уйти от официоза. Тогда это помогало.
– У мистера Декстера посетитель, – Равазов показал на деревянную дверь. – Поставщик.
– Поставщик? – недоверчиво поднял бровь Степа.
Но комментариев получить не удалось. Деревянная дверь открылась и из нее выглянуло здоровенное, лучащееся энтузиазмом лицо Декстера.
– О, ты уже тут, – одновременно прогудели сам Декстер и пластина переводчика на его плече. За последние полгода Шойс, конечно, сделал некоторые успехи в изучении русского языка, но к вящему расстройству Степы почти все они имели отношение исключительно к языку помоек. Ругаться сакс научился мастерски, а вот с литературным языком пока выходила заминка. – Давай заходи. Тут один парнишка интересный появился. Послушай, что говорит.
Степа иронично посмотрел на партнера и, благодарно кивнув Равазову, прошел в кабинет.
– Здравствуйте, Степан Афанасьевич, – из огромного, монументального кресла, стоящего спинкой ко входу, лучась дружелюбием и приветливостью, поднялся молодой парень.
Донкат скучно посмотрел на очередного торгового представителя, старающегося продвинуть к ним свой товар. В плане больших объемов продаж «Мамкин Валик» не представлял собой ничего особенного, но неуклонно растущая популярность заведения все больше и больше привлекала маркетологов со всего Изюбра, стремящихся сделать рекламу на присутствии их товаров в баре. Степа уже устал отбрыкиваться от визитеров, никак не желающих поверить в то, что рекламы у них из-за этого не прибавится: Шойс просто не пустит. Но поток желающих не иссякал. И вот, пожалуйста, очередной образчик. Милый, умный, приветливый и сообразительный. Мечта, а не поставщик. Степа вздохнул и покосился на Декстера. В отличие от сакса, он таких «очаровашек» навидался в свое время более чем достаточно. Мало того, он сам был таким. Вот только почему-то сейчас у него не было никакого желания играть в игры типа «а ну-ка посмотрим, кто кого переболтает».
– Здравствуйте, – Донкат поздоровался с парнем и перевел взгляд на сакса. – Что у нас тут, Шойс?
– Да ты понимаешь, – Степа всегда удивлялся как Декстер, громадина Декстер, капитан-коммандер дальней разведки «Лунной Дороги», известнейшего соединения наемников Сакс-Союза, превращался в совершеннейшую размазню при общении с разного рода торгашами. Ну, не держал он удара при сладком обращении, при лести. Не держал, и все тут. Вот и сейчас…. – Да ты понимаешь, парень предлагает интересную штуку. У нас, вроде, они есть, но тут производитель один из лучших в галактике. Да и имидж свой поднимем, используя такой товар….
Степа поскучнел. Как только он слышал слова «один из лучших производителей в галактике» в сочетании с «поднять свой имидж», его тут же начинали обуревать нешуточные сомнения. Уж он-то знал, что действительно лучшие производители в представлениях не нуждаются.
– Где можно посмотреть? – поинтересовался он у сакса.
– Покажи ему, – театральным шепотом посоветовал парню Шойс.
Так, уже уверовал. Надо же. Донкат вздохнул. Что сказать, одно слово: увлекающаяся натура. Вот только торговля – это не «два заряда в одну точку, как можно ближе к центру и с минимальным промежутком по времени, чтобы не успела восстановиться защита убээса». Тут все скучнее.
Поставщик, все так же радостно улыбаясь, передал пластину уникомпа Степе. И только тренированный взгляд мог заметить напряжение, появившееся в его лице. «Ну-ну», хмыкнул про себя Донкат, «давай, посмотрим, что ты там закопал».
Напрягался парень, естественно, не зря. Если кто из них двоих и мог заметить подвох, прячущийся в мелких строчках «стандартного» договора, то это точно был не Декстер.
Как ни парадоксально, но функции в их двойке делились четко (хотя и донельзя странно). Сорокашестилетний здоровяк Декстер (начало расцвета сил по галактическим меркам), щеголяющий всеми видами пирсинга, неизменно разодетый по последней моде в размахаистые куртки и широченные штаны, придающие и без того огромному силуэту сходство с плотной грозовой тучей, отвечал за творчество. Подборка музыки, меню бара, освещение, оформление, запахи танцпола и (даже) туалета – это все была его вотчина. Он определял, кто и когда выступает в клубе, приглашал интересных и неоднозначных личностей, организовывал светские и не очень тематические тусовки. В общем, как метко обозвал его кто-то из постоянных друзей-посетителей, работал «добрым духом».
