Айзек Азимов - Антология мировой фантастики. Том 1. Конец света
Крэйн скатился еще дальше в воду. Его, истерзанного, омывали волны. Он лежал лицом вверх, глядел на высокие грозные небеса, и горечь прихлынула к горлу.
— Это неправильно! — крикнул он. — Несправедливо, что все должно погибнуть. Жизнь так красива и не должна сгинуть от сумасшествия одного безумца…
Воды тихо омывали его. Тихо… Спокойно… Море мягко укачивало, и даже смерть, подступившая к сердцу, казалась просто рукой в перчатке.
Вдруг небеса раскололись — впервые за все эти месяцы, — и Крэйн увидел звезды. Тогда он понял.
Жизнь не кончается. Она никогда не может кончиться. В его теле, в гниющих частях организма, которые качает море, — источник многих миллионов жизней. Клетки, ткани, бактерии, амебы… Бесчисленное множество жизней, которые снова зародятся в воде и будут существовать долго, когда его уже не будет.
Они будут жить на его останках. Будут кормиться друг другом. Приспособятся к новым условиям и начнут питаться минералами и кусками осадочных пород, которые смоет в новое море. Будут расти, крепнуть, развиваться. Жизнь опять выйдет на сушу. Вновь вернется старый, неизменный круговорот, который, наверное, начался с гниющих останков последнего уцелевшего после межзвездного перелета. В грядущих веках это будет повторяться снова и снова.
И Крэйн понял, что привело его к морю. Не нужно ни Адама, ни Евы. Должно быть только море — великое, дающее жизнь. Море позвало его обратно в свои глубины для того, чтобы вскоре вновь могла возникнуть жизнь, и он был доволен.
Вода мягко баюкало его. Тихо… Спокойно… Мать укачивала последнее дитя старого круговорота, которое перейдет в первого ребенка нового круга.
И Стивен Крэйн тускнеющими глазами улыбался звездам, равномерно разбросанным в небе. Звездам, еще не собравшимся в знакомые созвездия; они не соберутся еще сотню миллионов лет.
Джек Вэнс
Умирающая Земля
Туржан Миирский
Туржан сидел в своей мастерской, вытянув ноги, прижавшись спиной и опираясь локтями на скамью. Перед ним стояла клетка; Туржан с раздражением смотрел на нее. Существо в клетке отвечало ему взглядом, значение которого понять было невозможно.
Жалкое существо — с большой головой на маленьком тщедушном тельце, со слабыми слезящимися глазами и отвислым дряблым носом. Слюнявый рот расслабленно кривился, кожа блестела розоватым воском. Несмотря на свое явное несовершенство, это был наиболее успешный продукт чанов Туржана.
Туржан встал, отыскал чашку с кашицей. Длинной ложкой поднес кашицу ко рту существа. Но тварь не приняла пищу, и кашица потекла по ее рахитичной груди.
Туржан поставил чашку, медленно отошел от клетки и вернулся на прежнее место. Целую неделю тварь отказывается есть. Неужели под ее идиотской внешностью скрывается ясное понимание ситуации и воля к самоуничтожению? И тут Туржан увидел: бело-голубые глаза закрылись, большая голова существа повисла и ударилась о пол клетки. Наступила смерть.
Туржан вздохнул и вышел из комнаты, поднялся по извилистой каменной лестнице на крышу своего замка Миир, высоко над рекой Дерной. Солнце висело низко над землей; рубиновые лучи его, тяжелые и густые, как вино, искоса освещали узловатые стволы деревьев древнего леса и ложились на покрытую дерном лесную почву. На лес быстро опускалась мягкая теплая тьма, а Туржан все стоял, размышляя о смерти своего последнего создания.
Он вспомнил многих его предшественников: существо, целиком состоящее из глаз; бескостную тварь с пульсирующей поверхностью обнаженного мозга; прекрасное женское тело, внутренности которого тянулись в питательный раствор, как ищущие корни; существо, вывернутое наизнанку… Туржан мрачно вздохнул. Его методы приводят к неудачам; его синтезу не хватает фундаментальности — главной матрицы, собирающей компоненты в единое целое.
И вот, сидя так и глядя на темнеющую землю, он вспомнил ту давнюю ночь, когда рядом с ним был Сейдж.
— В прошедших веках, — говорил Сейдж, глядя на низкую звезду, — колдунам были известны тысячи заклинаний, и волшебники осуществляли при их помощи свою волю. Сегодня, когда Земля умирает, людям осталась лишь какая-нибудь сотня заклинаний, да и те дошли до нас благодаря древним книгам… Но есть некто, по имени Панделум, который помнит все заклинания, все чары, все магические формулы, все руны, все то древнее волшебство и чародейство, которое когда-либо разрывало и формировало пространство… — И он замолчал, погрузившись в свои мысли.
— А где он, этот Панделум? — немного погодя спросил Туржан.
— Колдун живет в Эмбелионе, — ответил Сейдж, — но никто не знает, где находится эта местность.
— Как же тогда найти Панделума?
Сейдж еле заметно улыбнулся.
— В случае необходимости можно воспользоваться специальным заклинанием.
Оба помолчали, затем Сейдж снова заговорил, глядя на лес:
— Панделума можно расспросить обо всем, и Панделум ответит — если спрашивающий отслужит ему определенную службу. Только легких заданий у этого колдуна не бывает.
И Сейдж показал Туржану заклинание, которое нашел в древней папке с документами и хранил до сих пор в тайне от всего мира.
Вспомнив этот разговор, Туржан спустился в свой кабинет, длинный сводчатый зал с каменным полом, покрытым толстым красновато-коричневым ковром. Фолианты, заключавшие колдовство Туржана, лежали на длинном, черной стали, столе или в беспорядке были рассованы по полкам. Здесь были тома, собранные многими колдунами прошлого, неряшливые фолианты, оставленные Сейджем, переплетенные в кожу книги, содержащие сотни мощных заклинаний, большей частью настолько сложных, что Туржан мог держать одновременно в памяти не более четырех.
Туржан отыскал пыльную папку и, перелистывая страницы, отыскал указанное Сейджем заклинание — Призыв Неистового Облака. Он смотрел на буквы: в них горела могучая сила, рвавшаяся со страниц, будто стремясь покинуть темное одиночество книги.
Туржан закрыл папку, отправляя заклинание обратно в забвение. Он надел короткий синий плащ, подвесил к поясу меч и прикрепил к запястью амулет с рунами Лаккоделя. Потом выбрал заклинания, которые хотел захватить с собой. Он не знал, какие опасности могут его поджидать, поэтому остановил свое внимание на трех заговорах наиболее общего применения: Великолепном Призматическом Разбрызгивателе, Воровской Мантии Фандаала и на Заговоре Медленного Часа.
Он взобрался на стену своего замка и постоял под высокими звездами, вдыхая воздух древней Земли… Сколько поколений людей вдыхали этот воздух до него? Какие стоны боли пронизывали этот воздух, какие признания, смех, воинственные выкрики, вздохи…
