С Златаров - Третье Тысячелетие
— Что такое? Машинка, сама замешанная в…?
— Чувство разочарования, Ватсон, чувство разочарования. Во-первых, ее «Зигнер 12-А» совершенно перестал следить за собой, во-вторых, его коллега «Зингер 12-Б» относится к более новому типу. В-третьих, после совершения преступления она испугалась… Эх, Ватсон, как плохо вы знаете женщин!
Холмс тихонько засмеялся и снова погрузился в размышления и табачный дым.
ВОСПОМИНАНИЯ СТАРОГО КОСМОГАТОРА
1. КРИСТАЛЛИЧЕСКАЯ ПЛАНЕТА
Сидели, как водится, за столом, сколоченным из марсианских дубояблонь, да табачок покуривали отменнейший венерианский, да потягивали из бутылок юпитерианский квас. Старый космогатор вздохнул и вслед за вздохом поведал очередную историю:
— А доводилось ли вам, между прочим, встречать кристаллических людей? Вот то-то и оно. Стоит нынешнему звездному сопляку до Млечного добраться Пути, так он тут же давай хорохориться: я-де, мол, все пути-перепутья изведал…
Ладно, не о том речь. Помню, приземляюсь я единожды на планету под названием… фу ты, опять название планетишки из головы выскочило! В общем, припланетились мягко. Даже слишком мягко. Корабль будто утонул в пуховой подушке. От первых химических анализов почвы тамошней у меня волосы на голове встали дыбом… да, в ту пору шикарная у меня была шевелюра. Почва состояла из жиров, белков, воды, витаминов и этих… как их… гормонов… Что же касательно атмосферы, царили там сплошь неон, аргон, криптон. Вблизи булькал ручеек из чистейшего борща. И никакой тебе растительности, ни былинки. Кругом какие-то камни, кристаллы стеклянные самых диковинных форм, там и сям кусты пластмассовые понатыканы.
Выбираюся, стало быть, из корабля, внешние включаю микрофоны. И вот тут началось. Какие-то звоны-перезвоны, бренчанье, попискиванье — ничего толком не разберешь. Хотя в общем-то дело привычное, не такое видывали. Записываю какофонию эту на десятидорожечный магнитофон, пропускаю через ток трехфазный, протаскиваю через универсальный переводчик, и, представьте только, оказалось, что меня встречали музыкой!
Тем временем приближается какая-то процессия из прозрачных привидений. На солнце блестят, аж глазам невмоготу. Окружили меня и ну пищать, как испорченные телеграфные аппараты. А сами — я хорошо разглядел, до них ведь рукой подать, — сами сработаны из всяких разных кристаллов и драгоценных камней. Одна такая стекляшка толкает меня в бок острым отростком и верещит:
«Добро пожаловать, звездный странник! Будь нашим гостем и порадуй нас новостями метагалактическими».
Я взялся за отросток, который явно служил ему вместо руки, и потряс. А он так стиснул мою перчатку, что даже слегка повредил скафандр. Ладно, повезли меня в ихнюю столицу. Да вы умрете со смеху, коли кому доведется туда попасть. Домишки их мягче перины. Я между нами говоря, откусил немного от одного кирпича, но что-то не пришлось по вкусу. Хочешь отворить двери, а они растягиваются, как жевательная резина. Что же касается тамошних людей… Э, разве там люди, так, подвески какие-то кристаллические.
Ну вызубрил я речь ихнюю, перезнакомился со многими, друзей-товарищей завел. Все вроде бы ничего, но уж больно много неудобств. Приглашают меня, допустим, на банкет. А что мне там делать, коли они, хотите верьте, хотите нет, питаются радиоволнами? Да, колебания электромагнитные для них деликатес.
А вообще-то народец симпатичный. Исколесили пол-Вселенной, однако нигде не встречали таких добряков, как я. По Космосу они шастают в открытых кораблях, без всякой там герметизации, поскольку холодище около нуля по шкале Кельвина им нипочем. Умирают редко, а ежели от кого отвалится ненароком кусок кристалла, празднуют день рождения.
Не буду скрывать, познакомился я там с Бим-бам, дочерью директора местного театра. Милая, симпатичная деваха, хотя и пустая внутри, сплошь из рубинов да аметистов. Влюбилась она в меня без памяти — воистину кристальной была наша любовь. После каждой бурной перепалки — и такое случалось в нашей семейной жизни — я выглядел так, будто боролся с добрым десятком кошек или как если бы меня брил начинающий парикмахер.
В гостях хорошо, а дома лучше. Настала пора возвращаться сюда, на Землю-матушку. Как заревет, как запричитает пустая моя женушка, просто спасу нет. Что делать? Понятно, сжалился я над ней, с собою взял в путь-дорогу, и еще по пути — на кольцах Сатурна — законный брак зарегистрировали.
Старый космогатор опустил голову на грудь и захрапел. Пришлось, как всегда, его расталкивать.
— Ну а дальше, дальше-то что сталось?
— С кем?
— С женой твоей. С Бим-бам.
— Нешто я вам не досказал? Одно только и могло с нею, сердешной, статься. Не выдержала, бедолага, атмосферы нашей кислородной. И вскорости после нашего сюда прилета отдала богу душу… Я ее, голубушку… на память оставил… пуще глаза берегу…
Тут старый космогатор горестно указал рукою на потолок, где висела красивая кристаллическая люстра, и из левого космогаторского глаза выкатилась скупая слеза.
2. КРОВОЖАДНАЯ ПЛАНЕТА
Сидели, как водится, за столом, сколоченным из марсианских дубояблонь, да табачок покуривали отменнейший венерианский, да потягивали из бутылок юпитерианский квас. Старый космогатор вздохнул и вслед за вздохом поведал очередную историю:
— Техника она, конешно, техника, да ведь и техника-то технике рознь. Порою и подвести может техника, вот оно как бывает с техникой-то. Лично меня эта самая техника последний раз подвела лет десять назад… как сейчас помню, в Н-ском квадрате. Именно там угораздило нас попасть в зону сильнейшего излучения. На нас оно вроде бы никак и не подействовало, зато все до одного киберы-переводчики демагнитизировались. И не просто демагнитизировались — начали переводить лишь в одну, так сказать, сторону. А поскольку налаживали мы контакты с самыми многоразличными мирами, неувязка вышла из-за киберов такая, что хоть садись и начинай ругаться по староболгарски, без этих… как их… эвфемизмов. Представляете: я брата по разуму понимаю доподлинно, а он мои речи вообще не разумеет. Взирает на меня, будто филин, и ни словца не разберет, такая уж вышла закавыка. Хоть доставай словарь допотопный и изъясняйся, как наши пращуры.
Худо ли, бедно ли, а контакты потихоньку устанавливали. Но вот в один прекрасный день приземляемся мы на М-скую планету в Н-ском секторе. Население там сплошь подобие неандертальцев, ягодами питаются, кореньями, ну и мяском, ясное дело, не брезгают, как вскорости выяснилось.
