Олег Готко - Тотем ночи
- Да? - недовольно буркнула Лена в микрофон.
- Ты спишь? - подруга была верна себе. - Я тебя разбудила?
По тону чувствовалось, что утвердительный ответ доставит ей ни с чем не сравнимое удовольствие.
- Совсем нет. Я уже сделала зарядку, закончила уборку и теперь готовлю завтрак.
- Брось выпендриваться, Золушка. То я не знаю, чем ты ночью занимаешься.
- Ночью я спала, как все нормальные люди.
- Одна? - не дожидаясь ответа, Лариса вздохнула. - Я тоже не рискнула.
- Мои тебе соболезнования. Как же ты теперь жить собираешься?
- Слушай, а как ты смотришь на секс по телефону?
- Думаешь, с извращенцами легче общаться таким способом?
- Во всяком случае, безопаснее...
- Нет, - Лена хмыкнула, - в нашем городке это не пройдет. Не те масштабы.
Нашим полищукам нужно нечто более конкретное, чем голос в телефоне. В крайнем случае, за уши подержаться.
- Да, ты права, - подруга помолчала.
Лене было нетрудно представить, как та гладит свое слегка оттопыренное левое ухо.
Правое ему не уступало, за что Лариска и получила свое прозвище.
- Что еще нового?
В ответ последовал очередной идиотский вопрос:
- Знаешь, почему я тебе звоню?
- Опять кто-то умер? - нерешительно предположила Кирш.
- Что ты?! Сплюнь и постучи по дереву, - в трубке раздался громкий стук. - Я хотела тебя спросить...
- О чем?
- На похороны пойдешь?
- Чьи?
- Как чьи? Машкины, конечно. Я была у ее отца. Он сказал, что тело забирает в десять, а похороны в полдень.
- А откуда у этого алкаша деньги?
- Может быть, себе отложил, а тут такое...
- Машке бы его предусмотрительность.
- И не говори. До встречи, - Лариса положила трубку.
На кухне засвистел чайник. Жизнь продолжалась и требовала от Лены принять в ней участие. Даже если это похороны.
11:03 Майор Ершов исподлобья смотрел на капитана Захара. Стараниями заботливой супруги у него уже восстановился нормальный цвет лица. Сидя в своем кабинете за столом, он только что проверил на радиоактивность и дочитал рапорт о событиях предыдущей ночи.
- Все это на вашей совести, капитан, - майор отвернулся к пыльному окну.
Как ни странно, но у рапорта был обычный радиационный фон.
Захару было трудно понять, имеет ли тот в виду свою язву или покойника на дороге.
Однако уточнять не решился.
После мучительно давшейся ему паузы Ершов продолжил, щедро пересыпая фразы матом:
- Операция "Перехват" провалилась, преступники ушли! А все почему? Да потому, что ваши подчиненные вместо того, чтобы исполнять свой прямой долг, раскатывают на служебных машинах с девочками. Об этом, по-вашему, я должен сообщить в область, а?!
Капитан открыл было рот, но его упредил майорский палец, нацеленный прямо в переносицу.
- И слышать не хочу ничего о покойниках и исчезающих проститутках. Да, проститутках! Нормальной женщине нечего делать в полночь на пустынной дороге!
Нормальные женщины спят дома. Вы можете представить на ее месте свою жену? Надеюсь, она более нормальна, чем вы.
Захар представил на месте пострадавшей голую тещу и в сердцах хмыкнул.
Картина была более, чем нежизнерадостная. Воображение, в общем, подсунуло ему очередную свинью.
- А это что?! - продолжал тем временем надрывать голосовые связки майор. - При чем здесь джип? Джипы в нашем городе принадлежат только уважаемым и авторитетным людям. Что вы предлагаете? Поинтересоваться у них, мол, не переезжали ли вы кого-нибудь намедни, а?! И слышать об этом ничего не хочу! Бред, бред, бред!
Нервные пальцы скомкали и порвали рапорт.
- Будем считать, что ничего этого не было. Вам ясно, капитан Захар?
- Так точно, - не менее официально выдавил из себя тот. - Разрешите идти?
- Идите и постарайтесь больше волю фантазии не давать.
- Слушаюсь.
Закрыв за собой дверь, капитан горестно вздохнул. Откуда в нем столько скептицизма? Чудеса тем и примечательны, что не требуют доказательств и не оставляют после себя материальных следов. Это аксиома, которую пытались вбить ему в башку родители, приговаривая, что жизнь рано или поздно поставит его перед фактом. И вот, похоже, этот момент наступил. Пора отправиться в божий храм и покаяться.
С этой мыслью Захар Иван Николаевич вышел на улицу. Постояв некоторое время на крыльце, он с опаской ступил на потрескавшийся асфальт. Тот легко выдержал его вес. Намек был более, чем прозрачным. Даже идиот сообразил бы, что у него еще есть шанс.
Капитан себя идиотом не считал.
11:54 В коже было ужасно неудобно. Она слишком туго обтягивала кости, снова потерявшие свою эластичность. Впрочем, эта потеря была не самым неприятным из всего, что с ним приключилось за последнее время.
Все беды начались, когда семья вышла из лесу. Да, Мать сказала именно так:
"Запомните, теперь мы семья". С рассветом все они оделись и вошли в каменный лес. Если бы не рассказы старших братьев, он бы непременно запаниковал от обилия запахов и незнакомой обстановки. В принципе, так оно и случилось, но немного позже, когда на него, почуяв чужака, бросилась огромная черная псина.
Тогда-то он и сделал самую большую ошибку в своей короткой жизни бросился бежать и вся свора погналась за ним. На бегу думать было еще труднее, чем при ходьбе, но передвигаться на четвереньках в образе человека было абсолютно неудобно да и Мать строгонастрого запретила делать это в городе.
Все кончилось тем, что его сбила вонючая громыхающая телега, разрисованная красными крестами. Тогда он даже не успел почувствовать боли. Никто и никогда не говорил ему, что такое машина. Один из братьев просто сказал, чтобы они есть и ему нужно стараться не выделяться из толпы, а на улицах просто подражать людям. Попробовал бы сам сделать это, когда с десяток псов готовы вцепиться тебе в задницу!
Мгновенно наступила тьма, сменившаяся холодом, когда пришел в себя. Только тогда, в ловушке, ему стало безумно страшно. Ужас при мысли о том, что никогда не увидит стаю, заставил искать выход отнюдь не самым остроумным способом. Ему бы подождать до рассвета, но нет, он полез на рожон таким, как был...
Все, что говорила Мать - оказалось правдой. Люди испугались его и попытались убить. Когда им это не удалось, они снова связали его, улучив подходящий момент. Попытаются ли они убить его еще раз?..
Странные создания - неужели это им тоже идет на пользу? Мать говорила, что они совсем непохожи на нас - свободных... Что они убьют меня из зависти, но не из-за того, что их желудки пусты... Что для них радость убийства не в сочном куске мяса, а в самом лишении любого существа жизни... Что им чуждо само понятие свободы и поэтому они окружают себя стенами... Что мне нечего бояться, пока не попал внутрь... Что человек волку - человек... Так учит людей их добрый Бог, которого они себе придумали, чтобы убивать с чистой совестью...
