Константин Мзареулов - Нф-100: Среди чудес и чудовищ
- Просто вы не любите правду!
Ярослав чуть не расхохотался:
- Правду? Как раз правды я от вас пока не слышал. Вы почему-то считаете себя вправе обрушивать на товарищей нелепые домыслы своей болезненной фантазии, не желая выслушивать объяснений... Не спорьте, ваше поведение будет обсуждаться на Земле. Сейчас меня волнует другое. Поймите, Наташа, нам еще предстоит работать вместе много дней, и я не допущу, чтобы ваши истерики продолжали лихорадить коллектив. Подумайте об этом.
Черта с два она что-нибудь поняла,- размышлял пилот, глядя на девушку. Вот как надулась, наверняка обижена, что ей читают нотацию, и считает себя несправедливо обиженной.
- Ярослав Робертович,- позвал его Скуратов.- Мы обсуждаем программу на завтра. Не присоединитесь?
- Иду, - сказал Ярослав.
4. Альфа Малого Пса (Процион), 2223 год
Случается, что люди, пользующиеся солидным авторитетом в своей области, высказываются, сами того не желая, красивым чеканным слогом. И вот, случайно родившийся каламбур, освященный именем автора, начинает церемониальное шествие из уст в уста. Слова, произнесенные по какому-то конкретному поводу, имевшие смысл лишь в определенной обстановке, превращаются в афоризмы, после чего их пытаются применять к любым, даже заведомо неподходящим для того ситуациям.
Так произошло и с печально знаменитой фразой Астанина, брошенной после экспедиции на планету Циклоп. Слова: "Настоящим чудовищем может быть лишь разумное существо",- породили множество толкований и комментариев, причем, часть интерпретаторов усматривала в них глубочайшее обобщение, в то время, как их противники заподозрили Ярослава в бравировании показным цинизмом.
Наслушавшись этих домыслов, Астанин многократно проклял минуту, когда у него вырвалось неосторожное изречение. Но, с другой стороны, та экспедиция в систему Проциона действительно натолкнулась на трудности, порожденные отнюдь не обитателями планеты. Ни у кого во всей Вселенной не повернулся бы язык назвать чудовищами этих милых созданий. Нет, повинны в тех неприятностях были существа разумные, более того - земляне.
"Парус" крутился над Циклопом четвертую неделю, и с каждым днем у экипажа прибавлялось свободного времени. Столь затяжное безделье оказалось весьма неприятным и утомительным. Тоскливые часы отдыха между не менее скучными и однообразными дежурствами люди скрашивали немногими доступными в условиях звездолета развлечениями: книгами, фильмами, музыкой, спортом и различными играми. Астанин, которому все это быстро приелось, неожиданно пристрастился к странному для нормального человека занятию: сидя за дисплеем в своей каюте, он подключался к информационной сети звездолета и подолгу наблюдал, как мечутся по экрану условные символы.
Корабль жил своей незаметной электронно-механической жизнью. Дремали тензорные генераторы главного двигателя и автомат управления полетом, но интенсивно трудились центральный компьютер, оба реактора и система жизнеобеспечения. Тангенциальные ракеты, хоть и бездействовали, но готовы были в любой момент выполнить коррекцию, а внутренние гравитаторы работали почти на пределе.
Почему-то включилась аппаратура инструментальном разведки - очевидно, американцы готовились к рейду. Затем активизировался комплекс электронного контроля. Ярослав переключился на этот мини-компьютер, и перед ним заискрилась тысячами разноцветных пунктиров схема бортового электрооборудования. В квадрате, соответствующем трюмному коридору, мигал кружок синего цвета. Обычная история - пробит кабель Сейчас туда примчатся ремонтные роботы и в считанные минуты исправят повреждение, чтобы вскоре бежать к месту очередной аварии, которая непременно случится сегодня же.
В последнем командир звездолета был абсолютно уверен, так как "Парус" устарел до предпоследней невозможности и доживал последние месяцы. Еще один, от силы два рейса, и экипаж в полном составе отправится принимать новейший корабль с двухконтурным двигателем: или "Радикал", или "Полином".
Не дожидаясь, пока угаснет сигнал неисправности в трюме, Ярослав вернул общую схему работы компьютерной сети. Центральный блок процессоров был по-прежнему загружен вычислениями: Райт работал уже четыре часа подряд. Астанин не задавался вопросом, что именно руководит математиком: стремление поскорее выполнить обещание или интерес к научной проблеме. Гораздо важнее, считал командир, что скоро мы будем знать решение.
Продолжая изучать состояние своего корабля, он добрался до ангара. Штатный катер звездолета был заблокирован, а вот батискаф действительно готовился к очередному погружению. Астанин в который раз удивился, вновь обнаружив в схеме мерцание совершенно незнакомого контура. Насколько он в этом разбирался, американцы подключали к автопилоту дополнительный микрокомпьютер непонятного назначения. Однажды он спросил об этом Кремерса, но тот уклонился от ответа и, похоже, испугался. Во всяком случае, американец долго убеждал Ярослава, будто не понимает, о чем идет речь...
Из динамика внутренней связи раздался голос вахтенного:
- Командир, мафия сообщает, что к старту готовы.
- Ну и пусть катятся,- равнодушно сказал Ярослав.
На экране, связанном с телекамерой правого борта, показался бочкообразный корпус десантного батискафа. Сверкая реактивной струей, кораблик устремился к Циклопу.
Нынешний рейс "Парус" выполнял по заданию ЮНСА - Космической Ассоциации ООН. Система Проциона, входившая в международную зону, активно осваивалась уже много лет, но основные усилия нацеливались до сих пор на Аврору - планету земного типа. Семь лет назад началась переброска на Аврору жителей перенаселенных стран Азии. Еженедельно сюда ходили грузовые и пассажирские лайнеры, и колония стремительно росла. Численность эмигрантов уже перевалила за двести тысяч, и предполагалось, что в течение столетия удастся вывезти на Аврору около миллиарда человек.
Теперь же научный комитет ЮНСА почему-то вспомнил про внешнюю планету этой системы Циклоп, и Астанину пришлось везти к Проциону батискаф с зарубежным экипажем.
Некоторое время Ярослав следил за погружением батискафа в плотную атмосферу газового гиганта, затем переключился на зал центрального "мозга" звездолета. Райт сидел у монитора и не сразу обратил внимание на сигнал вызова.
- Как цела, Чарли? - осведомился командир, когда американец, наконец, повернулся к видеофону.
- По-моему, неплохо,- отозвался математик.- Динозавры появились по расписанию. Думаю, через полчаса мы узнаем окончательный ответ.
Теперь это казалось удивительным, но в первые дни Астанин испытывал к научному руководителю экспедиции резкую антипатию. Жизнерадостные пилоты батискафа казались ему гораздо более приятными людьми, нежели невпопад улыбавшийся, но малообщительный доктор Райт.
