Грег Бир - Бессмертие (Часть 1)
--------------------------------------------------------------------------
--
- А вы и впрямь отличница, особенно в математике и физике. И у нас выбрали схожие курсы. Да, у наших профессоров есть чему поучиться, все-таки Мусейон гораздо крупнее Академейи, научные кадры стекаются к нам со всей Ойкумены и даже извне.
- Я с нетерпением жду начала семестра.
- Вот что меня интересует. Еще до прибытия к нам вы подали несколько странное прошение. Кроме зачисления на кафедру механикоса Зевса Аммона Деметриоса, что само по себе необычно, вы хотите приватной аудиенции у Ее Императорского Величества. Вас не затруднит поведать, в чем причина этого прошения?
Прежде чем Рита успела ответить, библиофилакс поднял руку.
- Это в ваших интересах, поскольку мы заботимся о благополучии всех студентов Мусейона.
Рита закрыла рот, подумала еще секунду и сказала:
- Я привезла для императрицы личное послание от моей бабушки.
- Она упокоилась, - невозмутимо заметил библиофилакс.
- Но перед тем велела моему отцу отправить послание, которое, по мнению софе, заинтересует императрицу. - Рита помолчала, сжав губы в тонкую линию. От библиофилакса осязаемо исходила неприязнь, даже профессиональная ненависть. Сообщение конфиденциального свойства.
- Ну да, разумеется. - Выражение его лица приобрело едва заметную кислинку, глаза уткнулись в досье, пальцы зашуршали листами. - Я ознакомился с вашими намерениями и не имею возражений. Математику вы желаете изучать с пятого курса, физику - с третьего, а науку городского лидерства - со второго. Уверены, что безболезненно справитесь с такой нагрузкой?
- Она не превышает мою нагрузку в Академейе.
- Да, но профессора Мусейона не благоговеют перед вашей родословной. Едва ли стоит рассчитывать на поблажки.
- На Родосе тоже не было поблажек.
- Нисколько в этом не сомневаюсь, - процедил библиофилакс, провоцируя ее на резкость насмешливым взглядом маленьких черных глаз.
- У меня есть одна проблема, - сказала Рита, не отводя взора.
- В самом деле? Какая?
- Слуга. Он должен меня охранять по прямой просьбе отца, и все-таки нас поселили раздельно.
- Никакие слуги и охранники в Мусейон не допускаются. Исключений не бывает. Даже для членов императорской семьи.
Члены императорской семьи в Мусейоне не обучались. Императрица была бездетна, а почти вся ее родня давно перебралась подальше от взрывов на Кипрос.
- Если я вам понадоблюсь, не стесняйтесь обращаться прямо сюда, - положил конец беседе библиофилакс, закрывая и кладя Ритино досье в квадратную ивовую корзинку на правом краю стола. Затем он улыбнулся и прощально вскинул над головой левую руку.
Возвратясь в общежитие, она час просидела в прохладе комнаты - все пыталась успокоиться. К Вещам никто не прикасался, но будет ли так и впредь? Библиофилакс не вызывал доверия. Единственная надежда - на императрицу, возможно, она уже заинтересовалась Ритой и взяла ее под свою защиту. Рита все еще надеялась на скорую аудиенцию, подозревая, что, как только Клеопатра узнает о Вещах, доставшихся ей от бабушки, софе, и убедится в ее правдивости, с Мусейоном придется расстаться. И впредь о такой роскоши - учебе и исследовательской работе - можно будет только мечтать.
Окончательно расстроенная, она вышла из комнаты и поплелась на заседание женского совета. Максимум, на что она надеялась - выпросить замок.
"Неужели кругом одни враги?"
ПУХ ЧЕРТОПОЛОХА
Крошечное черное отверстие в центре впадины южного полюса служило входом в осевую шахту астероида. Противоположный северный полюс (названия весьма условны, так как астероид не обладал естественным магнитным полем) являл собою гигантский кратер с иззубренной кромкой - бывший Седьмой Зал во всю свою ширь был открыт космосу. Корабли Гекзамона, оснащенные силовыми лучами, постепенно очистили его от обломков и превратили в космопорт. Считалось, что рано или поздно орбитальным объектам потребуется серьезный ремонт, и тогда Седьмой Зал сразу окупит все затраты. Маленьким же кораблям, вроде шаттла, доставившего Мирского и Ланье, проще было влетать и вылетать через южный полюс.
Ланье едва замечал тьму, поглотившую кораблик, его мысли все еще витали невесть где, усиливалась тошнота и росла злость на себя, на вечное недомогание.
- Прилетели, - сообщил русский.
Первый Зал почти не изменился, даже после остановки вращения и нового раскручивания Пуха Чертополоха он остался сравнительно целым. По-прежнему внизу стелилась невзрачная песчаная пустыня. Стоило выйти из кабины подъемника, как в спину ударил холодный неукротимый ветер с надменной серой громадины южного колпака. В двадцати километрах от дна долины мерцал рассеянный белый ореол плазменной трубы, окружающей ось.
Во все стороны от того места, где стояли Мирский и Ланье, пески убегали на десятки километров, дальше плавно, исподволь начинались изгибы стен, уходящих на невообразимую высоту, чтобы сомкнуться за плазменной трубой, точно мост богов над рекой огня. Сколько лет не бывал здесь Ланье - десять? двенадцать? и вот ширь и высь Залов Камня снова обрушились на него, пробудив ощущения тех горьких и страшных предпогибельных месяцев, когда он утонул в административной трясине, запутался в интригах, ошалел от загадок и взаимоисключающих прогнозов... "Окаменел" - так он называл то состояние. Да, воспоминания не из утешительных...
Их дожидался помощник Корженовского - высокий, тощий, как скелет, и совершенно лысый.
- Моя фамилия Свард. Господин Корженовский приносит извинения, что не встречает вас лично. - Свард ободряюще глянул на русского, затем повел гостей к трактору. - У Инженера исследовательская база в центре долины, и он приглашает вас туда.
Мирский и Ланье уселись в кузов трактора. Восьмиместная машина двигалась не на гусеницах и не на колесах, а на силовом поле. Построенная на Пухе Чертополоха, она радовала глаз изящным обтекаемым корпусом жемчужно-белого цвета и удобным интерьером-протеем, менявшим свою форму по речевым или пиктографическим командам.
Под длинным лацканом воротника Свард носил пиктор. Ланье слегка позавидовал: сам он так и не постиг искусство общения с помощью графических символов.
- Надеюсь, путешествие вам не наскучило, - проговорил Свард. Ланье рассеянно кивнул. Трактор ровно и быстро плыл над низким кустарником, над коричневыми и белыми пятнами песка и супеси.
- Чем сейчас занимается господин Корженовский? Мы с ним давно не встречались.
- Научной работой, - ответил Свард. - В интересах Гекзамона и отчасти из любопытства.
- А кто оплачивает счета?
Свард с улыбкой оглянулся через плечо.
- Вообще-то вам следовало бы знать, мистер > Ланье, что у господина Корженовского карт-бланш, простите за старомодное словечко, на значительные расходы как ресурсов, так и денег. Эту привилегию он получил еще перед смертью, и после воскрешения ситуация не изменилась.
