Евгений Велтистов - Мир приключений. Ежегодный сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов
— Ну, ты даешь! — И бросился назад к лагерю.
— Постой! — Элечка его нагоняла. — Я ведь серьезно.
И тут Электроник призвал на помощь Рэсси.
— Рэсси, ко мне!..
Но Рэсси явился не сразу.
Двое бежали по ночному шоссе, и луна серебрила их спины и сверкавшие пятки. Они были похожи на гигантских светляков.
Несколькими минутами раньше Рэсси вызвал другой голос. Сыроежкину снился сон схватка незнакомых людей с летающей собакой. И он непроизвольно произнес магические слова. Переговорная коробочка лежала на тумбочке Рэсси, планировавший над лагерем, услышал призыв. Он скользнул в открытое окно и свалился прямо на грудь Сыроежкина.
— А-а-а! — закричал Сергей, просыпаясь. — А-а, это ты, Рэсси, — сказал он, успокаиваясь — Ты мне снился.
Рэсси прыгнул на пол. Вся палата в один миг соскочила с постелей.
— Кто это? Что за зверь? Призрак Рэсси? — раздались недовольные, полусонные голоса. — Да это же Рэсси!
И тут же Редчайшую Собаку взяли в плен прыгающие мальчишки Они накинули на себя и на Рэсси белые простыни и, приплясывая, закружили вокруг него
Это что то значит,
Это не слова -
Преданней собаки
Нету существа,
Преданней собаки,
Ласковей собаки,
Веселей собаки
Нету существа! -
пели мальчишки. Сергей весело аккомпанировал на гитаре.
Дежурный вожатый, обходивший лагерь, не поверил себе: в два часа ночи передают фильм об Электронике по телику? Не может быть!
Он прислушался: лихая песня все звучала.
Когда вожатый заглянул в палату мальчишек, он увидел странную картину. Пять привидений в белом носились с дикими криками по комнате, а шестое парило под потолком.
— Пора спать, — строго сказал дежурный, хотя ему очень хотелось вместе со всеми поиграть с Редчайшей Собакой.
Ребята улеглись на постели. А Рэсси, сбросив простыню, взмыл к звездам.
Он увидел их еще издали: две серебристые фигуры вынырнули из леса и быстро приближались к лагерю.
— Нет, я серьезно, — не отставала Элечка. — Девчонки то и дело говорят об этом, а объяснить не могут. Что такое любовь?
— По-моему, это преданность человеку, — ответил после некоторого раздумья Элек. — Или человечеству.
— Я предана человеку, — тут же отозвалась Элечка. — Но никому не говорю об этом и не пишу людям записки… Объясни, пожалуйста, точнее.
— Ты все поймешь сама, — бросил через плечо мальчишка. — Через месяц… А может, и через год…
— Через год?! — воскликнула Элечка. Она дернула мальчишку за рукав. — Я машина. Я не могу вхолостую работать целый год… И даже месяц… Я хочу понять сейчас.
Электроник повернулся к ней. Темные немигающие глаза уставились в его зрачки.
— Когда ты сменишь несмеющиеся глаза на смеющиеся? — спросил он.
— Тебе что — не нравятся несмеющиеся глаза? — запальчиво спросила она. — Разве они не похожи на человеческие?
— Бывают и такие, — пробормотал Элек.
— Сейчас же все объясни! — потребовала девочка с несмеющимися глазами.
— Сейчас, поверь мне, ты ничего не поймешь…
— Пойму… Постараюсь понять…
И тогда Электроник вторично кликнул Рэсси. Собака приземлилась у самых их ног.
— Зажги полярное сияние! — приказал ей хозяин.
Рэсси ракетой стартовал с места и стал делать круги высоко над лагерем. Там, где его прозрачные крылья пересекали звездные лучи, вдруг вспыхивали волны мерцающего света. И вот по черному ночному небу разлилось разноцветное космическое море.
— Это и есть полярное сияние? — спросила Элечка.
— Да. Смотри и слушай!
На ее лице отражались розовые, голубые, желтые блики, и она, запрокинув вверх голову, смотрела и слушала.
— Кто
Геометрическое среднее
Между атомом и солнцем?
Эти слова пришли как будто ниоткуда, из глубины Вселенной, хотя их произнес обыкновенный электронный мальчик. И Элечка спросила:
— В самом деле, кто это — геометрическое среднее?
— Ты —
Первое и самое последнее
Воплощение красоты,
Не имеющее представления
О структуре вещества,
Слушающая в изумлении
Эти непонятные слова,
Не способная принять их к сведению,
Будучи ужасно молодой…
— Я? Ужасно молодая? — удивилась Элечка и, приблизившись к озеру, заглянула в его темное зеркало. — Воплощение красоты? Что это?…
А Электроник заканчивал стихотворение знаменитого поэта:
Вот ведь
Какова ты
Нечто среднее
Между атомом и звездой [1].
— Странные слова! — сказала Электроничка. — Это и есть любовь?
Электроник молчал.
— Странные слова, — повторила Элечка. — Хотя в них что-то таится… Между атомом и звездой…
Вдруг слабый ток пробежал по всему ее электронному телу.
Она вспомнила, как в игре один мальчишка хлопнул ее по спине ладонью. Она оглянулась, ничего не ответила. Мальчишка узнал ее, помахал приветливо рукой. «Понимаешь, — сказал он, — я нечаянно, в азарте, а потом испугался: думал, это обыкновенная девчонка, сейчас поднимет крик. А это оказалась ты, Эл. Ты не задавака, с тобой можно дружить…» Элечка махнула ему в ответ. Но тогда признание мальчишки не вызвало у нее такое странное беспокойство, как эти стихи.
Она огляделась и увидела первый солнечный луч, пробивший толщу леса. Услышала птиц. Ощутила запахи нового утра и свежесть росы. Ей стало легко. Захотелось пройти босиком по траве или взлететь, как Рэсси, на границу ночи и утра. «Что я натворила? — подумала в великом смущении Элечка, не понимая, что с ней происходит. — И зачем мы только клялись ни в кого не влюбляться? Я и не знала, что это значит… Что же будет дальше? Выиграем мы у мальчишек или нет?…»
А вслух она произнесла:
— Кто же я такая?
«ПОВАРА НА УЖИН!»
Пожалуй, наиболее занятые в пионерлагере — это люди в белых халатах и колпаках: повара. Их редко увидишь в столовой — разве что в окошечке раздачи, и то там мелькают не колпаки, а бесконечные руки, руки, руки, которые с изяществом жонглеров мечут на подносы тарелки с разнообразной едой.
В лагере еще звучит утренний горн, бегут по дорожкам спортсмены, потягиваются лежебоки и сони, а повара давно уже хлопочут на кухне. Кто сказал, что каши, котлеты и пирожные — не мужские заботы? В лагере «Электроник» все пять молодых поваров вместе с шефом составляют мужскую сборную по волейболу. Тренироваться, правда, им приходится после заката солнца. Уже на рассвете шипят сковороды, дымят котлы, хитроумная машинка режет овощи на крестики, нолики, ромбики, звездочки. Раз — и со сковороды летит в поднос сотня котлет, раз — и с другой сковороды полсотни блинов. Только глаз да глаз за ними, чтобы прожарились, не подгорели, были в меру солоны и сладки. А каша в котле, будто магма в чаше вулкана, бурлит, клокочет, вздыхает, вся светится изнутри и наполняет кухню удивительным запахом спелого поля. В такой пустой котел может запросто спрятаться взрослый человек, но когда совершается чудодействие кашеварки, никто не думает, как противно мыть и драить эту чугунную пещеру поздно вечером. Да что там, в конце концов, драить — лишь бы была съедена каша!