Александр Казанцев - Обет молчания (Пылающий остров - 1)
Кадасима встал и, непривычно подтянутый, прошелся по комнате. Одну стену занимал огромный мраморный щит с желтыми вертикальными полосками шин. Для лабораторных нужд здесь можно было получить любое напряжение. Кадасима скользнул взглядом по табличке с надписью "2000 вольт" и усмехнулся.
- Итак, мистер Кленов, - обернувшись, сказал он теперь на превосходном английском языке, - вы изложите мне сейчас сущность замечательного изобретения профессора Бакова. С помощью его вы собираетесь, вероятно, прославиться. Я не прошу вас, конечно, рассказывать о таинственной идее ирландского ученого, так опекаемого вашим шефом. Я прекрасно осведомлен, что ее скрывают также и от вас. Итак, того, что мне известно о вашем сверхаккумуляторе, как вы его называете, совершенно недостаточно. Я, желаю знать, каким путем можно добиться такой "концентрации энергии, как это можно сделать физически? С самого начала я пристально следил за достижениями профессора Бакова и вашими, как за достижениями своих собратьев по науке. Однако благодаря скверному характеру вашего друга Вельта и чувству достоинства, отличающему японского дворянина от остальных смертных, я лишен возможности продолжать свои наблюдения, интересующие меня с чисто научной точки зрения. К сожалению, теперь я располагаю слишком малым временем и вынужден прибегнуть к некоторому ускорению естественного хода событий. Изложив необходимые мне сведения, вы получите право пользоваться в дальнейшем жизнью по собственному усмотрению. Начинайте, мистер Кленов. Вы можете не бояться научных терминов. Я получил известное образование... в Кембридже. Некоторые мои труды имелись в библиотеке вашего покойного патрона, профессора Бакова, и, быть может, вам приходилось их просматривать.
Неторопливой, пружинящей походкой японец подошел к Кленову и, помедлив несколько мгновений, вынул у него изо рта кляп.
- Советую вам, Иван Алексеевич, принять мои несомненно гуманные условия, закончил он, снова переходя на русский язык.
- М-да... мистер... мистер...
- Ах, простите! Я не представился вам, коллега. Право, это невежливо. Еще раз простите. С вами говорит полковник японского генерального штаба Кадасима. Вы удовлетворены?
- М-да... Вполне... - Кленов помолчал. - "Исследование конденсаторов как источников энергии", издание Кембриджского университета, 1907 год. Помню. Итак, мистер... Кадасима, я должен вам сказать, что никогда не предполагал делать тайну из моих работ. Я позволю себе заметить, что, как и профессор Баков, работаю только для науки, во имя блага человечества, во имя великих идей мира и прогресса.
- Конечно, коллега, все это мне прекрасно известно.
- Но, мистер Кадасима, вы плохо знаете меня. Я не привык уступать силе! Кленов говорил по-английски, не желая, видимо, переходить на родной язык.
- О-о! Коллега, эта черта характера называется, если не ошибаюсь, упрямством! Вы, вероятно, думаете, что я играю с вами - как это говорится по-русски? - в бирюльки? - Он встал и наклонился к Кленову. - Я не стану в вас стрелять, чтобы не производить шума, Иван Алексеевич, но... я напоминаю лишь вам, что мы находимся в Америке. Здесь электричество, господин доктор, применяют даже для казни!
Кадасима выпрямился, решительно подошел к щиту и стал присоединять провода к шинам, подключаемым к высокому напряжению.
Кленов пошевелил бескровными губами. Он понял, что хотел сделать японец.
В это мгновение зазвонил телефон.
По горной ухабистой дороге трясся "лексингтон". В нем, крепко держась за кузов, сидел профессор Холмстед. Он возвращался из своей лаборатории № 2, где после опыта имел со своим помощником длинный разговор. Этот человек был скромен и тих, начитан, образован. Но свою трубку он всегда раскуривал, зажигая страницы, вырванные из сочинений Шекспира. Не повышая голоса, он замечал, что и англичане, и вся их культура заслуживают той же участи, что и страницы Шекспира. "Только тогда Ирландия будет свободной", - говорил он. Это был страшный человек, но удивительный ученый.
"Что за времена! Ирландец и Баков... И такие два изобретения делаются одновременно. Огромная ответственность лежит на мне! Но иначе и быть не могло, если решился приглашать на работу людей с сомнительным политическим прошлым".
Старик вздохнул и взглянул на небо. Там, среди потемневших туч, резко выделяясь на их фоне, плыло огненное облако. Это летящее зарево казалось Холмстеду зловещим. Оно мчалось по направлению к горам, постепенно уменьшаясь в размере. Ирландец работал.
Холмстед едва ли не впервые в жизни потерял нить своей мысли. Выглянув, он попросил шофера свернуть на проселочную дорогу.
Дорога шла вдоль быстрой горной речки. Неспокойные струи слегка пенились, и на зеленоватой поверхности тянулись белые жилки и полосы. Вода походила на мрамор.
Обрывистые склоны спускались к быстрине. Казалось странным, что этот маленький ручеек мог прорыть себе путь в такой толще.
Постепенно река становилась спокойней. Воды становилось все больше и больше. Наконец пенные волны успокоились. За поворотом, где дорога проходила под нависшей скалой, показалась плотина. Река исчезла. Вместо нее огромным удавом сползала вниз металлическая труба, скрываясь в небольшом здании из красного кирпича.
Автомобиль, скрипя тормозами на спуске, остановился около калитки. Профессор Холмстед, опираясь на палку, направился к домику под черепичной крышей. Навстречу уже шел инженер этой затерянной в горах гидростанции.
- Хэлло, Сэндерс! Заехал к вам по двум причинам. Во-первых, я зол, как биржевик, потерявший в один день не меньше миллиона; во-вторых, я должен предупредить вас, что работы непоседливого ученика покойного русского профессора заставят нас скоро значительно увеличить нагрузку в лаборатории номер один.
Инженер, пожилой, бритый и спокойный, крепко потряс профессору руку и пригласил его войти.
Профессор вошел в уютное помещение. За стеклянной перегородкой почти беззвучно вращались турбины.
- Придется вам перейти на круглосуточную работу. Это нам нужно для зарядки новых кленовских аккумуляторов.
Инженер приподнял бровь и пододвинул профессору коробку с сигарами. Холмстед вытянул ноги, порывистым движением достал из кармана ножичек, обрезал кончик сигары и задумался.
...Поднявшись в свою комнату в мезонине, Мод бросилась к телефону.
Долго никто не отвечал. Мод нервно вертела ручку индуктора. Наконец она услышала голос Кэда:
- Да, да, леди... Кэд много-много не понимай... Он ходил по всем комнатам. Мистер Кленов и мистер Вельт нигде нет. Он сейчас быстро-быстро бежит парк...
Трубку повесили.
"Боже, что это? Значит, теперь Кэд в комнате Кленова! Что ему нужно там? У него было такое недоброе лицо... Как узнать, что там происходит? Неужели Кленов в опасности? Что делать?"
