Кит Педлер - Мутант-59
— Интересно, скоро ли «Политад» догадается переадресовать претензии Креймеру? — Холланд задумался. — Иногда, знаешь, в моей работе тоже обнаруживаются привлекательные черты…
Креймер был вне себя.
— Теперь «Политад» не отвяжется. Вы, мол, виноваты, вам и выход искать…
Райт, прищурившись, безучастно наблюдал за хлопьями снега, скользившими за стеклами высокого окна.
— В сущности, в чем нас обвиняют?
— Пока ничего определенного. Но вам известно о катастрофе в Айлуорте?
— Читал.
— А о светопреставлении на улице Найтсбридж?
— Должен сказать, я всегда утверждал, что рано или поздно…
— Не тратьте лишних слов. В районе, где уличным движением управлял компьютер, произошло крупное крушение, так?
— Не вижу связи…
— Мне звонил человек, который расследует дело в Айлуорте. Он связался с теми, кто занимается улицей Найтсбридж, и они пришли к выводу, что возможной причиной обоих катастроф является разрушение изоляции…
Райт как ни в чем не бывало продолжал рисовать узоры на стекле.
— Не уверяйте меня, что не понимаете! — взорвался Креймер. — Слишком отчетлива цепочка: аминостирен — изоляция — замыкание — смерть! Разрушение изоляции вызвало короткое замыкание, и они утверждают, что виноват пластик! А изоляция была аминостиреновая…
Райт, наконец, обернулся:
— Тут понадобится кое-что поточнее подозрений. Насколько я понял из ваших слов, все пока сводится к тому, что две кучки людей, отчаявшись найти разумное объяснение, принялись искать общий фактор — хоть какой-нибудь общий фактор, лишь бы уложиться в срок и не осрамиться перед собственным начальством…
— Гарольд, — голос Креймера стал ледяным, — это непорядочно. Я вытащил вас из «Политада», я вас субсидировал, создал вам условия — вы в ответ предложили мне этот пластик. Состоялась сделка, и мы оба на ней заработали.
— Я предпочел бы другие выражения!
— Ладно — мы оба выиграли. Мы получили совместный патент. «Политад» скулил, что это гангстеризм и тому подобное, но сделать с нами они ничего не могли и понимали, что не могут. — Райт помрачнел. — Зато теперь — теперь они того и гляди смогут! Кто вас знает, всю ли правду вы нам сказали? А эти подлецы из министерства встанут в позу и заявят, что мы провели испытания кое-как и надули их с аминостиреном. Гарольд, они просто утопят вас, если недостанет каких-нибудь данных, если вы не предъявите им дневники испытаний по всей форме — изменение удельного сопротивления со временем, влияние насыщения азотом на эластичность, да мало ли что еще!..
— Вы что, сомневаетесь во мне? Вы видели дневники своими глазами. Все, что в них содержится, — истинная правда!
— Надеюсь, ради вашего же блага, что это так.
Райт смерил Креймера взглядом:
— Вы беситесь и ищете жертву! Вам известно все не хуже, чем мне. Я не халтурил, да в том и не было нужды.
Креймер смотрел на химика, поджав губы, в каждом его движении сквозила скрытая угроза.
— Не пробуйте одурачить меня, Гарольд. Вы думаете, что говорите?
Райт молчал, лицо у него застыло, глаза впились в физиономию патрона:
— Это вы, а не я не могли ждать, — резко проговорил он. — «Наплевать, довольно проверок, хватит, я продаю!» Вы непрестанно подстегивали меня, подстегивали сильнее, чем кто бы то ни было за всю мою жизнь. Что мне оставалось делать? Калькулировать таблицы отклонений по каждой идиотской позиции? Разумеется, я спешил. Вы же не могли ждать!..
Он насупился и замолк, недовольный собственной вспышкой. Креймер заглянул ему в глаза, затем коротко расхохотался.
— Именно это я и пытаюсь вам втолковать. Тут наши дорожки сходятся.
Райт подозрительно посмотрел на Креймера, ожидая новой атаки. Но, не дождавшись, натянуто улыбнулся. Напряженность начала понемногу ослабевать.
— Преследовать нас по суду они не смогут — не за что. Первая партия, которую сделали мы сами, превосходила все наши обещания. Не было даже намека на распад. Ни деполимеризации, ничего. Правда, кое-какие срывы в первой серии опытов на насыщение указывали на пониженную эластичность, но это не имеет отношения к молекулярному строению, тут все железно…
— Вы уверены в этом? — вставил Креймер.
Вошел Бьюкен и, поудобнее разместив на лабораторной скамье свое длинное костлявое тело, стал прислушиваться к спору.
— Могли бы и не спрашивать, — продолжал Райт. — Вас отделывали на фабрике, именуемой Массачусетским технологическим? А я прошел такую же обработку в Шеффилде. К лучшему или нет, может быть, это и не делает мне чести, я не умею подделывать данные испытаний. Не потому, что меня могут уличить, и не потому, что нахожу это невозможным по моральным соображениям, а просто оттого, что любая подтасовка лишила бы меня определенного комфорта. Я техническая скотинка, безмозглая, если хотите, но по мне плохо лишь то, что технически неосуществимо!..
— Когда-нибудь я вам это припомню, — заявил Бьюкен.
— Да, да, только не сейчас, старина, — отмахнулся от него Креймер. — Вы вообще-то в курсе дела?
Бьюкен кивнул.
— Я выяснял общее число контрактов на аминостирен. Их больше трехсот. Этот пластик теперь повсюду.
— К чему вы клоните? — насторожился Креймер.
— Видите ли, если материалу присущ какой-то органический порок, — неторопливо ответил Бьюкен, — то мы, несомненно, несем огромную ответственность…
— Какую ответственность? — встрепенулся Райт. — Мы изобретаем пластик с определенными свойствами, разрабатываем методику его производства и продаем эту методику и материал, в точности соответствующий характеристике…
— Да, но если материал действительно старится, старится каким-то иным образом, которого мы не распознали? Разрушение изоляции — вы только подумайте! Вам известно, как широко применяется аминостирен — возникнет чудовищная опасность. Катастрофы, гибель людей, и если мы упустили что-то, то не можем не нести ответственности…
Креймер встал.
— Что вы хотите этим сказать? Это были коммерческие сделки, и покупатели предварительно знакомились с тем, что покупают. Мы ничего не скрыли, сообщили им все данные, какими располагали сами. Чем же еще мы можем им помочь?
— И все-таки, — настаивал Бьюкен, — по-моему, наш долг пристально проверить все заново.
— Долг? — рассмеялся Креймер. — Что такое долг? По отношению к кому? Может, мы будем именовать вас впредь не Бьюкеном, а Бухманом?[1]
Насмешка заставила Бьюкена вспыхнуть от гнева:
— Это недостойно…
— Ладно, прошу прощения, но вы сами напросились. Я собирался сказать, что мы не в состоянии позволить себе — подчеркиваю: не в состоянии — вести текущую исследовательскую работу за всех и каждого. Мы продали им методику, какой она рисовалась нам в тот конкретный момент, мы действовали открыто, ничего не утаивая и не давая никому никаких гарантий, за исключением реально установленных…
