Джини Кох - Прикосновение чужого
— Как мы оказались внутри? — удалось спросить мне.
— Я пошарил в твоей сумочке, — Мартини покачал ключами. — Там у тебя бардак еще хуже, чем я думал. Это чуть было не замедлило нас.
— Надо будет купить сумочку с большим количеством отсеков, чтобы тебе было в ней легче рыться, но сейчас позволь порадоваться — мне удалось избежать обморока, о котором предупреждал Райдер.
— Просто я бежал медленно, — ответил Мартини и, похоже, не врал.
— Это было медленно?
— Да. Так ты собираешься переодеваться или уже передумала?
— Только не подсматривай.
— Само собой, — он усмехнулся. — Я хочу проверить, что у тебя в холодильнике. Просто хочу посмотреть, что мне понравится из твоего замороженного набора, — и, развернувшись, отправился на кухню.
Я же занялась тем, для чего мы сюда явились. Пока шла к спальне через гостиную, заметила, что вокруг все осталось так, как я и оставила, отправляясь в суд.
Моя спальня — лучшая часть квартиры. Войдя в нее, я закрыла двойную дверь, чтобы Мартини не смог подглядывать. Через огромное окно в спальню врывался солнечный свет. Через него же открывался прекрасный вид на горы. Здесь у меня была гардеробная, туалетный столик и даже оборудованная ванная комната. В спальне я проводила все свое время, а гостиная, столовая и кухня являлись всего лишь небольшим к ней придатком, хоть и занимали все вместе такую же площадь, как спальня.
Постель в беспорядке, как я ее и оставила: я не каждое утро ее заправляю. По всей спальне разбросаны вещи, но это были мои вещи и они валялись там, где я их бросила. Я сняла испорченный костюм, затолкала его в мешок. Потом, надеюсь, будет время выбросить. Вымыла лицо и, на пару секунд задумавшись, надела джинсы — в них удобнее. И они были чистыми, даже слишком. Прикинув, что большую часть времени мы проведем на жаре, я решила одеть футболку. Хотя тут мне пришлось сложновато. С одной стороны, то, что я любила, могло не совсем подойти к тому месту, куда я отправлялась. Костюм тоже не подойдет — он слишком строгий. И совершенно не было желания надевать те вещи, которые я ненавидела, но выбросить было жалко, или которые мне не шли по целому ряду причин, связанных, в основном, с тщеславием.
Поэтому я остановилась на одной из футболок с изображением группы «Аэросмит». У меня таких было несколько, а выбранный — достаточно ношенный, да и чувствовала я себя лучше со Стивеном, Джо и другими парнями группы. На всякий случай подхватила толстовку, надела носки, кроссовки и, наконец, была готова.
Огляделась по сторонам. Если Кристофер здесь что-то и искал, наверняка увертлся, что ничего в спальне не нарушил.
А он нарушил. Я это поняла, когда расчесывала волосы. Туалетный столик я использовала редко, только чтобы расчесаться. И на нем стояли несколько фотографий. Вот они-то и были немного сдвинуты с места.
Уложив волосы в конский хвост, махнула пару раз косметической кисточкой по лицу, зачем-то положила в сумочку лак для волос и внимательно осмотрела фотографии.
Кристофер сдвинул с места каждую, не намного, но достаточно, чтобы я заметила, потому что редко смахиваю со толика пыль. Я различила отпечатки пальцев на фотографиях и на пыли вокруг них. По этим отпечаткам можно было бы, наверное, прочитать, как долго и внимательно Кристофер их рассматривал.
На столике хранились фото, имеющие для меня важное значение: свадебное фото родителей, мое фото, сделанное перед выпуском в вышей школе, общая фтография женского клуба. Вот я с родителями рядом с моим автомобилем, когда тот был еще новым, коллаж из фотографий ближайших школьных друзей, приятелей из колледжа и работы, коллаж из фотографий родных и близких, а также домашних животных, что сопровождали меня всю жизнь.
Вот самые старые фотографии, сделанные на мой шестнадцатый день рождения. Чаки делал снимки как раз тогда, когда я была склонна отказаться от фотографирования, так что ему удалось получить несколько уникальных снимков. Вот я в диадеме пыталась изобразить сразу двух своих кошек, Оинго и Боинго. Шейла и Эмми стоят рядом с папой и мамой и все мы, без исключения, словно идиоты, ухмыляемся. Вот еще одна фотография. Здесь я тоже в диадеме рядом с тогдашним бойфрендом, Брайаном. Мы делали вид, что танцуем танго. Это было весело. Он тогда заставил меня почти упасть, поддерживая рукой, чтобы я на самом деле не грохнулась на пол, так что в кадре я была вниз головой с высоко задранной ногой.
Вот почему Кристофер называет меня принцессой. Из-за диадемы на фотографиях. Мерзавец.
В дверь постучали.
— Ты уже оделсь или я могу войти?
— Ой, проходи, конечно же, — с вторжением в мою личную жизнь Кристофера можно разобраться и попозже.
Мартини вошел и сходу оценивающе осмотрел меня сверху вниз.
— Выглядишь очень мило. Немного легкомысленно, но это нормально. Тем не менее, предупреждаю, «Роллинг Стоунз» мне нравится больше.
— Доказательство того, что ты болван, как я и подозревала, — я подхватила сумочку. — Я ничего не забыла?
— Нет, — покачал он головой, — Только сделай одолжение, скажи, что не собираешься надевать туфли на каблуках.
— Ты же не хочешь, чтобы в ответственный момент я опозорилась перед дядей господином Уайтом и всеми обитателями Базы? Все, я готова к новым впечатлениям.
— Если скажешь, что хотела попасть сюда, чтобы остаться со мной наедине, есть шанс, что у меня не будет неприятностей.
— И не мечтай.
— Кровать, опять же. Хотя, смотрю на нее и понимаю, что первое романтическое свидание лучше провести на моей территории. Теперь я понимаю, зачем их нужно каждое утро заправлять.
— Рада за тебя. Кстати, если сможешь приготовить что-нибудь перекусить, между нами может появиться некоторое взаимопонимание.
— Я замечательный повар, — он снова взял меня за руку. — Скажи, что тебе нравится, и я приготовлю это для тебя.
— Второй сильный аргумент. Постараюсь поискать такие же у себя, пока мы будем нестись к этим чертовым мужским туалетам в аэропорту, — Я последний раз оглядела квартиру на предмет, все ли выключено и заперто.
— На этот раз мы можем воспользоваться женским туалетом. В «Сейгуер Интернейшнл» в дамской комнате тоже есть ворота и я не против переместиться оттуда, — широкая улыбка Мартини стала еще шире.
Мы вышли из квартиры, и я заперла дверь. Промелькнула мысль — когда теперь я увижу ее снова?
— Эй, я покормил твоих рыбок, — заявил Мартини.
— Так вроде бы это уже делал Крисофер. Рыбки теперь наверняка умрут от обжорства.
— Я помогу тебе перенести эту утрату.
— Ты настоящий принц.
