Альфред Бестер - Человек без лица. Тигр! Тигр! Выбор. Пи-человек. Феномен исчезновения
— Нет! — крикнула девушка. — Не надо! Ради всего святого! Папа!
Ей удалось выбраться из-за кушетки, и она снова к ним подбежала. Рич сунул дуло револьвера в рот де Куртнэ и спустил курок. Раздался приглушенный взрыв, и из затылка де Куртнэ с силой выбросило сгусток крови. Рич выпустил из рук обмякшее тело старика, бросился к девушке и схватил ее. Она вырывалась, кричала.
Внезапно закричал и Рич. Страшная судорога свела его тело, и он не мог удержать девушку. Она упала на колени и поползла к отцу. Застонав, как от боли, девушка вытащила револьвер, все еще торчавший у него изо рта. Потом она прильнула к вздрагивающему телу старика и застыла, молча, пристально вглядываясь в его восковое лицо.
Рич с усилием глотнул воздух и, сжав кулаки, так сильно ударил друг о друга костяшками пальцев, что стало больно. Когда шум в ушах немного стих, он двинулся к девушке, пытаясь собраться с мыслями и на ходу перестроить свой план. Ему и в голову не приходило, что здесь окажется дочь де Куртнэ. Никто о ней ни разу не упомянул. Паршивец Тэйт! Девчонку придется убить. Ему..
Девушка обернулась и метнула на него взгляд, полный панического ужаса Опять ударом молнии сверкнула ее дикая краса: желтые волосы, темные глаза и брови. Она вскочила, увернулась от его еще непослушных рук, подбежала к инкрустированной драгоценностями двери и, распахнув ее, выбежала в прихожую. Дверь захлопнулась не сразу; Рич успел увидеть оцепеневших на скамье охранников и девушку, которая молча сбегала вниз по ступенькам, унося в своих руках револьвер… унося Разрушение.
Рич пришел в себя. Кровь опять пульсировала в его жилах. Тремя огромными прыжками он добрался до двери, вихрем вылетел из прихожей, скатился с лестницы и очутился в картинной галерее. В галерее было пусто, но он успел увидеть, как затворяется дверь, ведущая в крытый переход. Девушка по-прежнему бежала молча. Она не подняла тревоги. Сколько времени еще пройдет, прежде чем она всполошит своим криком весь дом?
Рич пронесся по галерее и вбежал в крытый переход. Там по-прежнему стоял кромешный мрак. Он, спотыкаясь, ощупью добрался до противоположной двери, вышел на площадку, которая вела в концертный зал, и опять остановился. В доме ни звука. Все спокойно.
Рич спустился по ступенькам. Ему было жутко в этом безмолвном мраке. Почему она не кричит? Где она? Рич вышел из Восточной арки и по тихому плеску фонтанов определил, что он находится в конце большого зала. Где же девушка? Где прячется она в этом непроницаемо-черном безмолвии? А револьвер? О господи! Если найдут револьвер, ему не удастся сбить с толку полицию.
Кто-то тронул его за руку. Рич дернулся как ошпаренный. Он услышал шепот Тэйта:
— Я вас все время прикрывал. У нас ушло ровно…
— Сукин ты сын! — взорвался Рич. — С ним была дочка. Какого дьявола…
— Тихо! — цыкнул на него Тэйт. — Я это сейчас прощупаю. Не мешайте.
Прошло секунд пятнадцать жгучей тишины; щупача вдруг начало трясти.
— Боже мой, — заскулил он испуганным голосом. — Господи боже мой…
Его испуг подействовал на Рича как катализатор. К нему вернулось самообладание. Он снова мог думать.
— Заткнитесь! — буркнул Рич. — Пока еще вам не грозит Разрушение.
— Нужно убить и ее тоже, Рич. Вам нужно…
Заткнитесь! Сперва разыщите ее. Обшарьте весь дом. Вы уже извлекли из моего сознания ее приметы. Найдите ее. Я буду ждать у фонтана. Мигом!
Он оттолкнул от себя Тэйта и, неуверенно ступая в темноте, подошел к фонтану. Перегнувшись через выложенный яшмой край фонтана, Рич обмыл свое разгоряченное лицо. Оказалось, что из фонтана бьет не вода, а бургундское. Рич вытер лицо, не обращая внимания на глухую возню с другой стороны фонтана. Несомненно, там кто-то купался в вине, то ли один, то ли в компании.
Рич лихорадочно соображал. Девчонку найти и убить. Если револьвер все еще у нее, то убить, конечно, так же, как ее отца, — из револьвера. А если его нет? Как поступить? Задушить ее? Нет… утопить в фонтане. Она ведь совершенно голая под этим шелковым халатиком. Халатик сбросить. Когда обнаружится труп, все подумают, что это одна из приглашенных, чересчур увлекшаяся хмельной ванной. Но ему нужно спешить… спешить… спешить… Успеть, пока не кончится эта дурацкая игра в «Сардинки». Куда девался Тэйт? Где девушка?
Спотыкаясь в темноте и тяжело дыша, подошел Тэйт.
— Ну?
— Ее нет в доме.
— Вы подозрительно быстро вернулись.
— Подозревайте кого вам угодно, только не меня. Зачем мне вас обманывать? В доме нет никого с такими данными. Она ушла.
— Ее кто-нибудь видел?
— Нет.
— Господи! Где же ее искать?
— Нам тоже следовало бы уйти.
— Это, конечно, так, но сбежать не попрощавшись мы не можем Разумеется, нам нужно как можно скорей приняться за поиски. И все же мы должны уйти из дома так, чтобы это никому не показалось странным. Где Золоченая Мумия?
— В кинозале.
— Смотрит передачу?
— Нет, они еще не кончили играть в «Сардинки» Их там как сельдей в бочке. Собрались уже все, кроме нас с вами.
— В одиночестве бродящих по темному дому. Ну что ж, пора и нам примкнуть к большинству.
Он крепко сжал дрожащий локоть Тэйта и потащил щупача в кинозал. На ходу он выкрикивал жалобным голосом:
— Э-э-эй!.. Где вы там прячетесь? Мария! Мари-и-ия! Где вы прячетесь?
Тэйт истерически всхлипнул. Рич грубо его встряхнул.
— Не раскисать! Через пять минут мы выберемся отсюда. Тогда волнуйтесь на здоровье.
— Но если нас задержат, мы не сможем разыскать эту девушку. И тогда…
— Нас не задержат. Смелость, дерзость, Целеустремленность. Вот три кита, Гас, на которых все стоит.
Рич распахнул дверь в зал. Здесь было жарко от множества скопившихся в комнате тел, но так же темно, как и всюду.
— Эй! — крикнул Рич. — Где вы попрятались? Никого не могу найти.
Молчание.
— Мария, долго мне бродить тут в темноте?
Послышался бессвязный приглушенный говор, потом смех.
— Ах ты мой бедненький! — воскликнула Мария. — Все самое интересное-то пропустил.
— Мария, где ты? Я пришел попрощаться.
— О, не уходи еще.
— Уже поздно, дорогая. Не могу. Завтра с утра я должен околпачить одного приятеля. Где ты там, Мария?
— Поднимись на сцену, миленький мой.
Рич прошел по проходу, нащупал ступеньки и поднялся на сцену. Спиной он ощутил холодное прикосновение проекционного шара. Кто-то крикнул:
— Порядок! Теперь он попался. Свет!
Белый поток света залил экран, ослепив Рича. Расположившиеся в креслах вокруг сцены гости сперва было загоготали, но, разглядев его, возмущенно взвыли.
