Александр Шалимов - Эстафета разума (сборник)
— Нет, — отрезал робот. — То письмо он схватил, когда я не хотел, чтобы он ушел…
— Где первое письмо, господин Кокс? — повторил Рут тоном, не предвещавшим ничего хорошего.
— Уверяю, капитан, у вашего робота не в порядке тут, — адвокат повертел пальцем у своего виска, — или в другом месте. Сдайте его в переплавку. Иначе он натворит бед. Никакого другого письма не было, клянусь вам…
Ио неспокойно шевельнулся.
— Скажи, Ио! — кивнул Рут.
— Он разорвал письмо и положил туда. — Ио указал пальцем на правый карман куртки адвоката.
— Дайте то, что осталось, Кокс. — Рут протянул руку. — Ну, живо! Не советую дальше разыгрывать комедию.
Адвокат молча бросил на стол разорванный надвое конверт.
— Интересно, сами вы это придумали или вас надоумил кто-то? — задумчиво проговорил Рут, складывая половинки письма. — Нет-нет, вы можете не отвечать, — продолжал он, заметив, что адвокат испуганно отшатнулся. — Два письма об одном и том же… Отказ в квадрате… В этом вы отказываетесь вести мои дела, ссылаясь на обстоятельства; во втором, которого я еще не читал, конечно, мотивируете отказ покушением на неприкосновенность вашей личности. Поздравляю вас, господин Кокс, вы вовремя отключаетесь… Не позднее завтрашнего утра капитан Доррингтон появился бы в вашем офисе с целой кучей вопросов: о неприкосновенности личности в этой прекрасной стране, о Совете Равных, об остракизме, которому подвергают человека, только что вернувшегося на Землю после четвертьвекового отсутствия, и еще кое о чем… И вам пришлось бы что-то отвечать вашему клиенту. Не исключено даже, что упомянутый капитан Доррингтон попросил бы вас оформить для него выездную визу куда-нибудь в Австралию или… на Канарские острова. А теперь все просто: ваше дело сторона. Опасный клиент перестал быть клиентом. Пусть сам выкручивается, как сумеет…
— Не понимаю, о чем вы… — пробормотал адвокат, отирая рукавом пот со лба.
— Конечно, конечно, — кивнул Рут, — это трудно понять… Я тоже понял бы вас лишь при одном-единственном условии, что кто-то заставляет вас так поступить. Тогда я, несмотря на все сложности, которые возникают для меня в связи с вашим отказом, продолжал бы считать вас более или менее порядочным человеком. Я даже не вспомнил бы о деньгах, которые платил вам все эти годы. Но если это ваша собственная инициатива, Кокс… — Рут покачал головой.
— Клянусь вам…
— Не клянитесь… Я давно перестал верить клятвам. Кому вы сможете передать мои дела?
— Кого вы… подберете… капитан.
— Вероятно, бесполезно просить ваш офис указать мне надежного адвоката?
— Да, сейчас… это было бы… затруднительно… Масса дел… Может быть, позднее…
— Я так и думал.
— Могу я… идти?
— Конечно. Ио, проводи господина Кокса.
— Не надо! Я сам, я сам, я сам… — Подслеповато щурясь, адвокат пулей вылетел в салон. Стук поспешно захлопнутой двери заставил Рута невесело рассмеяться.
Теперь он остался совсем один, если, конечно, не считать Ио…
* * *Прошло три дня. Никто не тревожил Рута, но никто и не обращался к нему больше. Молчали экраны в кабинете. Портье внизу старался не замечать его, когда Рут проходил через холл. Почты тоже не было. Казалось, он уже перестал существовать для окружающих. Правда, иногда на улице он еще ловил любопытные взгляды — чаще это были взгляды женщин, — но стоило ему обратиться к кому-нибудь, и тотчас вырастала невидимая стена: лаконичные уклончивые ответы, испуганные глаза, откровенное желание побыстрее отделаться от него. Случалось, что ему вообще не отвечали: взглянув на него, спрошенный отшатывался и торопливо бежал дальше. В «Парадизе» в своих роскошных апартаментах, оставаясь один, Рут теперь подолгу изучал свое собственное изображение в зеркале. Может быть, на нем уже есть какой-то знак?.. Знак близкого приобщения к большинству… Ведь не могли же все, с кем он пытался заговорит знать его в лицо; знать, что он и есть тот самый Рут Доррингтон…
Но изображение в зеркале ничего не раскрывало. Знакомое сухощавое лицо с резковатыми чертами, высокий лоб, пересеченный чуть заметным шрамом, внимательные спокойные глаза в сетке тонких морщин, седина на висках, сильно поредевшие, гладко зачесанные назад волосы. Нет, он не носил на себе никакого отличительного знака. Скорее, наоборот, выглядел более спокойным и уверенным, чем большинство жителей Роктауна, вечно куда-то спешащих, озабоченных, нервных…
Теперь его единственным собеседником был Ио. В их отношениях появилось что-то похожее на дружбу. Робот постоянно ждал его возвращения возле самой двери, старался предупредить каждое желание, угадывал, когда Руту становилось особенно скверно, и всегда находил способ отвлечь его от мрачных мыслей.
А мрачные мысли возвращались все чаще. Визит в Главный штаб полиции, конечно, ни к чему не привел. С генералом Руту встретиться не удалось. Майор, который принял его, был толст, косноязычен и глуп или прикидывался глупым. На все вопросы Рута он недоуменно пожимал плечами, твердил, что ни о чем подобном не слышал… В городе много всякого сброда… Понемногу его ликвидируют, но ряды преступников постоянно пополняются. «Мы не исключение, — повторил майор, пожимая плечами, — в некоторых городах еще хуже»…
История с письмом Совета Равных не произвела на майора никакого впечатления. Он только спросил, не сохранилось ли у Рута это письмо, и, узнав, что оно исчезло, снова пожал плечами: «Вульгарная попытка шантажа; строго говоря, подобный шантаж сейчас даже не квалифицируется как уголовное преступление. Скорее — мелкое хулиганство»… Он, конечно, распорядится, чтобы начали расследование, если капитан Доррингтон на этом настаивает, но… Капитан Доррингтон не настаивал, и майор успокоился. Об убийстве студентки в сороковом квартале майор не слышал. «Иногда эти сведения поступают в штаб с опозданием», — заметил он, как бы оправдываясь. Только один раз на протяжении всего разговора майор встрепенулся и проявил подобие интереса к словам Рута. Это произошло, когда Рут упомянул о пропаже пистолета, взятого им с «Метеора».
«Урановые пули, — майор задумался. — Скверно, если эта «спринцовка» попадет не в те руки… Пожалуй, мы расследуем это. Капитан никого не подозревает?»
Нет, Рут никого не подозревал. Майор черкнул что-то на одной из карточек, лежавших у него на столе, и снова сделался сонно-равнодушным. Услышав, что Рут хотел бы приобрести другой пистолет, майор благодушно кивнул. Он распорядится, чтобы подготовили соответствующее разрешение; формальности обычно занимают неделю, но для капитана Доррингтона сделают исключение. Капитан может зайти за разрешением дней через пять. Рут вежливо поблагодарил; в его распоряжении оставалось именно пять дней… Половина срока, предоставленного ему Советом Равных, уже минула.
