Иар Эльтеррус - Белый крейсер, глава 1 - 5
- Ваше величество! - выдохнули они в один голос.
- Опять за рыбу мясо… - недовольно скривился офицер. - Послушайте, я не намерен становиться росским императором! Это не по мне! На этом корабле я оказался совершенно случайно. Да, искин признал меня своим капитаном, но это еще ничего не значит. По крайней мере, для меня самого.
Астронавты растерянно переглянулись. Видимо, его величество откуда-то издалека и еще ничего не понимает… Никуда ему от своей судьбы не уйти - просто так капитанами Белого Крейсера не становятся, это известно каждому, кто хоть мало-мальски интересовался имперской историей. Особенно в случае, если выбор делал не искин уничтоженного во время переворота дворцового комплекса, а искин Белого Крейсера, что происходило крайне редко и только при смене династии. И выбор последнего всегда превалировал над выбором первого. Почему, Гилек не знал, но так было издавна.
- А как нам вас называть?… - осторожно поинтересовался Умар, не желая сердить императора - его право называться так, как он того желает. Сути это не меняет.
- Я капитан Красной Армии! - отрезал его величество. - Коршунов Алексей Михайлович. Вот капитаном и называйте. Или по имени-отчеству.
- Как прикажете, господин капитан! - склонили головы астронавты, гадая что это за "Красная Армия" и с чем ее едят.
- Вот и хорошо, - усмехнулся император. - А теперь садитесь и рассказывайте, кто вы и откуда.
Позади астронавтов бесшумно выросли из пола мягкие кресла, заставив их вздрогнуть - слышать-то о такой особенности имперских крейсеров они слышали, но видеть ничего подобного не доводилось. Сразу вспомнились байки о том, что эти крейсера строили не люди, что их просто где-то нашли и приспособили для своих нужд. Возможно и так, слишком уж громадные корабли отличались от остальных.
Выслушав рассказ Гилека с Умаром, император долго с недоумением смотрел на них, а затем спросил:
- Это что же, жители части бывшей Империи настолько ненавидят метрополию, что готовы убивать простых россов? По какой причине?
- Да не жители, господин капитан! - возразил Умар. - Не жители! В Окрайне всегда была прослойка идиотов, непонятно почему жаждущих независимости от метрополии и считающих себя выше всех остальных. Сейчас их называют "сознательными". Точнее, они сами себя так называют. Когда после гибели последнего императора Росс распался, они пришли к власти в Окрайне, задурив народу головы трескучими лозунгами. В ход пошло все - от фальсификации истории до откровенных провокаций. Подлость и обман громоздились на еще большие подлость и обман. Вскоре народ опомнился, но было уже поздно - спешно проведенная приватизация отдала в руки "сознательных" все ресурсы страны. С тех пор "свободные выборы" поочередно приводят к власти две партии, мало чем отличающиеся друг от друга. Они всего лишь служат фиговым листком разным группам олигархов. На выборы приходит едва ли пять процентов населения - окрайны давно поняли, что за этой фальшивкой ничего не стоит, но данное обстоятельство господ "демократов" не смущает, они продолжают орать про свободу, но при этом держат людей в черном теле, направляя их помыслы только на выживание. Любые акции протеста безжалостно подавляются полицией, куда набирают "сознательных" из молодежных нацистких организаций.
- Я много раз говорил с простыми окрайнами из космодромной обслуги! - поддержал друга Гилек. - Они часто просто руку мне стремились пожать. Потому что я росс! Всего лишь! Понимаете, господин капитан? Люди устали от того, что творят с их родиной "сознательные".
- Понимаю, - опустил голову тот. - Да уж, кошмар там происходит… Говорите, молодежь из нацистских организаций? У меня на родине как раз идет война с нацистами, знаю, что они такое…
- А вы думаете, на самом Россе лучше? - закусил губу второй пилот. - Как бы не так! Там несколько клик олигархов схлестнулись в драке за власть. Делят страну, на куски ее рвут! К развалу ведут, это из газет ясно видно - СМИ каждого материка ежедневно пишут о "суверенитете". Парламенты обвиняют друг друга в смертных грехах. Орут, что надо флот разделить и разбежаться по разным углам. Сволочи!
Он сжал кулаки и опустил взгляд, едва сдерживая нервную дрожь. Неужели император не услышит крика людей Империи, их мольбы о помощи, их отчаяния? Неужели оставит все, как есть?
- Ваше величество! - внезапно рухнул на колени Умар. - Накажите меня за то, что я вас так назвал, но для меня вы - император! Я не могу иначе! Выслушайте меня, умоляю!
В черных глазах уроженца далекого Синтара стояли слезы, смуглое лицо было бледным, губы тряслись.
- Говорите, - сказал император после недолгого молчания.
- Неужели вы не понимаете, ваше величество, что о вашем воцарении уже знают в империи?
- Знают? - насторожился тот. - Почему вы так думаете? Адмиралтейство-то понятно, но это Адмиралтейство, оно вряд ли станет откровенничать с прессой.
- Искин не мог не сообщить о коронации всем, кому только можно, это заложено в его основную программу, - криво усмехнулся бортовой врач, неплохо разбирающийся в кибернетике. - На многих планетах бывшей Империи сохранилось достаточно служб, использующих старые имперские протоколы связи. Все они знают, что у Белого Крейсера снова есть капитан.
- Ясно… - скривился его величество. - И что из этого следует?
- А то, что во многих странах, скорее всего, уже идут бои между имперцами и правительственными войсками! - упрямо набычился Умар. - По крайней мере, у меня на родине - точно! Мы - горцы, ваше величество! Мы помним нашу клятву крови! И будем помнить, сколько бы поколений не минуло. Да, пока императора не было, мы позволяли править нами ханам кланов и тейпов, но только пока императора не было. Даю вам гарантию, что потомки старых гвардейских родов сейчас собирают вокруг себя лучших воинов Синтара! У нас в каждом доме в красном углу висит портрет императора, которому мы клялись в верности!
Он криво усмехнулся и добавил:
- Правда, не последнего, а предпоследнего, Михайлы VI Объединителя. И как у этого великого человека мог уродиться такой ничтожный сын, как Владек, будь он проклят во веки веков? Как искины вообще допустили его до власти? Не знаю, но он - не император! Он предал все и вся. Своей слабостью и трусостью предал! Можете казнить меня, ваше величество, но это правда! Мы, горцы, всегда говорили императорам правду в лицо! И всегда будем, даже если ценой станет плаха.
Алесий I - для Умара имя Алексей звучало дико, про себя он называл его величество привычным образом - долго смотрел горцу в глаза, а затем устало вздохнул и сказал:
- Как жаль, что никто не решается говорить нашему императору правду в глаза…
