Андрэ Нортон - Испытание в Иноземье (Предтечи - 2)
Наконец Чарис решила остановиться на одном из выступов. Чахлая растительность не могла скрыть приближение какого-нибудь незванного гостя. Но девушка не знала, как ей защитить себя без какого-либо оружия. Она бережно развернула остатки пищи и разложила их на нескольких листочках, сорванных с вьющегося по земле растения. Потом, пытаясь разорвать туземную скатерть на куски, Чарис обнаружила, что мягкий материал легко поддается ее усилиям, так что вскоре у нее появилось нечто вроде веревки.
Отломанной веткой ей удалось выкопать из земли камень размером с кулак, после чего она торопливо обвязала его одним концом импровизированной веревки. Конечно, получилось просто смехотворное оружие, однако против местных тварей это могло послужить хоть какой-то защитой. Теперь, имея в руках оружие и готовая в любой момент пустить его в ход, Чарис почувствовала себя в большей безопасности.
Солнечный свет уже почти угас, и вскоре то тут, то там начали сверкать рассеянным светом фосфоресцирующие полоски растительности, и стоило спасть жаре дня, как поднявшийся океанский бриз принес целый букет незнакомых запахов.
Чарис прислонилась спиной к стене расщелины. Оружие лежало под правой рукой, но девушка знала, что рано или поздно уснет. Она не сможет долго противостоять навалившейся на нее усталости, от которой теперь отяжелели не только веки, но и все тело. И когда она заснет... Удивительные вещи происходят на этой планете во время сна! Может, она проснется и снова обнаружит себя в какой-нибудь новой и незнакомой глуши? Для пущей безопасности девушка засунула завернутую в лист еду себе за пазуху и привязала свободный конец импровизированного хлыста к запястью. Если ее снова и забросит куда-то, она захватит с собой и свои пожитки.
Несмотря на сильную усталость Чарис пыталась перебороть наступавший, возможно, предательский сон. Не было никакого смысла думать о силе, которая забросила ее в это место. Нет, главным сейчас было - выжить. Что-то заставило летучих тварей и морскую бестию отказаться от нападения. Может, это произошло по воле тех "невидимых" существ, которые оставили ей еду? Если это так, то что за игру "они" ведут?
Возможно, они изучают поведение инопланетянки в определенных условиях? Может, она просто подопытное животное, участвующее в каком-то эксперименте? Это один из возможных ответов - и вполне логичный - на то, что происходит с ней. По крайней мере "они" не нанесли ей настоящего вреда - левой рукой она прикоснулась к узелку с едой внутри комбинезона - до сих пор все их действия приносили только пользу.
Как же хочется спать... Зачем бороться с этим свинцовьм туманом? Но... где же она в следующий раз проснется?
... на выступе, окоченевшая от холода, в полумраке среди слабо фосфоресцирующих растений и кустов. Чарис моргнула. Может, ей это снова все снится? Если так, то она не могла вспомнить, что ей теперь нужно делать. Но по какой-то важной причине она должна была уходить отсюда, и немедленно.
Девушка встала на негнущихся ногах, обвязала петлей веревку вокруг запястья. Что сейчас - ночь, или уже начался рассвет? Впрочем, время не имело никакого значения, главное - уходить. Вниз - подальше отсюда. Она, и не пытаясь бороться с этим принуждением, пошла вперед.
Светящиеся растения служили маяком для девушки, заметившей, что то ли их свет, то ли запах привлекал к кустам маленьких летающих существ, которые яркими искорками вспыхивали в этом сверх естественном свете. Дневная угрюмость Колдуна ночью чудесным образом превратилась в фантастическую эфемерность.
Впереди же царила настоящая темнота - туда-то и лежал ее путь. Точно так же, как ранее на пляже при попытке повернуть на север и проследить, куда ведут ее следы, так и сейчас Чарис не могла противостоять этой силе, толкавшей ее в темноту, захватившей ее волю с самого момента неожиданного пробуждения.
Крайне неохотно Чарис направилась из полумрака, созданного растениями, в полную темноту - пещеру или расщелину в скале. Под ногами зашелестели листья, она ощущала себя, как в каменном мешке. Но девушка еще могла видеть над собой мерцание какой-то звездочки на фиолетовочерном ночном небе. Значит, это, скорее всего, был какой-то проход, а не пещера. И снова возникал все тот же вопрос: почему? Почему?
В небе над ней показался еще один источник света, и он перемещался. Что это - огни какого-нибудь флаера? Может, ее ищут торговцы? Или человек, которого она видела на экране коммуникатора? Впрочем, ей показалось, что этот огонек двигался с юга. Не может ли быть так, что ее сообщение встревожило людей правительства? Но в такой темнотище ее уж точно не заметят в этой расщелине. "Они" затащили девушку в укрытие, чтобы избежать - только чего: опасности или помощи?
И ее крепко держали здесь. При всем желании она не могла сделать и шагу назад, к выходу. Словно завязла в какой-то твердой и неподатливой почве, а ноги пустили корни. К девушке вернулось былое любопытство. Она всегда отличалась любопытством. Получить ответ на вопрос "Почему?" с самого начала было непременным условием ее участия в многочисленных исследовательских походах Андера Нордхольма, и это было частью ее становления как личности. "Почему это животное строит свой дом под землей, а вон то - на дереве? Почему?.. Почему?.. Почему?.."
И как же мудро поступал ее отец, когда, используя жажду дочери к новым знаниям, позволял ей самой совершать открытия, ощущая при этом новый триумф и изумление. Фактически, он привил ей такое стремление к познанию мира, что она уже не терпела тех, кто не ставил главной целью своей жизни поиски нового. На Деметре она чувствовала себя пойманной в ловушку, ее "почемучки" натыкались на неподатливую стену предубежденности колонистов, уверенных в том, что все навеки должно оставаться незыблемым. Когда она попыталась пробудить в своих учениках стремление к чему-то новому, то столкнулась с отчетливо выраженным желанием "ничего-не-знать" и боязнью новых знаний, что сперва вызвало ее непонимание, потом страшную ярость, и позже - упрямое желание вести непримиримую борьбу.
И пока ее отец был жив, он успокаивал дочь, направлял ее яростную энергию на другие цели, где она могла показать себя и познать мир. Чарис смело отправлялась в походы с рейнджером, делала записи об открытиях, совершенных правительственными служащими, чувствовала себя равной среди равных. А с поселенцами у нее установилось шаткое перемирие, которое вылилось в открытую вражду после гибели отца. Но отвращение к их закрытому для всего мышлению превратилось в ненависть, когда Толскегг взял власть в свои руки и повернул стрелку часов времени на тысячу лет назад.