Алексей Бессонов - Сожгите всех!
Глава 6
Тот вечер, когда начался кошмар, Андрей Огоновский запомнил на всю жизнь. Было на редкость тихо. Занудливый редкий дождик, что весь день поливал степи и болота, к закату утих, тучи рассеялись, и далеко за холмами даже выглянуло солнце. Андрей отправил домой выписанного больного, прошелся по пустому амбулаторному покою – потом он много раз ловил себя на мысли, что люди словно бы чуяли приближающуюся беду и не хотели болеть: в его особняке не осталось ни одного пациента, – снял с себя халат и распорядился об ужине. Пока Лалли и Ханна накрывали на стол, он вышел в сад. Холодный, совсем уже зимний ветерок шевелил ветвями облетевших деревьев. Огоновский прошелся по вымощенной камнем дорожке, автоматически отметил про себя, что весной следует подравнять кустарник, и остановился возле калитки, ведущей на мрачный, серый пустырь, простиравшийся до самых болот. И в это мгновение он услышал шум мотора.
Тяжелый грузовик, купленный, вероятно, в уходившем с планеты учебном корпусе десанта, несся как угорелый, не жалея подвески. Резко повернувшись, Андрей поспешил к аллее, расположенной с противоположной стороны. Грузовик встал возле самых ворот, и из кабины вывалился окровавленный юноша в разорванном флотском комбинезоне. На погонах висели лычки унтер-офицера.
– Доктор, – прохрипел он, – доктор, там...
– Что?! – Андрей узнал его – это был сын одного из крупных фермеров, чье семейство обитало на самом краю округи, почти на болотах.
– Они пошли на нас... все.
– Кто – все? Идем в дом. Ты ранен?
Чуть отдышавшись, парень жадно выпил стакан пива и упал на подставленный стул. Поспешно осмотрев юношу, Огоновский убедился, что кровь на комбезе принадлежит не ему.
– Вся болотная мразь, доктор. И с ними еще какие-то, чужие. Все бегут. Шериф приказал мне ехать к вам и сказать, чтобы вы укрылись в шахтах. Он сказал, что вы знаете, где. Я должен отвезти вас и ехать в Змеиный лог, там собираются все наши.
– Сколько их? – спросил Андрей, бегло просчитывая шансы: да, с тремя женщинами не уцелеть, надо смываться. Эх, книг жалко!
– Их больше двух тысяч, доктор.
– Сколько?!
– Две, может, даже больше. Так сказал Маркелас. Они напали сегодня утром, полностью сожгли Коноплянку и пошли дальше, но из поселков все успели уехать. Сейчас они сидят в Фелморе. – Шеф-попечитель знает?
– Конечно. Но я не слышал, что он будет делать. Давайте грузиться, доктор...
Через полчаса, закинув в грузовик все самое ценное и необходимое и водрузив поверх ящиков женщин, Андрей запрыгнул в кабину, положил на колени излучатель и вздохнул:
– На север. Ты знаешь, где находятся старые шахты Изерли?
– Бывал когда-то, пацаном еще. Найду.
Их путь лежал в обход болот, в тот край, где когда-то, очень давно, начиналась добыча руд Гринвилдоу. Частично выработанные шахты были брошены владельцами, поселки давно разобраны – годы назад Андрею уже приходилось скрываться в темном лабиринте подземных нор.
Глядя на размокшую, едва видимую дорогу, Огоновский думал, сколько ему придется просидеть в земле на этот раз. Две тысячи человек – это значит, что разбойничьи вожаки привели сюда своих ублюдков из других мест. С такой толпой Маркелас не справится, но с другой стороны, сейчас все организовано гораздо лучше, чем раньше, и к утру наверняка пожалуют полицейские силы из столицы. Там есть отряды, специально выдрессированные для проведения очистительных операций – мобильные, хорошо вооруженные, безжалостные. Здесь редко думают о проведении предписанных законом следственных действий, бандитов просто расстреливают на месте, а трупы стаскивают в болота – люди фактически исчезают бесследно, да и кто станет их искать?
«Наверное, – размышлял Огоновский, – просидим в землице пару дней, пока они там разберутся со всеми проблемами и уберутся восвояси. Но боже мой, как же тяжко будет восстанавливать все то, что разрушат эти ублюдки!»
– Здесь направо, – сказал он водителю, когда в свете фар мелькнула развилка.
Парень послушно вписал грузовик в поворот и снова наступил на педаль газа. Он спешил – Андрей видел, как нервно подрагивают его губы.
– Как ты думаешь, – спросил он, – дойдут они до Змеиного?
– Может, и дойдут, – ответил юноша. – Может, они и до шефа дойдут.
– О черт! Неужели все так серьезно?
– Да. Такого, доктор, еще не было.
Андрей нахмурился. Что, черт возьми, там происходит на самом деле? Банда в две тысячи рыл – но, в конце концов, у Маркеласа людей не меньше, а из столицы уже летят полицейские... на что они могут рассчитывать? Пограбили, пожгли и удрали, пока целы, – в такой сценарий он поверить мог, но вот чтобы как-то иначе?
Грузовик остановился на вершине плоского холма, вокруг которого еще стояли ржавые и перекошенные башенки ветроэнергетических установок.
– Нам придется поработать, – объявил Андрей, заглядывая в кузов. – Все это нужно разгрузить и спустить вниз, под землю...
***– Все, я поехал, доктор!
Огоновский кивнул. Когда рубиновые огоньки грузовика растаяли во тьме, он повернулся и пошел к гаражу. Наверное, бросать перепуганных женщин в подземелье все же не следовало, но он чувствовал – его место там, среди команды Маркеласа, которая, возможно, уже ведет бой. Для многих из них этот бой станет последним. В конце концов, он завел своих подопечных в такое место, где их не найдут никакие бандиты. Они спустились глубоко вниз, прошли через узкий, не указанный в схеме штрек и оказались в громадном естественном разломе. Там была вода; там можно было жить, так как еще в прошлый раз они с Акселем оборудовали в пещере спальные места и даже оставили неприкосновенный запас продуктов и медикаментов. Там, это Андрей знал точно, им ничто не может угрожать.
Он посмотрел на хронометр. До рассвета оставалось часов пять. Распахнув тяжелую дверцу своего вездехода, Андрей уселся за руль, положил рядом с собой шлем и излучатель, еще раз прикинул, все ли он забрал из опустевшего дома, и дал газ. Его усадьба осталась за спиной – впереди был Змеиный лог.
Совершенно неожиданно перед ним встал залитый кровью хутор на Трайтелларе – реальный, словно он только вчера покинул его с Халефом, Касси и Ингром, – впитавший в себя отчаяние, ужас и невыносимую боль. Ему причудилось, что он слышит визг детей, с которых сдирают кожу. Потом он увидел Ингра, навсегда оставшегося там, на галечном пляже западного берега, ощутил, как рычит и дергается в его руках тяжелый пулемет, пытаясь вымести из-под пирса засевшего там мерзавца, – и Андрею показалось, что рот его наполнился кровью. Он сплюнул в раскрытое окно; машина взлетела на холм, и тут он увидел слабо светящиеся желтые фары чьего-то автомобиля.
