Альфред Ван Вогт - Слэн
Пока телега катилась дальше, он думал о лжи. Джомми солгал почти автоматически. Теперь он видел, что сделал это из самосохранения. Если бы старуха сразу разбогатела, вскоре она начала бы думать, как бы предать его.
Было совершенно необходимо, чтобы в течение последующих шести лет он жил в безопасности в домике Бабушки. Таким образом, вставал вопрос: сколь малым она будет удовлетворена? Каким-то образом ему было необходимо найти среднее между ее ненасытной жадностью и собственными нуждами.
Страшно подумать, насколько это увеличивало опасность. В этой женщине жил невообразимый эгоизм и достаточная доля трусости, которая могла взметнуться панической волной страха и уничтожить его, прежде чем он до конца поймет грозящую опасность. Это было несомненно. Среди неизвестных факторов, висящих над шестью годами, отделяющими его от могучей науки его отца, эта мрачная мошенница выступала как наиболее опасный и наиболее непредсказуемый фактор.
Глава 7
Поступающие деньги окончательно испортили Бабушку. Она стала пропадать на несколько дней подряд, и из ее бессвязных рассказов он понимал, что она в конце концов добралась до курортных удовольствий, которые ее всегда привлекали. Когда она была дома, то почти никогда не расставалась с бутылкой. Она была нужна ему, поэтому Джомми готовил ей еду, и таким образом Бабушка оставалась жива, несмотря на все излишества. Возникала необходимость — когда у нее кончались деньги — совершать вместе с ней грабительские набеги, но все остальное время ему удавалось избегать ее.
Свое значительное свободное время он использовал для самообразования, но это было нелегко. Этот район был до крайности нищим, и большинство его обитателей были необразованными, даже неграмотными, но среди них встречались люди с острым умом. Джомми разыскивал их, узнавал, кто они, чем они занимались и что они знали, расспрашивая их и расспрашивая о них. Для этих людей он был внуком Бабушки. Как только это было принято как должное, многие трудности разрешились.
Конечно, находились люди, которые относились к родственнику старьевщицы с недоверием, считая его ненадежным человеком. Некоторые, которым когда-либо пришлось попасть на острый Бабушкин язык, были откровенно враждебны, но такие просто игнорировали его. Некоторые были слишком заняты, чтобы беспокоиться о Бабушке или о нем самом. От некоторых же он настойчиво, хотя по возможности как можно более ненавязчиво, требовал внимания к себе.
Молодой студент-инженер называл его «этот чертов хвост», но объяснял ему премудрости инженерии. В его мыслях Джомми прочел, что студенту казалось, что он проясняет собственные мысли и лучше понимает предмет, и иногда он хвастался тем, что знает инженерное дело так хорошо, что может объяснить его принципы десятилетнему мальчишке. Он даже не подозревал, какой не по годам развитый был этот мальчишка.
Женщина, которая до замужества много путешествовала, а сейчас была в стесненных обстоятельствах, жила за полквартала от них и, скармливая ему одно за другим печенье, охотно рассказывала о мире и людях так, как они ей представлялись.
Приходилось принимать взятки, иначе, если бы он отказался есть печенье, его бы неправильно поняли. Но ни у одного рассказчика не было более внимательного слушателя, чем у миссис Харди. Измученная женщина, с тонким профилем, муж которой проиграл все ее состояние, она путешествовала по Европе и Азии, и ее острый взгляд замечал массу деталей. Более смутно она представляла себе прошлое этих стран.
Одно время — так она слышала — Китай был густо населен. По рассказам, давным-давно несколько кровавых войн уничтожили жителей в наиболее населенных местах. Казалось, что эти войны были определенно начаты не слэнами. Лишь в последнее столетие слэны обратили внимание на младенцев китайского и иного восточного происхождения и таким образом навлекли на себя гнев людей, которые до этого терпели существование слэнов.
По объяснениям миссис Харди, это было еще одним бессмысленным действием слэнов. Джомми слушал и запоминал эти сведения, убежденный в том, что это имело иное, нежели существующее, объяснение, и, ломая голову над тем, что же было правдой, твердо решил, что в один прекрасный день он выведет всю эту ужасную ложь на чистую воду.
Студент-инженер, миссис Харди, бакалейщик, который некогда был пилотом ракеты, мастер по ремонту телерадиоаппаратуры и старик Дарретт — эти люди давали ему образование, сами не подозревая об этом, в первые два года, что он провел с Бабушкой. Из них всех Дарретт был просто подарком для Джомми: большой, широкий в кости, одинокий, циничный человек за семьдесят, он когда-то был профессором по истории — но это был лишь один из предметов, по которым у него был почти неистощимый запас сведений.
Было очевидно, что рано или поздно старик подымет вопрос о войнах со слэнами. Это было настолько очевидно, что Джомми пропустил несколько случайных замечаний об этом, как будто ему было неинтересно. Но однажды зимним днем этот разговор возник снова, как он и ожидал. На этот раз Джомми сказал:
— Ты все говоришь о войнах. Не могло быть никаких войн. Эти люди просто вне закона. С теми, кто стоит вне закона, не воюют; их просто уничтожают.
Дарретт напрягся.
— Вне закона, — сказал он. — Молодой человек, это были великие дни. Я тебе говорю, что сто тысяч слэнов практически завладели миром. Они все великолепно спланировали и провели эту акцию с невероятной дерзостью. Тебе нужно понять, что люди в своей массе всегда играют в чужую игру, а не в свою собственную. Они попадают в ловушки, из которых не могут выбраться. Они принадлежат группам; они члены организаций; они верны идеалам, личностям, географическому положению. Если удается захватить институты, которые они поддерживают, — вот тебе и метод.
— И слэны это сделали? — Джомми задал вопрос с горячностью, удивившую его самого; слишком уж это обнаруживало его чувства. Более спокойно он добавил: — Это похоже на сказку. Это просто пропаганда, чтобы нас напугать. Вы ведь часто говорили так о всяких других событиях.
— Пропаганда! — взорвался Дарретт. Потом он замолчал. Его большие, выразительные, черные глаза были наполовину скрыты длинными темными ресницами. В конце концов он медленно произнес:
— Я хочу, чтобы ты представил себе это, Джомми. Мир был в смятении и потрясении. Везде человеческие младенцы подвергались интенсивному влиянию слэнов, для того чтобы сделать еще больше слэнов. Цивилизация начала разваливаться. Сильно возросло количество сумасшедших. Самоубийства, убийства, преступность — кривая хаоса взметнулась на новую высоту. И в одно прекрасное утро, до конца не понимая, что произошло, человеческая раса проснулась и обнаружила, что за одну ночь враг захватил власть. Пробираясь изнутри, слэны захватили бесчисленные ключевые организации. Когда ты поймешь жесткость структуры нашего общества, тебе станет ясно, как беспомощны были люди вначале. По моему мнению, слэны могли остаться безнаказанными, если бы не одна вещь.
