Илья Модус - Катарсис Империи
Исписав более трех страниц своими рекомендациями, я отложил в сторону записку. Отключив планшет, я остался молча сидеть в кресле, стараясь не отвлекать царя.
К моему удивлению, изучая доклад Лаврова, царь делал некоторые выписки, которые ложились одна на одну рядом со стопкой прочитанных им страниц, написанных контрразведчиком. Однако, заметив, что я уже не занят письмом, Николая оторвался от своего занятия.
- Крайне интересную, надо сказать, записочку, Владимир Николаевич подготовил, - он улыбнулся одними губами. Как мне показалось - за то время, что он изучал доклад, его мания защитить еще не родившегося сына отошла на второй план - раз уж он соизволил почитать "предсказания" по настоящей войне. - Я сделал пометки по некоторым особо животрепещущим моментам и не медля отдам приказание об их исполнении.
И снова колокольчик, и снова адъютант. Меня уже начинает клонить в сон от этой всей бюрократии.
- Ну-с, позвольте любезный, ваш труд, - Царь бескомпромиссно завладел только что написанными инструкциями по спасению жизни его сына. Впрочем, как бы он не скрывал свое волнение - по дрожанию пальцев, отчего бумага ходила ходуном, я невооруженным глазом видел, как Николай жадно поглощает поданную ему информацию.
- Должно отметить, Илья Сергеевич, что письмо ваше, не сочтите за грубость - непривычно, - мимолетно отметил царь.
- За сотню лет нормы русского языка сильно изменились, да и сам я не очень силен во владении пером.
- Не страшно, - Николай на мгновение оторвался от чтива. - Как-нибудь я вам покажу записки от некоторых генералов. До сих пор не могу понять на каком языке написано было. После бесплотных попыток прочесть, написал, что доклад прочел - чтобы не обидеть заслуженного человека.
Николай вновь погрузился в изучение записки, а я же постарался не подать виду, насколько сильно я был поражен ответом царя.
Его последняя фраза не то что убила меня наповал - ввергла в шок. Не удивлюсь, если я седеть начал.
Конечно, для человека из двадцать первого века, владеющего компьютером - дико слышать, что царь не смог прочитать чьи-то доклады только потому, что они были написаны корявым почерком. Мой бывший начальник притянул бы меня за ноздри к моим документам, если не смог что-то в них понять. Что я считаю вполне правильным.
А здесь...чтобы не обидеть, царь, не понимая, что же ему подали для изучения - просто подмахивает документ. А если это было письмо о готовящемся покушении? Политических стачках? Угрозе войны?
Короче говоря - я выпал в осадок.
Вызвав в очередной раз адъютанта, Николай отдал ему ряд записок, которые сделал по окончанию изучения моего труда.
- Время близится к вечеру, Илья Сергеевич, - едва адъютант исчез за дверьми, Николай немного повеселел. Что было тому причиной - осознание того, что его сыну не суждено прожить всю жизнь калекой или то, что он наконец избавится от меня - не знаю. Но, то что царь недвусмысленно выпроваживал меня, я смекнул сразу же.
Учитывая, что снаряд в одну и ту же воронку не падает - а для двадцатого века так оно и есть - я решил не рисковать, а покориться судьбе. Если я и смог заинтересовать как-то царя, то в скорости должен это узнать. Если же нет - стоит поискать себе способ к существованию.
- Я отдал распоряжения, вам подыщут подходящее жилье и позаботятся о том, чтобы вы ни в чем не нуждались, господин Модус, -заверил меня царь. - В крепость вы больше не вернетесь, смею вас заверить.
- От всей души примите мою благодарность, Ваше величество, - ну, хоть обещание светлого будущего появилось.
- Мне потребуется некоторое время, чтобы изучить ваши записки полностью, - предупредил самодержец. Ну еще бы - балы, обеды, охота на ворон...
Заверив меня в самом светлом будущем, царь великим своим разрешением отпустил меня из дворца.
Глава 4. Марномакс.
В соседней комнате меня ждали Гейден и Лавров.
В отличии от первого, контрразведчик был напряжен, как струна - еще бы, если царь захотел снять с меня голову, то и сам Владимир Николаевич потерял все, чего добился. Царь то - человек злопамятный.
- Государь распорядился, чтобы вам выделили отдельное место проживание, - сообщил Гейден. - Я распорядился, у ворот вас ожидает кучер, которому известен адрес. Жилье это пока временное - в скорый срок найти что-то, соответствующее вашему статусу просто не реально.
- Не извольте беспокоиться, граф, - я из всех сил выразил любезность. - Его величество и без того проявил излишнюю заботу о моей персоне.
Гейден, пока мы шли до парадной, непринужденно поболтал с нами, после чего, сославшись на занятость, распрощался.
Как и говорил граф - нас уже ожидал кучер, который без лишних вопросов отвез нас в одну из респектабельных гостиниц.
И вот, спустя полдня после освобождения из Петропавловки, я вновь остался тет-а-тет с отечественными спецслужбами.
- Как я понимаю, - Лавров с лихорадочным блеском принялся меня допрашивать. - Государь внял вашим словам и предупреждениям?
- Его величество заверил меня, что подойдет к изучению вашего доклада со всей серьезностью, - выкладывать всю информацию Лаврову я не собирался. Как я знал - он был истинным служакой, "идейным", как таких называли в мое время, и за одно неосторожное слово о царе мог мне в лучшем случае в зубы съездить. А ссориться с ним я не хотел - Владимир Николаевич мне верил, и до поры до времени являлся моим единственным способом реализации планов по спасению собственной шкуры. К несчастью для истории - моя шкура была тесно связана с судьбой государства. И, как любой прагматичный человек - я должен был позаботиться и о стране.
Тем паче, что на дворе - русско-японская война, которой я интересовался довольно тесно. Не знаю, когда меня вызовет (и вызовет ли!) царь, но стоило подумать и о развернутом аналитическом докладе о причинах поражения в моем времени. Быть может - поможет. Хотя, если царь даже краткую выжимку не осилил - даже не знаю, что делать.
- Как мне помнится, государь слов на ветер не бросает, так что - все от нас зависящее, мы с вами, Владимир Николаевич, сделали. Теперь, стоит поговорить о том, что мы с вами можем сделать непосредственно сами, без привлечения августейших особ.
- Да-да! Вы мне обещали сведения о шпионах...
- И не только о них, мон шер, и не только.
В отличии от тех же самых сведениях о царском дворце, информацией о деятельности контрразведки в этот исторический период, я обладал обширной. За что - отдельное спасибо Родине, которой уже нет.
Безусловно, самым очевидным шагом было бы написать длиннющий список всех предателей, шпионов, революционеров и прочей нечисти, но, это значило бы, что я нагажу в собственный карман.
