Комарницкий Сергеевич - Всего один шаг
— Как у тебя дела? — спрашивает Ирочка.
Я разом смурнею. Да, дела… Как сажа бела.
Она улавливает мгновенно.
— Рассказывай, Рома.
Я колебаюсь. Не стоит огорчать беременную жену… И тут же обрываю свою мысль. Ну что за глупости я изобретаю?
— Рассказывай!
И я начинаю рассказывать. Нет, вслух я не произношу ни слова. Но во-первых, ангельская техника связи — это вам не сотовый телефон, она передаёт мысли так же уверенно, как и звук. А во-вторых, все мои мысли по праву принадлежат моей жене, равно как и её мысли мне. Потому что мы — две половинки странного организма, способного временно разделяться надвое.
— …Вот такие дела.
Я вижу-ощущаю ход её мыслей. Нет, она не будет меня утешать, тем более упрекать. Я вижу, как она ищет пути решения трудной задачи. Папина дочка… И ощущает она ситуацию не как "муж вляпался", а "мы влипли". У кого ещё есть такая жена!
— У папы, например. — в свою очередь улавливает она мои мысли. — А также у Иого и многих, многих других. Мы же ангелы, Рома. Ты вот что… Не обольщайся насчёт последнего задания. Вроде бы ты исправился и начал работать. В миссии это бы туда-сюда и прошло, а у вас в конторе вряд ли. Даже если ты выполнишь и следующее… Когда тебя отзывают-то?
— Завтра в полдень. Уже сегодня, если точнее.
— Ага. Так вот, если ты выполнишь следующее задание, это нимало не смягчит твою вину. Спроси у Аины.
Я размышляю.
— Вот как… Значит, нет смысла?
— А вот если НЕ выполнишь, твоя вина усугубится.
Она смотрит на меня с полутора шагов и через сотни световых лет.
— Ты до сих пор не понял, Рома. Во-первых, работу НЕЛЬЗЯ НЕ ДЕЛАТЬ. А во-вторых, твоему начальнику вовсе не нужен твой труп. Мы не подставляем своих. У нас нет ни штрафных батальонов, ни камикадзе.
— Я знаю случай…
В Ирочкиных глазах боль и слёзы.
— И ты хочешь повторить этот подвиг? А я, Рома? А как же я?
— Ну что ты, родная… — я в раскаянии. Трепло, лишь бы возразить… — Я вернусь, правда.
— Ладно — вздыхает Ирочка, смахивая слезу. — Каким ты был, таким ты и остался… почти. Всё потом.
…
Человек в хорошем костюме и галстуке сидит за столом, вглядываясь в экран ноутбука. Я в свою очередь вглядываюсь в него — типичный офис-менеджер, как их нынче называют. Начальник средней руки, требовательный и энергичный. И по совместительству агент «зелёных». Причём не разовый исполнитель, и даже не постоянный. Этот человек выполняет у местного резидента «зелёных» примерно те же функции, что у папы Уэфа Геннадий Алексаныч Меньшиков. Обнаружить такую фигуру ой как непросто. Большая удача.
"Аина, я его нашёл"
Краем сознания я вижу — Аина отвлекается от своей работы, от светящегося перед ней монитора.
"Нашёл? Хвалю за усердие"
"Рад стараться"
"Передай его Геннадию. Теперь тебе осталось отследить его связи с хозяевами. Так что приятного сна"
"Ехидная ты, Аина"
Бесплотный смех.
"Есть такое дело. Всё, работай!"
Я смотрю на окно — за стёклами уже сгустилась непроглядная темень. Ночь на дворе, уже глубокая ночь. Но до утра времени более чем достаточно. Ладно…
"Геннадий, здесь Рома"
Я уже привыкаю к местной манере — вместо «это» говорить "здесь".
"Да, Рома" — я чувствую, что Геннадий спросонья. — "Я весь внимание"
"Ноутбук включен у тебя?"
"Обязательно"
"Скидываю тебе координаты твоего антиколлеги. Погляди и спроси"
Передо мной вспыхивает виртуальный дисплей. Несколько несложных манипуляций, и вся добытая мной информация вкупе с портретом уже в компьютере у Геннадия Алексаныча. Я вижу, как он вглядывается в экран, и сонливость с него окончательно слетает.
"Ха! Так вот, значит, кто играет чёрными… Я твой должник, Рома. Знал бы ты, сколько крови он мне попортил!"
"Я рад, что он тебе понравился"
"Ну ещё бы! Теперь мы с ним сыграем в поддавки, Рома. Теперь он мне будет давать, давать и давать"
"Какой ты сексуальный"
"Ух, какой я на него сексуальный! Спасибо ещё раз!"
"За что, Гена? Мы делаем общее дело. Всё, будь здоров!"
Я отключаюсь, гашу экран. Геннадий очень умный человек, он разберётся. Мне же надо ещё отследить связь этого господина с хозяевами. Ох, как бы это было замечательно, если бы это оказался Истинно Разумный в натуральном виде! Ну или биоморф хотя бы… Если же это опять будет «Иван»… Прочесть мысли машины при помощи телепатии невозможно, отследить по «следу» тоже обычно не представляется возможным. Они редко выходят на связь с резидентом, эти Иваны, а уж личные встречи вообще случаются в исключительных случаях. А почуяв за собой слежку, без лишних эмоций и раздумий самоликвидируются, напрочь обрезая цепочку. При воспоминании о встрече с Иварсом меня вновь охватывает жгучее чувство стыда, но я тут же гашу его волевым усилием. Мне надо спать. Надо СПАТЬ, потому как обычными методами тут ничего не добиться.
…
Танцуют, танцуют свой танец размытые цветные пятна. Давайте, давайте, ребята, мне надо, мне ОЧЕНЬ надо…
Переливаются прозрачные цветные провода мировых линий, среди совсем уже прозрачных, словно остатки тающего тумана, деталей неодушевлённой природы. Я буквально бреду вдоль нужной мне линии, только что не перебирая её руками, точно электрик провод. Да, папа Уэф. Я и не подозревал… Конечно, было бы куда лучше, если бы весь процесс протекал мгновенно, как тогда, в День Гнева. Но зато так надёжно.
В голове появляется пока ещё неясная боль. Опять! Да что же это… Мне НУЖНО… и притом быстро… А ну-ка!
Вместо переплетения мировых линий и танцующих пятен возникает ехидная рожа мультяшной мартышки из неведомо когда и где увиденного мультфильма:
"А нельзя сразу — бац!?"
Я просыпаюсь разом, будто от удара об пол, упав с верхней полки. Трясу головой. Сажусь на полу, наблюдая, как в глазах медленно тает призрачная зелень.
Оказывается, вполне можно и "бац".
Я дотягиваюсь до изящного грушевидного кувшина, с узким ребристым горлышком, удобным для охвата рукой. Жадно пью бодрящую, чуть кисловатую жидкость, явно отдающую брусникой. Синтетика, наверное, стилизация под разбавленную брусничную воду. Что бы там ни говорила Аина, но пищевой синтезатор не так уж плох, и для подобных напитков вполне годится. А может, дед Иваныч расстарался. С него станется…
Я встаю, подхожу к люку. Лёгкое усилие мысли, и люк исчезает, как не было. Да, вот если бы и с работой было так просто…
В холле пусто и тихо, с потолка льётся неизменный голубовато-молочный рассеянный свет. В холле свет не так пригашен, как в моей комнате, его вполне достаточно, чтобы мои глаза могли разглядеть даже трещинки в бревенчатых стенах старого скита. Я некоторое время использую такую возможность, тупо и бесцельно отслеживая глазами трещинки, весьма похожие на мировые линии людей, целеустремлённо идущих к намеченной и близкой цели, без всяких отклонений и колебаний… Тьфу ты! Мне уже скоро мерещиться будут эти линии!
