Айзек Азимов - Космические течения
Подлинная особа Сквайра Руне находилась у антиподов, на единственном материке, где в это время была ночь. Кубическое пространство, окружавшее его изображение в зале у Файфа, светилось холодным искусственным светом, тускневшим в более ярком дневном свете.
В этом зале собрался, во плоти или в изображении, весь Сарк. Руне был лысый, розовый, жирный, а Балле — седой, морщинистый, высохший. Стин, напудренный и нарумяненный, сохранял улыбку совершенно обессиленного человека, притворяющегося, что еще обладает жизненной силой, но уже лишенного ее, а Борт доводил безразличие к жизненному комфорту до того неприятного уровня, что красовался двухдневной щетиной и грязными ногтями.
Пять Великих Сквайров.
Они были верхней из трех ступенек правящих сил на Сарке. Нижняя Флоринианская Гражданская Служба — оставалась самой устойчивой среди всех эксцессов, отмечавших возвышение и падение отдельных благородных домов на Сарке. Именно она фактически смазывала оси и вращала колеса управления. Выше находились министры и начальники департаментов, назначаемые наследственным (и безвредным) Главой Государства. Их имена, как и имя самого Главы, были необходимы на государственных бумагах, чтобы придать им законную силу, но их единственная обязанность состояла в том, чтобы подписывать свои имена. И вот наконец эти пятеро, каждому из которых остальные четверо молчаливо предоставляли один из материков. Они были главами семейств, контролировавших большую часть торговли кыртом. Власть на Сарке продавалась и политика диктовалась деньгами. И эти деньги были у них. А из всех пяти самым богатым был Файф…
Вот что сказал при прошлой встрече Сквайр Файф остальным хозяевам второй по богатству планеты Галактики (второй после Трантора, извлекавшего прибыли из полумиллиона миров):
— Я получил странное сообщение. Если вы не возражаете, я прочту его вслух. — И стал читать сладким голосом, придавая словам драматичность: «Вы — Великий Сквайр Сарка, и никто не может соперничать с вами по власти и богатству. Но эта власть и богатство покоятся на утлом основании. Вы думаете, что будете вечно владеть всей мировой добычей кырта. Но спросите себя: долго ли просуществует Флорина? Вечно ли?
Нет! Флорина может быть разрушена завтра же. Не моими руками, конечно, но так, что вы не сможете предсказать или предусмотреть это. Подумайте о гибели Флорины. Подумайте также о том, что ваше богатство и власть уже исчезли, так как я требую большую часть их. У вас будет время подумать, но не очень много времени.
Если вы станете медлить, я заявлю всей Галактике и особенно всей Флорине истину о ее близкой гибели. После этого у вас не будет ни кырта, ни власти, ни богатства. Не будет их и у меня, но к этому я привык.
Я требую: отдайте большую часть ваших владений мне, и вы сможете безопасно владеть тем, что у вас останется. Это будет лучше, чем ничто, ожидающее вас в противном случае. Не презирайте того, что у вас останется. Флорина может просуществовать до самой вашей смерти, а вы можете жить если и не роскошно, то хотя бы комфортабельно».
— Забавное письмо, — закончил Сквайр Файф. — Подписи нет, а общий тон, как вы слышали, напыщен и ходулен. Что вы думаете обо всем этом, Сквайры?
— Очевидно, это дело человека не далеко ушедшего от психоза. — В красном лице Руне отражалось недовольство. — Он словно пишет исторический роман. Откровенно говоря, Файф, я не понимаю, зачем ради такой чепухи надо нарушать традиции автономии материков и созывать нас всех.
Файф сложил вместе свои короткие пальцы.
— Я собрал вас не для того, чтобы прочесть письмо сумасшедшего. Это, надеюсь, вы понимаете. Я боюсь, что перед нами встала серьезная проблема. Прежде всего я спросил себя: почему дело касается только меня одного? Конечно, я самый богатый из Сквайров, но я один контролирую только треть торговли кыртом. А впятером мы контролируем ее всю. Сделать пять копий ленты так же легко, как сделать одну.
— Вы употребляете слишком много слов, — пробормотал Борт. — Я получил копию этого письма и уверен: эти трое получили тоже. Хотите знать, что я сделал со своим? Выбросил его. В мусоропровод. Советую сделать то же самое и с вашим. Покончим с этим. Я устал.
Его рука потянулась к выключателю, который должен был прервать контакты и погасить изображение, находящееся у Файфа.
— Погодите, Борт! — Голос Файфа стал резким. — Не делайте этого. Я еще не кончил. Вы не захотите, чтобы мы принимали меры и решали без вас. Я уверен, что не захотите.
— Потерпим, Сквайр Борт, — посоветовал Руне мягким тоном, хотя его маленькие, заплывшие жиром глазки отнюдь не были любезными. — Я удивляюсь, почему Сквайр Файф обеспокоен пустяками.
— Ну что же, — произнес Балле сухим, скрипучим тоном, — может быть Файф думает, что у нашего пишущего письма друга есть сведения о нападении Трантора на Флорину.
— Фи, — гневно сказал Файф, — откуда ему знать это, кто бы он ни был? Наша разведка знает свое дело, уверяю вас. И как он сможет остановить нападение, получив наше богатство в качестве взятки? Нет, нет. Он говорит о гибели Флорины так, словно думает о физическом уничтожении, а не о политическом.
— Это просто безумие, — сказал Стин.
— Да? — возразил Файф. — Значит, вы не постигаете значения событий за последние две недели?
— Каких событий? — спросил Борт.
— По-видимому, исчез один космоаналитик. Все вы прекрасно информированы об этом. Так вот, вы читали копию его последнего сообщения с базы на Сарке, перед тем как он исчез?
— Мне показывали сообщение. Я не обратил внимания.
— А остальные? — взгляд Файфа вызывал их одного за другим. — Вашей памяти хватает на неделю?
— Я читал, — произнес Руне. — Я помню. Действительно! Там тоже говорилось об уничтожении. Вы к этому и ведете?
— Слушайте, — пронзительно заговорил Стин, — там было множество неприятных намеков, а смысла никакого. Об этом и говорить-то не стоит.
— Ничего не поделаешь, Стин, — сказал Файф. — Мы должны говорить об этом снова. — Космоаналитик сообщал об уничтожении Флорины. После его исчезновения мы получаем письма, тоже грозящие уничтожением Флорине. Неужели это совпадение?
— Вы хотите сказать, что космоаналитик посылал шантажирующие письма? — прошептал старик Балле.
— Маловероятно. Почему он говорил сначала от своего имени, а потом анонимно?
— Когда он говорил сначала, — сказал Балле, — он сообщался со своим местным начальством, а не с нами.
— Пусть даже так. Шантажист сообщается только со своей жертвой, если может.
— В чем же дело?
— Он исчез. Будем считать космоаналитика честным. Но он передал опасные сведения. Потом аналитик попадает в лапы негодяев, и они-то нас и шантажируют.
