Айзек Азимов - Приход ночи (Сборник рассказов)
– Похоже, вы на стороне планеты Сэйбрука, док.
– В некотором смысле - да. Они живут разумнее. Я могу представить, каким представляется им наше существование. Вообразите, что одна из клеток вашего организма сумела оценить возможности всего человеческого тела по сравнению с ней самой. Потом ей стало известно о существовании клеток, живущих отдельно от других, просто живущих и ничего более. Она может испытать непреодолимое желание затянуть неприкаянных собратьев в единую систему. Она может испытать к ним жалость, может зажечься миссионерским духом. Существа с планеты Сэйбрука - или одно существо, можно сказать и так - вероятно, почувствовали нечто подобное.
– И пошли лепить непорочные зачатия, а, док? Здесь придется писать поосторожнее. Иначе цензура не пропустит.
– В этом нет ничего скабрезного, Дрейк. Оплодотворять без участия самцов яйцеклетки морских ежей, пчел и лягушек люди научились несколько сотен лет назад. Иногда оказывается достаточно один раз прикоснуться к яйцеклетке иглой или просто погрузить ее в соляной раствор нужной пропорции. Живущие на планете Сэйбрука могут совершать оплодотворение при помощи контролируемого потока энергии. Почему и возникла необходимость в энергетических барьерах, представляющих собой элементарные статистические помехи.
Выяснилось, однако, что они могут не только стимулировать деление и развитие неоплодотворенного яйца, но и наделять его на уровне протоплазмы ядра своими характеристиками. Таким образом, потомство появляется на свет с маленькими пятнами зеленого меха, служащего на этой планете органом чувств и средством общения. Другими словами, рождаются уже не отдельные особи, но части живого организма планеты Сэйбрука. Этот организм способен оплодотворять любые виды - растения, животных и даже микробов.
– Мощная штука, - пробормотал Дрейк.
– Чрезвычайно, - резко произнес Вайс. - Сверхмощная, универсальная система. И каждая ее часть столь же универсальна и всепроникающа. Единственная бактерия с планеты Сэйбрука может со временем превратить в целостный организм всю Землю! И мы имеем тому экспериментальные доказательства.
– А знаете, док, - неожиданно произнес Дрейк, - я, похоже, стану миллионером. Вы умеете хранить тайну?
Вайс озадаченно кивнул.
– Я захватил сувенир с планеты Сэйбрука, - с улыбкой сообщил Дрейк. - Это всего-навсего камень, но после скандальной известности, которую получит эта планета, и карантина, который наверняка введут, этот камень окажется единственным сувениром! Сколько, по-вашему, я могу за него выручить?
– Камень? - опешил Вайс и вырвал из рук репортера небольшой овальный булыжник. - Вы не имели права этого делать, Дрейк! Вы грубейшим образом нарушили инструкцию!
– Я знаю. Поэтому и спросил у вас, умеете ли вы хранить тайны. Вот если бы получить на него официальное свидетельство о подлинности... В чем дело, док?
Вместо ответа Вайс пробормотал что-то нечленораздельное и вытянул в сторону камня трясущуюся руку. "Камень" ничуть не изменился.
Разве что когда свет падал под определенным углом, на нем появлялись два зеленых пятна. И если присмотреться, можно было разглядеть, что состоят эти пятна из крошечных зеленых шерстинок.
Он был встревожен. На корабле отчетливо ощущалась опасность. Фрагменты заподозрили его присутствие. Как такое могло случиться? Он ведь еще ничего не сделал. Может, еще кто-то из своих попал на борт и оказался менее осторожен? Но он бы обязательно об этом знал. Несмотря на тщательную проверку всего корабля, ему ничего не удалось обнаружить.
Подозрения помаленьку утихли, но полностью не пропали. Один из четко мыслящих приближался к разгадке.
Сколько осталось до приземления? Неужели мир живых фрагментов окажется лишен целостности?
Он еще крепче вцепился в обрезанные концы провода, боясь, что не сумеет довести до конца миссию спасения.
Доктор Вайс заперся в своей каюте. Корабль уже вошел в Солнечную систему. Через три часа должно состояться приземление. Надо думать. На решение оставалось три часа.
Дьявольский "камень" Дрейка являлся, разумеется, частью организованной жизни планеты Сэйбрука, но он был мертв. "Камень" был мертв, когда он впервые его увидел, и, уж конечно, погиб окончательно, когда его забросили в гиператомный двигатель. Да и бактерии при проверке оказались нормальными.
Вайса тревожило другое.
Дрейк поднял "камень" в последние часы пребывания на планете Сэйбрука, вскоре после поломки барьера. Что, если поломка явилась следствием медленного и ненавязчивого давления на сознание людей со стороны живущего на планете существа? Что, если составляющие его организмы дожидались поломки барьера? "Камень" попал в зону после восстановления барьера и был тут же убит. Поэтому он и лежал, дожидаясь, пока Дрейк его не увидит и не поднимет с земли.
"Камень", а не естественная форма жизни. Но не могло ли так случиться, что это была особая форма жизни? Существо, специально созданное организмом планеты похожим на камень, безобидное с виду, не вызывающее подозрений. Замаскированное настолько четко и грамотно, что становилось страшно.
Сколько еще замаскированных созданий пересекли барьер, прежде чем его удалось восстановить, и пробрались на корабль под видом различных предметов, выхваченных из сознания людей читающим мысли организмом планеты? Не пора ли искать их среди вазочек для карандашей? Или декоративных медных гвоздей в сработанном под старину кресле капитана? И как их вообще разглядеть? Неужели придется осматривать весь корабль в поисках предательских зеленых пятен? Весь, вплоть до населяющих его микробов?
И почему они решили замаскироваться? Хотят остаться незамеченными? Как долго? Зачем? А может, они намереваются высадиться на Землю?
Тогда взрывать корабль поздно. Первыми будут инфицированы земные бактерии, мхи, лишаи, простейшие. Спустя год миллионами начнут рождаться новые жители Земли.
Вайс прикрыл глаза, повторяя, что такого просто не может быть. Болезней тоже, кстати, больше бы не было, поскольку ни одна бактерия не стала бы размножаться в ущерб своему хозяину. Вместо этого микроорганизмы стали бы довольствоваться тем, что есть в их распоряжении. С перенаселением было бы покончено; человеческие орды сократились бы до количества разумного, с точки зрения запасов продовольствия. Исчезли бы войны, преступления, жадность.
Вместе с тем исчезло бы и понятие индивидуальности.
Человечество обрело бы покой и безопасность, став крошечным винтиком в огромном биологическом механизме. Сам же человек стал бы братом микробу и одноклеточному организму.
