Александр Казанцев - Арктический мост
Андрей не слушал своего спутника, блаженно развалившегося на диване. Прильнув лицом к стеклу, он смотрел на берега речки, все капризные изгибы которой повторяла узкая колея. Андрей вспоминал, как они впервые ехали здесь зимой со Степаном.
И вот — последний поворот. Туннель… Близкий гул колес… Темнота… потом яркий свет и впереди — широкий, полуторакилометровый пруд. На далеком берегу — скалы, поросшие лесом, над ними — высокая гора, округлая, как и все уральские горы, но с обнаженным каменистым хребтом.
А впереди, отражаясь трубами в глади пруда, — завод Степана, завод, который Андрей считал и своим, родным.
Когда-то здесь только плавили чугун… А теперь! Сколько цехов построил здесь Степан, где куют отличную сталь, режут ее, шлифуют, выпускают в виде изделий, которые стоят, затянутые брезентами, на узкоколейных платформах, пережидая встречный пассажирский поезд.
Только год с небольшим не видел Андрей города Светлорецка, но ему казалось, что он не был здесь целую вечность. Если бы он чувствовал себя лучше, и если бы не торопил его инженер Милевский, решивший доставить гостя прямо в заводоуправление, к Степану Григорьевичу, Андрей прошелся бы по знакомым улицам с уютными одноэтажными домиками за палисадниками, расположенными амфитеатром по берегу пруда. Длинные улицы здесь, как ступени, одна выше другой, а переулки- крутые, как лестницы.
Экипаж остановился перед заводоуправлением, старинным кирпичным зданием с двумя старыми и двумя надстроенными этажами. У вороного рысака была гнутая, как у цирковой лошади, шея, он бил копытом. Но кучер, двенадцатилетний мальчишка, совсем не походил на “лихача”.
Лев Янович Милевский, забежав вперед, открыл дверь подъезда. Чемодан Андрея он приказал “лихачу” отвезти на квартиру Степана Григорьевича.
В коридорах заводоуправления была суета. Лев Янович объяснил, что ждут приезда заместителя министра. Директор комбината Веков поехал на аэродром встречать начальство, а Степан Григорьевич, как и подобает производственнику, остался на заводе.
— Это тоже политика, — подняв вверх палец, вполголоса сказал Милевский.
Лев Янович ввел Андрея в приемную главного инженера. Здесь в напряженных позах сидело несколько человек, не проявившие к Андрею никакого интереса.
Величественная секретарша с крашеными волосами приветливо улыбнулась ему, разговаривая сразу по двум телефонам.
— Степан Григорьевич просит передать, говорила она в одну трубку, — что инструкцией Главка это не предусмотрено. — И тут же брала вторую трубку: — Нет-нет! О приеме на работу он велит обращаться в отдел кадров. — Потом снова говорила в первую. — Простите, он будет с вами разговаривать, если у вас есть разрешение банка. Нет, нет! Он не намерен поступать против правил. Уверяю вас… и директор тоже не захочет… Я вас не понимаю… Кому это нужно? — и она раздраженно положила обе трубки. — Садитесь, пожалуйста, сразу изменила она голос. — Вы ведь Андрей Григорьевич? Степан Григорьевич приказал мне позвонить на железную дорогу и ускорить движение вашего поезда. Вас нигде не задержали? Садитесь, прошу вас.
За дверью слышался громкий голос. Обе половинки ее, обитые черной клеенкой, вдруг распахнулись и из кабинета вылетел красный, вспотевший человек.
Кто-то поднялся к нему навстречу:
— Ну как?
Первый безнадежно махнул рукой, достал платок и поплелся из приемной.
Секретарша проскользнула в кабинет и тотчас вышла, плотно прикрыв за собой дврь.
— Товарищи, — обратилась она к ожидавшим. — У главного инженера сейчас будет совещание. Ничего не поделаешь, — и она, сделав загадочное лицо, пожала плечами.
Люди неохотно поднимались.
— Проходите, — шепнула секретарша Андрею.
— Пожалуйста, Тереза Сергеевна, доложите, что я доставил сюда Андрея Григорьевича. Дозвольте ручку, — шептал секретарше Милевский.
Протянув для поцелуя руку, она говорила в телефон:
— Нет, нет. Степана Григорьевича нет в кабинете. Откуда я знаю? Вероятно, пошел по цехам.
Андрей вспомнил, что Лев Янович в пути называл эту даму Стервезой Сергеевной. Он вошел в кабинет.
Степан поднялся. Плотный, крепкий, но начинающий рыхлеть, Степан не успел согнать с лица начальнического выражения, с которым он только что распекал подчиненного. Увидев младшего брата, он тепло улыбнулся и стал сразу другим, давно знакомым Андрею, родным.
Андрей протянул руки, пошел ему навстречу и вдруг увидел, что лицо Степана снова изменилось. Оно продолжало улыбаться, но как-то по-другому, голова опустилась, втянулась в плечи. Он поспешно вышел из-за стола и пошел к Андрею, но смотрел куда-то через голову брата.
Андрей невольно обернулся и увидел за своей спиной огромную сутулую фигуру человека в картузе. У Андрюши даже захватило дыхание.
— Андрейка! Гляди, матрос мой! Вот оказия! Здорово! — загремел басом вошедший.
— Здравствуйте, Иван Семенович! Как вы долетели? — заботливо спрашивал Степан Григорьевич.
— Здорво, здорво! Это что же, брат, что ли, твой? Вот не знал. А ведь верно, оба Корневы, — пожимал руку Степану, а потом Андрею заместитель министра.
Стоявший сзади маленький седой директор комбината смотрел на Степана строгими глазами из-под лохматых бровей. Тот едва заметно пожал плечами.
— Встал на ноги? А ну-ка, повернись! Крепок!.. Мужицкая кость. Садись, пиши Анке записку. Ну, а как твоя грандиозная идея? Будешь строить лестницу на Луну? А? Ну, ничего, ничего… В здравом уме все по-другому кажется.
Андрей сжал губы; при этом скулы его выступили яснее, щеки слегка провалились.
— Спасибо, я напишу Ане, — сдержанно сказал он.
— Ну, вот что, князья удельные, — обратился Седых к Степану и его директору. — Времени мало, пойду цеха посмотрю.
— Позвольте сопровождать вас, Иван Семенович, — предложил Степан.
— Нет уж, уволь! Я сперва с рабочими и мастерами потолкую, а потом к тебе в кабинет приду. Вы уж извините, князья удельные, — усмехнулся Иван Семенович.
— Как прикажете, — развел руками Степан, учтиво улыбаясь.
Седых с шумом вышел из кабинета. Голос его загромыхал в приемной. Директор Веков все-таки пошел проводить его.
Степан остался стоять посередине комнаты.
— Вот так, — сказал он, когда дверь плотно закрылась. — Начальство… А вы, оказывается, знакомы? Да, ведь правда, он недавно еще плавал капитаном. Головокружительная карьера. Заместитель министра! Прекрасно знает, как руководить. Понимаешь, Андрей! Это нужно уяснить и тебе. Он пошел по цехам, которых не знает… Но по должности не мне, а ему дано решать вопросы в объеме моего завода. А все цеховые дела решает не начальник цеха, а главный инженер или директор… А вместо мастера распоряжаться должен начальник цеха… А ты знаешь, какому руководителю легче живется? Не тому, кто все возможности завода покажет, а тому, кто ни разу не ошибется. И чтобы не ошибиться, он должен знать тысячу табу, тысячу запретов и ограничений, налагаемых банком, Министерством финансов, моим министерством, тем же самым Седых, который умеет разносить таких, как я, как умею я разносить своих подчиненных… За невыполнение плана меня только пожурят, ну, снимут с работы… а за нарушение табу — отдадут под суд. Да, теперь я уже не ошибаюсь! Умею назначать сроки, составлять планы, знаю все запреты.
