Сьюзен Стивенс - Начнем все вновь
– И поэтому ты предпочел промолчать о том, что собираешься покинуть Роттингдин. – Ее обвинение повисло в воздухе между ними.
Чико помрачнел.
– Я должен был уехать.
– Из-за моей матери?
Он посмотрел на Лиззи, словно на сумасшедшую.
– Из-за твоей матери? Бог мой, нет! Я держался от нее как можно дальше, – сказал он полным презрения голосом и подумал: «Однако это не помешало им обвинить меня в том, что я с ней спал».
– Тогда почему?
Чико промолчал в ответ, и Лиззи, фыркнув, повернулась, чтобы уйти.
Но она не успела сделать ни шагу, потому что Чико схватил ее за руку.
– Послушай моего совета. Не вороши прошлое. И не играй со мной, – предупредил он, склоняясь к ее лицу.
– Не играть с тобой? – переспросила Лиззи, убирая его пальцы со своего запястья. – Понятия не имею, о чем ты.
– Неужели? – Он перегородил ей путь. – Ты то загораешься, то холодна как лед. Что происходит?
– А то, что двенадцать лет назад ты обещал забрать меня из того ада, в котором я жила, а сам исчез, не сказав ни слова.
– У меня были на то причины.
– Думал только о себе?
– Ты ничего об этом не знаешь, – прорычал он.
– Разумеется.
Чико возвышался над Лиззи с грозным видом и был взбешен так же, как и она.
– Не возражаешь? – Лиззи попыталась его обойти.
– Возражаю.
– Я собираюсь пойти лечь спать.
– Да, – с сарказмом рассмеялся Чико, – постель – это именно то, что тебе сейчас нужно.
У Лиззи вертелось на языке столько сердитых слов, но она промолчала. Слишком многим она рисковала. Ей было что терять.
– Я оставил тебя под опекой твоей бабушки, – произнес Чико в спину уходящей собеседнице. – Я прекрасно понимал, как тяжело тебе жилось с твоими родителями из-за их бесконечных вечеринок. Меня убеждали, что твоя бабушка прекрасно о тебе позаботится. Я поддался на уговоры.
Она остановилась и, не поворачиваясь, резко ответила:
– Как же тебя легко, оказывается, уговорить! Но мог бы перед отъездом хоть что-нибудь мне сказать.
– Если бы я задержался для объяснений, это стоило бы мне свободы. Я был молод, не имел ни денег, ни авторитета. Эдуардо и твоя бабушка не оставили мне выбора, решив за меня, что я должен уехать.
Лиззи покачала головой:
– Я думала, ты меня понимаешь. Но ты ничего не знал о моей жизни. Так же, как и сейчас ничего не знаешь обо мне!
– И ты обо мне – тоже!
Воздух между ними начал раскаляться. Лиззи развернулась, начала было говорить в ответ что-то резкое, чтобы выразить всю боль, испытанную двенадцать лет назад, но запнулась, глядя в горящие глаза Чико. Он протянул руки и привлек ее ближе. Затаив дыхание, она не отрывала от него взгляда. Нет! Чико не посмеет! Или?…
Медленно и осторожно, дюйм за дюймом, он склонился к ее лицу и коснулся губами ее губ. Почувствовав, как по телу пробежала сладкая дрожь, Лиззи вздохнула, не в силах сопротивляться. Чико придвинулся еще, прижался к ней всем телом и уперся над ее головой рукой в стену. Его губы дразнили Лиззи, почти целуя, пока она не почувствовала себя беспомощной, охваченной желанием, все растущим и наконец окончательно переполнившим ее.
Лиззи пыталась заставить себя опомниться, но плотский голод, казалось, сосредоточился в одном месте – там, внизу, – и Чико касался ее твердым бедром.
– Не двигайся! – отчаянно выдохнула она, когда Чико, почувствовав ее сомнение, захотел отстраниться.
Тихо засмеявшись, он сильнее надавил бедром между ее ног, и Лиззи накрыли мощные ощущения – словно прорвало плотину. Не сдерживаясь, отдавшись удовольствию, она беспомощно содрогалась от сладких конвульсий рядом с Чико, выкрикивая его имя.
* * *Между ними пала последняя преграда. Чико терся щетиной о шею охваченной оргазмом, вздрагивающей Лиззи, умоляющей обнять ее еще крепче. Она бессильно повисла в его руках, ноги ее подкосились. В этой новой, взрослой Лиззи словно смешались беззащитность и вожделение. Кажется, одного оргазма ей будет недостаточно. И действительно, она поднялась на цыпочки, обхватила руками его шею, прижалась к его паху низом живота и поцеловала Чико в губы.
Он впервые встретил женщину, способную сравняться с ним в силе страсти. Целуя ее, Чико наслаждался ощущением того, как она подчиняется ему и отвечает с пылом, равным его собственному. Это больше всего возбуждало. Казалось, все годы, что они были в разлуке, Лиззи копила свои чувства, и сейчас они разом выплеснулись. Издавая негромкие стоны желания, она все теснее прижималась к Чико, но неожиданно напряглась и ошеломленно отпрянула.
– Что я делаю? – Удивленно ахнув, Лиззи закрыла рот ладонью, словно пытаясь заглушить свои стоны возбуждения.
– А что не так? – Чико ослабил объятия. – В чем ты себя ощущаешь виноватой? Ты не сделала ничего плохого. Ты вовсе не такая, как твоя мать. Прежде всего потому, что не скрываешь свои чувства, – прошептал он, поняв, что Лиззи нужно это услышать.
Она смутилась, а Чико подумал, что, наверное, ее чувства заморозились в тот день, когда он уехал из Шотландии. Как можно винить ее в этом, когда все произошло в такой спешке? Буквально накануне отъезда он подарил Лиззи браслет, сплетенный им из конских волос, на изготовление которого пришлось потратить немало труда. Но уже скоро Чико смотрел через заднее стекло автомобиля на удаляющиеся стены Роттингдин-Хауса.
– Извини, – прошептала она.
Он поднял голову и посмотрел Лиззи в лицо:
– За что ты извиняешься?
– Я ввела тебя в заблуждение. Позволила тебе думать, что…
– Что ты этого хочешь?
Он снова прижал ее к стене, удерживая одной рукой, и, раздвинув коленом бедра Лиззи, второй рукой начал ласкать ее между ног.
Сперва опешив, Лиззи снова сдалась, с трудом выдавив:
– Мне это необходимо.
– Я знаю, – произнес Чико у самых ее губ.
Он обнимал ее, а она жадно терлась о его руку.
– И на этот раз тебе нужно нечто большее, – заявил Чико.
Взгляд Лиззи без слов сказал, что она согласна с этим предложением. Даже через джинсы он чувствовал жар ее тела. И Чико тоже хотел этого – наверстать потерянное ими время.
Чико так быстро поднимался по лестнице, что Лиззи едва успевала за ним. Со сбившимся от ходьбы и восторга дыханием она взлетела по парадной лестнице, вцепившись в его запястье. На площадке между этажами Чико остановился, а затем подхватил Лиззи на руки. Он понес ее по дому, наполненному ароматами пчелиного воска, цветов и свежеиспеченного хлеба, резко контрастировавшими с мускусным запахом секса, исходящим от него. Лиззи отстраненно подумала, что у Чико красивый дом. Столько лет она мечтала побывать у него в гостях и увидеть, как он живет!
Когда он остановился перед полированной дверью из красного дерева, Лиззи зажмурилась, словно ребенок, ожидающий сюрприза, и обрадовалась, когда обнаружила, что спальня Чико – именно такая, какой представлялась в воображении. Огромная кровать с подсветкой, застеленная свежим белым бельем, по обеим сторонам от нее – тумбочки со стопками книг. В комнате еще несколько дверей, которые ведут, без сомнения, в ванную, гардеробную и, наверное, в домашний спортзал. Французское окно со ставнями выходит на балкон, откуда доносится еле слышная музыка, играющая на вечеринке.
