Олег Языков - Хождение за три неба
Окинув орлиным взором окрестности, я увидел лишь терпеливо ждавшего меня в тенечке возле летней кухни Кошака. А может?.. Кошак насторожился, почуяв мой взгляд, вот ведь интуит рыжий, и боком-боком начал отползать в сторону огорода. Нет, посылать разумные биологические объекты пока рано… Хотя, и до них дело дойдет. А пока — вот, яблоки вполне сгодятся. Мозгов у них нет, но — живые, ведь. И сладкие притом.
Рассовав с десяток яблок по карманам, я полез в тир. Здесь все еще стоял штатив с камерой и тихо дремлющий ноутбук. Пусть стоят, фиксируют ход эксперимента. Не вести же мне журнал опытов!
Я выгрузил яблоки на стол и задумался. Как поступить? Как их подать-то в этот шарик? С потолка, закрепленные за электропроводку, все еще свисали куски лески, на которые я крепил пленочные мишени. Взял, да привязал несколько яблок в опасной зоне, пару на посадочной площадке, а еще штуки три — на конечном этапе прохождения шара. Развешенные таким образом, они обязательно попадут в зону действия шара. Может, и не точно по его центру, но попадут. Привязал, уселся за стол и с хрустом откусил от оставшегося красно-желтого яблока добрый кусман. Большому куску и рот радуется.
Ждать пришлось минут десять. Наконец, ожидаемо и знакомо, вспыхнула точка зарождающегося шарика. Я привычно поднял к глазам свой светофильтр.
Вспышка! Вторая. Шар пожирал мои яблоки, наливаясь светом и увеличиваясь в размере. Еще бы… На таких-то кормах! А вот что бы было, если бы я этому проглоту банку тушенки подвесил? Под потолком, освободившись от своего груза, раскачивалась и свивалась удерживающая яблоки леска. Запахло мгновенно вскипевшим сладким яблочным соком. Эксперимент шел вперед семимильными шагами. Докторская, считай, была у меня в кармане. Оставалось лишь запустить в неведомое Кошака, и можно покупать фрак и двигать поближе к нобелевскому комитету… Я откусил еще один шмат яблока.
Шар, безразлично уничтоживший дары колхозных полей, набрал свой максимальный размер и въехал на платформу. Я замер. Вот шар неспешно подплыл к первому, висящему в безопасной зоне, яблоку и поглотил его. Леска напряглась и стала отклоняться вверх, к потолку. Было немного похоже на то, как водит леску судак… Леска легла без малого параллельно потолку и…
…яблоко выскочило из шара и бешеным маятником закачалось под потолком. А потом и второе… А три последних яблока шар сжег. Вот вам и весь эксперимент, ребята! А я-то раздул жабры…
Ну что ты будешь делать! Ничего не поделаешь, это, брат, наука. Тебе наука и напоминание, что без труда… — и т. д., и т. п. Через тернии — к звездам! И опыт, сын ошибок трудных, и гений — парадоксов друг… Так, что ли?
Вроде бы так… Пора шабашить, — больше здесь и сейчас я ничего сделать не смогу. Пора обедать. А думать будем потом.
Грустно откусив еще один кусок от практически съеденного в ходе научных изысканий предмета материальной культуры планеты Земля, я вздохнул, утерся и пошаркал на дневную поверхность.
За новыми яблоками.
Да! Я выпил. Ну и что? Выпил, потому что мой первый научный эксперимент с треском провалился. Каждый имеет право на маленькую слабость. Грамм примерно в пятьдесят. Но это не провал — это начало нового этапа научных экспериментов. Вот потому-то я опять сижу в этом чертовом подполе. Сейчас я буду пробовать подавать яблоки прямо в эту шарообразную СВЧ-печку. Руками. Страшно, аж жуть. А что делать? Надо, Афоня, надо!
В общем, в 16.38, шар снова появился в тире. И я его ждал. Ждал, потея от страха и сжимая в руке пару яблок. Ждал и думал — ну как мне эти яблоки в этот самый шар засунуть? Вроде, на платформе, он мне руки не сожжет. Это хорошо, это душу греет. А вот как все это будет? Удержатся ли яблоки в шаре? Не вывалятся ли? Ответа не было. Ответ должен был получить я, здесь и сейчас. Поэтому я пыхтел, потел и раздувал грудь. Ибо — было просто страшно.
Однако ничего ужасного не произошло. Я выжил. И даже смог подняться наверх на трясущихся ногах. Дополз до беседки, плеснул себе холодной водки и, игнорируя вопли голодного кота, закурил.
Как это было-то? Я затянулся и прикрыл глаза, вспоминая все в мельчайших деталях.
Вот шар оттрещал свое, успокоился и подошел к началу платформы. Ровный, спокойный свет, неспешное, на скорости пешехода, движение. Жара, как я уже говорил, нет никакого. Но страшновато… почему-то сразу вспоминается табличка: «Не влезай! Убьет!»
Вот я — с испариной на лбу, в руке яблоко, в прищуренных глазах отражение Александра Матросова, падающего грудью на амбразуру дота… В смысле: «А ептись оно все конем! За Родину, за Сталина! А-а-а…» Дальше это самое «А-а-а!» тянуть было бессмысленно, надо было что-то делать. А именно — совершать поступок настоящего мужчины и офицера. И я, ничтоже сумняшеся, вразвалочку подскрёбся к шару и, протянув к нему дрожащую руку, плавно и аккуратно перекатил в него свое яблоко… Яблоко не испытывало никакого страха и опасений. Оно и не знало, что участвует в таком важном, можно сказать, эпохальном, эксперименте. Оно просто кануло в светящемся шаре и уехало! Кто бы мне сказал — куда, зачем и чем сердце успокоится?
Фф-фу-у-у! Сделано! Я, как мне показалось, даже коснулся этой самой гадости, из которой сделан этот самый шар. А ничего так, не жжется. Наоборот — прохладно и свежо, даже морозно. Ну, это мне знакомо — прыгал как-то после сауны в ледяной бассейн. Полное впечатление, что окунаешься в кипяток. Обман зрения получается. И всех остальных чуйств. Тут надо на мошонку смотреть. Если сжалась до размера горошины, значит — жидкий азот. Если наоборот, отвисла ананасом, — то ты окунулся в крутой кипяток. И никак иначе.
Наконец, я смог вдохнуть спертый подвальный воздух полной грудью. Ф-у-у… Весь мокрый… Наверх, скорее наверх! Пляж еще работает, пять часов вечера, самый цимес будет. Быстро-быстро, сбросить все шмотки, и в воду! Вода все смоет… все скроет… все успокоит.
А волноваться будем через 24 часа. Когда на мою остановку вновь прибудет этот самый вагон трамвая «Желание».
Только вот, что он привезет обратно, желал бы я знать?
Вопрос, однако… промблема…
Глава 13
Все-таки я не удержался и в 22.59 засунул в очередной шар небольшую, еще теплую от солнца, шершавую дыньку. Пахла она изумительно! Думаю, на той стороне она придется, что называется, к столу.
А пока — пока Кошак опять работает дизелем на холостом ходу у меня под боком, а я машинально почесываю его за дергающимся от удовольствия ухом и думаю, думаю… Всю голову сломал, честное слово. Думаю я об одном и том же. Как работает этот трамвай?
Нет, сейчас я пытаюсь понять не физические принципы, цели и задачи этого шара. И не то, кто его создал и зачем. Об этом задумываться пока рано. Да и по силам ли мне это будет? А вот разобраться в расписании движения трамвая, было бы совсем неплохо.
