Филипп Дик - Убик
— Ты еще здесь? — спросил Шиллинг у машины.
— А где же еще? Вы что, ничего не понимаете?
— Мне нужно в Сан-Рафаэль, в Калифорнию, — еще раз терпеливо напомнил Шиллинг. Было ранее утро. Ему, по всей видимости, еще удастся застать Пита Гардена в его временной резиденции.
Вчера поздно вечером Пит позвонил ему и сообщил о своей первой схватке со Счастливчиком Лакменом. В то самое мгновение, когда он услышал печальный голос Пита, Джо Шиллинг уже догадался о результате Игры. Лакмен снова выиграл.
— Теперь проблема уже заключается в том, — пояснил Пит, — что, поскольку он располагает целыми двумя уделами в Калифорнии, он больше уже ни за что не станет рисковать Беркли. Он может поставить на кон второй свой удел.
— Тебе нужно было пригласить меня с самого начала. Помедлив, Пит сказал:
— Видишь ли, у меня возникли некоторые трудности. Дело в том, что Кэрол Хольт Гарден, моя новая жена, очень высоко себя ценит в качестве партнерши по Игре в Блеф.
— А на самом деле?
— Она очень хороша. Однако…
— Но вы все-таки проиграли. Завтра же утром отправляюсь на Побережье.
И вот теперь он, как и обещал, трогается в путь с двумя чемоданами личных вещей, готовый сразиться с Лакменом.
«Жены, — подумал Шиллинг. — С ними проблем еще больше, чем с недвижимостью. Не следовало столь безнадежно связывать экономические аспекты нашей жизни с сексуальными. Это еще больше запутало положение вещей. Во всем виноваты эти пришельцы с Титана с их желанием одним махом разрешить все наши трудности. Чего они на самом деле добились, так это того, что усугубили наше положение еще сильнее».
Пит больше ничего не сообщил о Кэрол.
«Но брак всегда, во все эпохи, был прежде всего экономическим институтом, — так размышлял Шиллинг, все-таки заставив своего Макса подняться этим ранним утром высоко в небо штата Нью-Мексико. — Не вуги изобрели брак, они просто усилили роль ранее уже существовавших институтов. Женитьба теперь тесно связана с перемещением собственности, с наследованием ее. И с сотрудничеством супругов в деле ее приобретения и накопления. Все это в совершенно неприкрытом виде проявляется в Игре, в господствующих тенденциях развития и окружающей нас обстановке. Игра просто вскрыла то, что прежде было упрятано за различного рода наслоениями».
Тут включилось радио, и Шиллинг услышал обращавшийся к нему мужской голос:
— Говорит Китченер. Мне сказали, что вы покидаете мой удел? С какой целью?
— Дела на Западном побережье. — Его крайне раздражало то, что здешний Поручитель то и дело вмешивается в дела других. Но это был полковник Китченер, пожилой, вечно брюзжащий отставной офицер, закоренелый холостяк, который совал свой нос во все, что его окружало.
— Я не давал вам на это разрешения, — пожаловался Китченер.
— Что вы, что Макс… — пробурчал Шиллинг.
— Простите? — Китченеру явно не нравились манеры Шиллинга. — А может быть, я просто не захочу пускать вас назад, в свой удел, Шиллинг? Мне доложили, что вы направляетесь в Кармел для того, чтобы принять участие в Игре, и если вы столь же хороши, как все эти…
— Столь же хорош, как и все эти? — перебил его Шиллинг. — Это еще нужно продемонстрировать.
— Если вы достаточно хороши, чтобы играть вообще, — продолжал Китченер, — то вам положено играть вместе со мною. — Очевидно было, что слух о происходящем распространился довольно широко. Шиллинг тяжело вздохнул. Это было еще одной из трудностей жизни в мире со столь резко сократившимся населением: вся планета превратилась в один огромный, но провинциальный городишко, каждому из жителей которого известно абсолютно все обо всех. — Вы бы могли попрактиковаться в моей группе, — предложил Китченер, — а уж потом, когда будете в форме, играть против Лакмена. Ведь, в общем-то, какая от вас будет помощь друзьям, если вы безо всякой предварительной подготовки вступите в Игру? Неужели вы с этим не согласны?
— Возможно, я пока еще и весьма слаб, — сказал Шиллинг, — но не настолько слаб, чтобы отказываться от борьбы.
— Не пойму я вас, Шиллинг. Сначала вы отрицаете то, что вы в хорошей форме, теперь же не хотите сознаваться в нынешней своей слабости. Вы сбиваете меня с толку, Шиллинг. Я вам дам разрешение на отлучку, но надеюсь на то, что если вы снова проявите такие же способности, как когда-то, то поделитесь ими и за нашим Игровым Столом, хотя бы из чувства лояльности к своему собственному Поручителю. Желаю успеха.
— Спасибо, Китч, — ответил Шиллинг и выключил связь. «Что ж, моя поездка на Побережье уже принесла мне двух недругов: своего авто и полковника Китченера. Дурные предвестники, — решил Шиллинг. — Сплошная незадача. Ну еще можно смириться с тем, что его предприятию противится древняя, выжившая из ума машина, другое дело — такой могущественный человек, как Китченер. А ведь, по правде говоря, полковник прав. Если он и обладает какими-либо определенными способностями к Игре, то их следует проявлять, поддерживая своего собственного Поручителя, а не кого-то еще».
Вдруг снова заговорил Макс.
— Вы понимаете теперь, в какую передрягу влипли? — в его скрипучем голосе звучали обвинительные нотки.
— Я понимаю только то, что мне следовало предварительно переговорить со своим Поручителем и получить его одобрение, — согласился Шиллинг.
— Вы надеялись улизнуть из Нью-Мексико незаметно, — заметила машина.
«Верно, — согласился в душе Шиллинг. — Да, начало получилось решительно никудышное».
* * *Проснувшись во все еще незнакомой для него квартире в Сан-Рафаэле, Питер Гарден подпрыгнул от изумления при виде взъерошенной каштановой женской головки рядом с собою, гладких обнаженных плеч, столь всегда заманчивых — и тут припомнил, кто это рядом с ним и что произошло вчера вечером. Он поднялся с постели, не разбудив ее, и прошел в одной пижаме на кухню за сигаретами.
«Еще один удел в Калифорнии проигран Лакмену, а Джо Шиллинг сейчас уже, наверное, отбыл из Нью-Мексико. Вот как сейчас обстоят дела, — вспомнил он. — А у него теперь новая жена, которая… ну как бы он теперь поточнее оценил Кэрол Хольт Гарден? Было бы совсем неплохо со всей определенностью дознаться о перспективах их дальнейшей супружеской жизни, о том, как она сама теперь относится к своему новому мужу, до того, как появится Джо Шиллинг… а это может теперь произойти в любую минуту».
Он закурил, поставил на плиту чайник. Как только чайник начал было благодарить его, он сказал:
— Потише. Жена моя еще спит. Чайник молча стал нагреваться.
Кэрол ему понравилась. Она была достаточно привлекательной, а уж в постели, если даже говорить по самому большому счету, была просто великолепна. Все оказалось так просто. Она не была сногсшибательной красавицей, и многие его жены в постели были не хуже и даже лучше, и нельзя было утверждать, что она так уж сильно ему не нравилась поначалу; просто все, что касалось его ощущений, было соразмерно с окружающей его действительностью. Сейчас его просто переполняли чувства. Для Кэрол же этот новый брак был вызовом своей индивидуальности, неповторимости, ей нужно было поддержать свой престиж. В качестве женщины, в качестве супруга, наконец, в качестве Игрока. Слишком многое для нее было поставлено на кон в этом браке.
