Александр Колупаев - Солнечное эхо
И тут полковник Ветлугин принял гениальное, с его точки зрения, решение. С зоной была налажена связь в одну сторону, по длинным рельсам «кузнечикам» скатывали контейнер с самым необходимым: соль, спички, мыло и кое-какие продукты. Люди они все же, хоть и зеленые. Полковник узнал, что весил новый трансформатор немного всего-то 750 килограммов. Для нормального человека это много, без крана не обойтись. Другое дело эти зелененькие. Сила у них немеряная и вдвоем запросто перенесут и установят новый трансформатор на место. Сбросили контейнер с запиской, пригласили учительницу, как самую умную и описали ситуацию. Деревенские охотно согласились, еще бы, кому охота при лучине вечерами сидеть. Для ускорения процесса военные пожертвовали одной из переносных раций. Опасности, что они свяжутся с внешним миром, не было ни какой, рация работала в радиусе 5 километров и её позывные могли уловить только военные охранной зоны. И как мог опытный особист пропустить две маленькие детали? Первое: у бригадира электриков был бинокль, они им осматривали провода электролинии. Подняться на опору и увидеть весь процесс передачи трансформатора, а главное – увидеть, как тяжеленную железяку несут всего два зеленых мужика и без крана спокойно ставят на место, ремонтники догадались сразу. Пока бригадир подавал по рации указания к установке и подключению трансформатора, двое электриков поднялись на опору, которую от взора охраны закрывала высокая пихта, в бинокль рассмотрели все в мельчайших деталях. Мало того, как потом выяснилось, один из них состоял в близком родстве с местной знахаркой по имени Аксинья. Ребята оказались чересчур прыткими, смыслили в радиотехнике и поменять в своей рации частоту так чтобы она была настроена на волну военных передатчиков, было делом десятка минут. Уж как они ухитрились пригласить на радиосвязь тетку Аксинью, то неизвестно, известно одно: пока солдаты засекли бурный радиообмен между родственниками да пока вычислили положение радиостанции вне зоны, тайна охраняемой территории стала известна, по крайней мере, десятку посторонних. Полковник Ветлугин сразу же принял меры: взял расписку о не разглашении тайны зоны со всех фигурантов, кроме того, по его просьбе бригадира электриков продержали пару суток в местном отделении полиции. Так сказать, чтобы другие почувствовали твердую руку власти. И опять маленький прокол. Несмотря на грозный оклик «молчать», один из бригады ремонтников выболтал тайну своей матери. Мамаша его, старуха преклонных годов, новость эту разнесла по свету со скоростью сорочьей трескотни в лесу. Знахарку эту, тетку Аксинью все хорошо знали. На стихийном сходе у церкви местное старичье решило, что ей удалось все-таки найти эликсир молодости. Изготовить из целебных трав. Вон они там все молодые да зеленые! А вот солдатики получили суровое порицание: «Не пущають нас приобщиться к ентой благодати молодыми пожить еще разок таперича, кода на пенсии!»
И такая молва загудела – понеслась по округе! Кинулся, было, местный священник вразумить свою паству, да куда там! А когда чуть ли не со всей губернии начал прибывать люд, да все страждущие, да больные, решил священник наведаться к военному начальству, для выяснения так сказать.
Вся эта пенсионная толпа двинулась следом за ним. Кто-то захватил из церкви иконы, те, кто мог двигаться попроворней, несли хоругви, крестный ход да и только. Батюшка было отговаривать начал, ан нет, толпа напирала. Вздохнул тут церковный служака, перекрестил толпу, и двинулась вся эта рать к зоне. Процессия растянулась километра на три. Люди шли, запрудив всю просеку, по дороге толкали впереди себя немощных инвалидов в колясках, там и сям несли кого-то на носилках, картина была еще та: словно дом престарелых срочно эвакуировался на новое место.
Часовой у КПП глазам своим не поверил когда увидел приближающуюся к шлагбауму толпу. Срочно доложил по связи полковнику Ветлугину. Тот не сразу вник в суть доклада и даже наорал на часового: «Откуда в таежной глуши толпа людей? Ты что там, на весеннем солнышке перегрелся?!» Когда он выскочил из вагончика наружу, то толпа уже смела шлагбаум вместе с испуганным часовым и заполняла все вокруг.
– Куда, стоять! – заорал полковник, одновременно по рации отдавая приказ о тревоге солдатам охраны. Все свободные от вахты солдаты, выдернутые командой подполковника, похватав автоматы, выстроились жиденькой шеренгой перед толпой.
– Кто у вас главный? Кто вас сюда послал?!– надрывал голос полковник, – Предупреждаю, в связи с чрезвычайной опасностью я имею полномочия открывать огонь на поражение, поворачивайте назад!
– Товарищ военный, – священник протиснулся вперед, – Ходят слухи, что в охраняемом вами месте происходят чудеса, люди там молодеют телом и душой, живут счастливо, не нуждаясь в хлебе насущном вознося лишь хвалебные молитвы господу нашему…
– Товарищ священник! Или как там вас? – повернулся полковник в сторону говорящего. – Это все сказки и выдумка местных сплетниц…
– Сказки говоришь! – подступилась к нему старушка со звонким голосом, – Да никакие это не сказки! Ужо мы то Аксинью получше тебя, милок, знаем! Она вон у меня только троих деток лечила, а опосля и внуков! Ослобони дорогу! Ты што ирод, в своих стрелять удумал?! В стариков да старух?! А ну прочь!!! Мы сами в Клюевку наведоваемся и разузнаем шо да как!
Настырная старушенция просто оттолкнула полковника и бесстрашно пошла прямо на солдат охраны. Следом за ней сначала неуверенно, но потом настойчиво двинулись все остальные.
Нервы у кого-то из солдат не выдержали и он, вскинув автомат, выпустил длинную очередь в воздух. Толпа мгновенно замерла и затихла. В этой тишине полковник громким голосом снова обратился к людям:
– Граждане, граждане! Послушайте меня! Я не знаю, кто вам и что наговорил, но жители деревни Клюевка, все как один заражены опасной болезнью – тропической малярией! Болезнь смертельная, лекарства от неё нет, жители деревни обречены, так же как и все кто хотя бы прикоснется к ним! Для облегчения страданий они применяют зеленку, вот и поэтому у них зеленые лица и руки! Остановитесь, солдаты имеют приказ стрелять на поражение…
– На поражение говоришь, – пожилой старый мужчина, вся грудь в орденах и медалях, резко толкая людей, вышел вперед и остановился перед полковником Ветлугиным. – Меня фашист в Отечественную войну на поражение стрелял! И не раз! А ну отойди! Не рассказывай нам тут сказки про заразу, знаем мы и про то, как все старики в Клюевке стали молодыми, у моего фронтового товарища младший сынок там колхозным кузнецом был, так он сам мне по рации рассказал про все! Айда ребята, напирай, сами все откроем и возьмем!
Толпа зароптала, задние ряды стали напирать на передних, и вся эта живая масса пошла на редкую цепочку автоматчиков.
– Стойте, – заорал истошно полковник, – Там напряжение 6000 вольт, противопехотные мины, стойте! Погибните!
Но кто его слушал? Толпа разрасталась, задние ряды, надавили на передних, смяли и растворили внутри себя автоматчиков и вплотную прижали несколько человек к первой шеренге столбов с колючей проволокой. Ужаленные острой колючкой люди завопили, моля о помощи, но кто их слышал в шуме и гомоне толпы?
Спрессованная людская масса колыхнулась вперед, тела несчастных в лохмотья растерзанные колючей проволокой, послужили защитой и мостом для других, и колючая изгородь рухнула. Люди устремились вперед, не подозревая, что гладкая и легкая проволока, в пять рядов перекрывающая им путь к вожделенной молодости, таит ещё большую опасность и поджидает своих жертв. Первой, прикоснувшейся к молчаливой смерти, стала старушка со звонким голосом. Её рука, мертвой хваткой зажавшая покрытый медью провод, словно плавилась в мощной электрической дуге, распространяя тошнотворный запах горелого мяса. Тонкое верещание, словно плач смертельно раненого зайца, резануло по ушам толпы и заставило на секунду застыть в ужасе передние ряды прорывающихся в зону людей. Напрасно они, извиваясь, вбуравливались всем телом в напиравших сзади, почти одновременно к смертоносной проволоке прижали еще шестерых. Электрическая дуга вспыхнув, забрала жизни и этих несчастных, но умерла и сама: система не была настроена на столь большие нагрузки и колебания тока. Словно разлив реки в половодье, людская масса выплеснулась на просторную просеку, устланную пожухлой прошлогодней травой. Фронтовик, позванивая медалями, бодро шагал впереди. Его нога, обутая в начищенные до блеска сапоги, но изрядно замазанные и заляпанные весенней таежной грязью, коснулась усиков противопехотной мины. Щелкнул взрыватель, заставив сработать пиропатрон. Цилиндрик мины выскочил из футляра и, лопнув белым облачком, выбросил из себя сотни шариков. Легкое тело человека подбросило и разорвало почти пополам. Старый воин даже не успел почувствовать боли и тем более не услышал еще пять взрывов кромсающих, рвущих в куски человеческую плоть. Словно кровавая пена, ошалевшая от взрывов толпа, легко снесла последний ряд колючей проволоки и устремилась в деревню. Последними, кто прошел в проломленную защиту зоны, была инвалидная коляска. Хрупкая женщина, почти девочка катила еще молодого безного мужчину. «Кто он ей – муж или брат?» – отрешенно подумал полковник и зачем-то понюхал ствол пистолета. Не стрелял …
