Джеймс Хоган - Кодекс жизнетворца
- Действительно, почему бы нет? - сказал он наконец. - Мы не будем пассивны, запустим небольшую бомбочку прямо им в середину... Как говорит Тельма, это не приведет, вероятно, к отстранению Мейси, но немного подпалит его бороду. Значит, надо каким-то образом сообщить наше желание ГКК. - Замбендорф снял темные очки и начал протирать их, думая, как осуществить замысел.
Тельма потянулась и принялась рассматривать пальцы ног.
- Один путь - через Осмонда, - предложила она через несколько секунд. - Можем сказать ему... что в такой ситуации, когда эксперимент проводится впервые, желательно свести к минимуму отрицательные влияния и другие факторы, пока Карл не приобретет опыт во внеземной среде... что-нибудь в таком роде.
- А Осмонд убедит Хендриджа поставить этот вопрос на Совете директоров, - закончил Абакян. Говорил он с сомнением. Замбендорф взглянул на него, потом на Тельму. Они покачали головой. Им не понравилось. Если команда хочет быть партнером ГКК, а не зависеть от корпорации полностью, нужно не прятаться за Хендриджем, а дистанцироваться от него.
- О, ради Бога, да это же очевидно! - Замбендорф сел и погасил сигару в пепельнице. - Мы поговорим с Каспаром Лангом и расскажем, что у нас проблемы с Мейси, объясним, почему. Мы все согласны, что у Ланга нет никаких иллюзий относительно истинной ситуации. И если он отправляется на Марс как старший представитель ГКК, чем скорее мы начнем разговаривать с ним откровенно, тем лучше.
Две недели спустя Уолтер Конлон получил по каналам САКО известие, что ГКК выразила озабоченность в связи с включением Мейси в состав экспедиции на Марс. ГКК обратила внимание на то, что Мейси известен как скептик и разоблачитель паранормальных способностей, и на тот факт, что Карл Замбендорф включен в экспедицию именно для проверки этих способностей. И хотя Мейси был включен в экспедицию в качестве психолога, ГКК выражала опасения, что его личные склонности и известная предрасположенность могут выйти на первый план, отодвинув официальные обязанности, с пагубными последствиями для работы, которую он должен осуществить. В свете таких соображений не может ли САКО пересмотреть это назначение?
Конлон сочинил ядовитый ответ, в котором сообщал, что в обязанности Мейси входит наблюдение и отчеты о поведении, взаимоотношениях, эмоциональных стрессах и других психологических особенностях в экспериментальном сообществе. Если Замбендорф участвует в экспедиции, он составляет часть этого сообщества и тем самым будет подвергнут объективным наблюдениям, как и все остальные. Получение объективных данных требует подготовленных наблюдателей, а подготовка Мейси как нельзя лучше соответствует ситуации. Нет, САКО не намерена пересматривать свой выбор.
Через несколько дней Уоррен Тейлор, директор Северо-Американского отделения САКО, сказал Конлону, что хотел бы, чтобы тот пересмотрел свое решение; при этом он не скрывал, что состоялся обмен мнениями между высшими руководителями САКО и ГКК. Конлон не мог игнорировать распоряжение своего непосредственного начальника и согласился без дальнейших возражений и споров, чем немало удивил своих коллег в САКО.
В тот же день Конлон передал Алану Брейди для распространения заявление, в котором сообщалось об исключении Мейси из состава экспедиции и объяснялись причины. Включение известного разоблачителя мошенников посчитали опасным для участвующего в экспедиции супермена-медиума, которого поддерживает влиятельная корпорация. Брейди попятился, и Конлон пригрозил, что сам займется распространением заявления. Брейди отправился советоваться с начальством. Наконец поступило распоряжение не распространять заявление. Конлон отправился к Тейлору и выразил протест против неконституционного и незаконного запрета на распространение информации, не связанной с национальной безопасностью, и пригрозил, что обратится непосредственно к прессе.
И неожиданно все стихло. Снова был подписан приказ о назначении Мейси, Конлон порвал свое заявление, и все перестали говорить о законах, конституции и угрозах отставки.
Вскоре Мейси получил приглашение дать частное представление "...для развлечения гостей на банкете в честь мистера и миссис Бертон Реймелсон в Делавере". Естественно, будут оплачены все расходы, а вопрос об оплате остается открытым: Мейси будет выписан чек, в котором он сам укажет сумму. Между прочим, семья Реймелсонов владела контрольным пакетом акций множества взаимно переплетающихся предприятий, среди которых была и ГКК, и поддерживающие ее банки.
7
- Поразительно! - воскликнула женщина в толпе, собравшейся вокруг Мейси в обеденном зале поместья Реймелсонов. - Поистине поразительно! Вы уверены, что не обманываете нас, утверждая, что не обладаете подлинными паранормальными способностями, мистер Мейси?
Мейси, великолепный со своей роскошной бородой поверх смокинга и черного галстука, покачал головой.
- Я никого не обманываю. Здесь я только для развлечения. И не претендую на то, чем не обладаю.
- Не дадите ли автограф? - спросила полногрудая женщина, увешанная драгоценностями поверх сиреневого вечернего платья. - Вот здесь, на карточке с меню.
- Конечно. - Мейси взял карточку и, казалось, раскрыл ее, когда другой голос заставил его обернуться.
- Не уверен, что я вам верю, - заявил высокий представительный мужчина с редеющими волосами и короткими усиками. - Вы, конечно, искренни, Мейси, но вы сами не осознали своих возможностей. Так бывало и раньше, знаете ли. Множество несомненных, подтвержденных свидетелями случаев.
С явно отсутствующим видом Мейси вернул карточку меню женщине в сиреневом. Можно заранее поручиться, что на таких приемах кто-нибудь попросит автограф на меню, и Мейси всегда в таких случаях припрятывал несколько карточек.
- Я был бы крайне удивлен, - искренне сказал он представительному мужчине.
- Мне нужно знать, как вы проделали этот номер с конвертом, - сказала привлекательная девушка лет двадцати. - Ну, дайте хоть намек. Я хочу сказать... ведь это же невозможно.
- О, не следует просить о таком, - укоризненно сказал Мейси.
- Но вы ведь к нему не прикоснулись.
- Неужели?
- Конечно, нет. Мы все это видели.
- Нет. Вы просто считаете, что видели.
- Подлинные ли способности у Карла Замбендорфа? - спросил низкорослый полный мужчина. Он чуть покачивался и выглядел изрядно выпившим.
- Откуда мне знать? - ответил Мейси. - Но я знаю, что могу повторить все, что он делает.
- Но ведь это ничего не доказывает, - сказал низкорослый. - Вы всегда говорите одинаково... Если бы Замбендорф прошел по Чизапикскому заливу отсюда до Вашингтона, вы бы сказали:
- О, да, это старый трюк хождения по воде. - Если вы можете что-то сымитировать, это совсем не значит, что в первый раз был обман.
- Когда он пройдет по заливу, я выскажу свое мнение, - пообещал Мейси.
- Мистер Мейси, вы согласились подписать мне карточку меню, неуверенно сказала женщина в сиреневом.
- Я так и сделал.
- Но карточка у меня, и я...
- Вы меня не поняли. Я уже подписал.
- Не думаю, чтобы я поняла...
- Загляните внутрь.
- Что? О, но... О, мой Боже, вы только поглядите. Вы ведь к ней не притронулись! Как там оказалась ваша подпись?
В этот момент за Мейси показался улыбающийся Бертон Реймелсон с бокалом бренди в руке. Он небольшого роста, почти лысый, и даже безупречно сшитый вечерний костюм не в силах скрыть его худобу; но проницательные глаза и выступающий вперед подбородок вызывали невольное уважение. Толпа гостей расступилась, пропуская его.
- Великолепное представление! - сказал он. - Мои поздравления, мистер Мейси. Я уверен, что говорю от лица всех, если добавлю: благодарю вас за то, что вы придали такое великолепие моему приему. - Его слова были встречены одобрительным гулом и аплодисментами. Он повернул голову, обращаясь к гостям. - Я знаю, вы хотели бы долго разговаривать с мистером Мейси, но думаю, после выступления нужно дать ему возможность немного отдохнуть и расслабиться. Обещаю, что постараюсь уговорить его позже присоединиться к вам. - Снова повернувшись к Мейси, он сказал: - Не хотите ли посидеть с несколькими моими друзьями в библиотеке за стаканом бренди?
Они прошли через обеденный зал, через помещения, украшенные деревянными панелями, портретами в позолоченных рамах и богатыми занавесами, и Реймелсон рассказывал о доме и участке. Дом был построен для железнодорожного магната в двадцатые годы двадцатого века, а в конце века его купил отец Реймелсона. Со слов Конлона Мейси знал, что семья Реймелсонов располагает многими сотнями миллионов, но они распределены между многочисленными членами семьи, наследниками и семейными фондами таким образом, чтобы избежать подозрительного сосредоточения вкладов. Большая часть богатства была создана во время угольного бума, последовавшего за антиядерной кампанией семидесятых и восьмидесятых годов, после чего Америка обратилась к девятнадцатому столетию, в то время как другие нации устремились в двадцать первый век. Частичным следствием этого стало уменьшение конкурентоспособности американской промышленности и ее устремленность на внутренний рынок, чтобы поддержать свою платежеспособность.
