Артур Кларк - Лунная пыль. Я, робот. Стальные пещеры
Йист-таун — Дрожжевой город… Официально в Нью-Йорке нет района с таким названием. Его не найдешь ни в справочнике, ни на карте. То, что горожане зовут Йист-тауном, в почтовом ведомстве числится как округи Нью-Арк, Нью-Брунсвик и Тронтон. Бльшая часть этого огромного пространства, за исключением нескольких жилых секторов, занята многоэтажными дрожжевыми фермами, где растут и размножаются сотни разнообразных дрожжевых культур.
Здесь трудится пятая часть населения города. Столько же народу работает в смежных отраслях.
Горы древесины и сырой целлюлозы, которые поступают из дремучих лесов Аллеген и перерабатываются в громадных чанах с кислотой в глюкозу; тысячи тонн селитры и фосфатов, необходимых для процесса; бесчисленные контейнеры с органическими веществами из химических лабораторий — все это нужно, чтобы получить только один продукт — дрожжи, как можно больше дрожжей. Без них шесть из восьми миллиардов землян через год страдали бы от голода.
Бейли похолодел от этой мысли. Такая возможность существовала и три дня назад, но подобная мысль тогда просто не пришла бы ему в голову.
Машина выскочила из туннеля на окраины Нью-Арка. Вид малонаселенных улиц, с обеих сторон сжатых слепыми блоками дрожжевых ферм, не радовал глаз.
— Который час, Дэниел? — спросил Бейли.
— Шестнадцать часов пять минут, — ответил Р.Дэниел.
— Если он в дневной смене, мы его застанем.
Бейли поставил машину в проеме одной из стен и выключил двигатель.
— Так это и есть “Нью-Йорк Йист”, Илайдж? — спросил робот.
— Да. Часть ее.
Они пошли по коридору между двумя рядами служебных помещений и оказались лицом к лицу с улыбающейся секретаршей.
— Кого вы хотели бы увидеть? — вежливо спросила она.
Бейли показал ей свое удостоверение.
— Полиция, — пояснил он. — У вас в “Нью-Йорк Йист” должен работать некий Фрэнсис Клусарр.
— Одну минутку. Я проверю. — Девушка была явно обеспокоена.
Она нажала кнопку селектора, под которой значилось “Отдел кадров”, и, хотя губы ее двигались, артикулируя какие-то слова, вслух она их не произносила.
Бейли не впервые встречался с ларингофоном, который преобразовывал в слова малозаметные движения гортани.
— Говорите вслух, пожалуйста. Мне нужно вас слышать.
— …и говорит, что он из полиции, сэр, — тотчас же донеслось до него.
Появился смуглый, хорошо одетый человек. У него были небольшие усики и редеющая шевелюра. Приятно улыбаясь, человек представился:
— Я — Прескотт из отдела кадров. Чем могу быть вам полезен, инспектор?
Бейли холодно посмотрел на него, и его улыбка стала напряженной.
— Мне бы не хотелось волновать рабочих, — извиняющимся тоном произнес Прескотт, — они не очень-то жалуют полицию.
— Ничего не поделаешь, — остановил его Бейли. — Клусарр сейчас работает?
— Да, инспектор.
— В таком случае, дайте мне поводок. И если Клусарра не окажется на месте, нам придется разговаривать при других обстоятельствах.
Прескотту стало не до улыбок. Он пробормотал:
— Сию минуту, инспектор.
“Поводок” был настроен на вторую секцию отдела ЦГ. Бейли понятия не имел о значении этих слов, да его это и не интересовало. Он знал, что “поводок” приведет его туда, куда нужно. Этот оригинальный маленький аппарат легко помещается в ладони и обладает способностью быстро нагреваться или охлаждаться в зависимости от того, идете вы в правильном направлении или отклоняетесь от него. Чем ближе вы к цели, тем теплее становится “поводок”.
Для новичка “поводок” с его едва заметными колебаниями температуры почти бесполезен: горожане же все, за малым исключением, прекрасно справляются с ним. Испокон веков дети увлекаются игрой в прятки с игрушечными “поводками” в коридорах школьного горизонта. (“Поводок, поводок, приведи в уголок”. “Горячо, горячей. Поводок всех умней”.)
Издавна привыкший им пользоваться, Бейли без труда нашел правильный путь среди лабиринта каких-то громоздких сооружений. Когда через несколько минут он оказался в большой, ярко освещенной комнате, “поводок” нагрелся до предела.
— Фрэнсис Клусарр здесь? — спросил Бейли у ближайшего к нему рабочего.
Тот кивком головы показал ему на человека в другом конце комнаты, который встал со своего места и начал снимать с себя передник. Он был среднего роста, с молодым, хотя и в глубоких морщинах лицом и начинающими седеть волосами. У него были большие узловатые руки, которые он не торопясь вытирал селлетексовым полотенцем.
— Я Фрэнсис Клусарр, — сказал он.
Бейли бросил взгляд на Р.Дэниела. Робот кивнул.
— О’кей, — сказал Бейли. — Где мы сможем поговорить?
— Место-то найдется, — медленно ответил Клусарр, — да вот только смена у меня кончается. Может быть, завтра?
— От сегодня до завтра пройдет слишком много времени. Давайте-ка лучше сейчас, — возразил Бейли и протянул ему свое удостоверение.
Руки Клусарра не дрогнули, он продолжал методично вытирать палец за пальцем.
— Не знаю, как у вас в полиции, — холодно сказал он, — но здесь нам дают на еду три четверти часа, и ни минуты больше. С 17.00 до 17.45. Не хочешь, не ешь совсем.
— Не беспокойтесь, — настаивал Бейли. — Я попрошу, чтобы вам принесли сюда.
— Так, так, — невесело сказал Клусарр. — Прямо как аристократу или полицейскому чину. А что еще? Может, отдельную ванну примем?
— Отвечайте на вопросы, Клусарр, — сухо ответил Бейли, — а шуточки приберегите для своей подружки. Так куда мы пойдем?
— Если хотите, пошли в весовую. Вас это устраивает? Только мне не о чем с вами говорить.
Весовая представляла собой квадратную, снежно-белую комнату, с лучшей, чем в соседнем зале, вентиляцией. Вдоль стен под стеклянными колпаками стояли ряды тонких электронных весов с электронными манипуляторами. В колледже Бейли пользовался более простыми моделями. На одной из них, которую Бейли узнал, можно взвесить даже миллиард атомов.
— Мне кажется, здесь нам не помешают, — заметил Клусарр, когда очи вошли в комнату.
Бейли что-то буркнул в ответ и повернулся к Р.Дэниелу:
— Пожалуйста, пойдите и распорядитесь насчет обеда. И подождите снаружи, пока его- не принесут.
Когда Р.Дэниел вышел, он обратился к Клусарру:
— Вы химик по профессии?
— С вашего позволения, я зимолог.
— Разве это не одно и то же? Клусарр высокомерно взглянул на него.
— Химики только и возятся со своими вонючими реактивами, а от нас, зимологов, зависит жизнь нескольких миллиардов людей. Я — специалист по дрожжевым культурам.
