Брайан Д'Амато - Хранитель солнца, или Ритуалы Апокалипсиса
(47)
Одна из особенностей майя состояла в том, что, несмотря на прекрасные книги, у нас не было настоящей культуры письма. Никто не отправлял почту, разве что время от времени церемониальные приветствия вместе с презентом, типа открытки, сопровождающей подарок. Никому бы и в голову не пришло послать кому-нибудь записку. Для этого использовали вспоминателей, людей вроде 3 Возвращающегося Мотылька, знавших по десять языков, дипломированных скороходов, умевших терпеть пытку. Они могли выслушать один раз длинную речь, а потом в любое время повторить ее, ничего не упустив и не исказив. Думаю, Джед с его мозгом принадлежал бы к их числу. Вот только быстро бегать и выносить мучения он не умел. А потому мое нынешнее предприятие было для меня в новинку. Что ж, в данный момент все средства хороши. Что угодно, лишь бы привлечь внимание этой женщины. Пусть она хоть бровями пошевелит.
12 Кайман спросил, не хотим ли мы с Хун Шоком добавить что-либо к тому посланию, что подготовил 2ДЧ. Мы цокнули «нет». Он пересказал текст. 3 Возвращающийся Мотылек повторил его. В нем содержались и просьба дать аудиенцию, и предупреждение, что мы, как посланники клана, к которому принадлежит и Кох, должны рассказать ей о некой угрозе. Но как она отнесется к этому? Может, у нее есть новые обязательства.
12 Кайман сообщил, что по пути сюда он точно узнал, где находится госпожа Кох — в восточном здании ее обители. Соблюдал ли он достаточную осторожность, наводя справки, вот в чем вопрос. Вообще-то он очень осмотрителен. Так что с этим все в порядке. Просто не сомневаюсь. Потом, удивив меня, он добавил, что следует выждать две девятых. Нам в подкрепление Кайман посылал двоих людей 14 Раненого.
Местный эскорт, подумал я. Черт. Хватит уже секретности.
Мы ждали в предбаннике парильни с 14 Раненым и его феллатором, родным племянником по имени Левый Юкка. Нас причесали. Здесь ты всегда должен выглядеть наилучшим образом. Это все равно что быть знаменитостью, по крайней мере, женщиной-звездой, которой нужно рекламировать очередную пустяковину, и она с одного кошмарного мероприятия отправляется на другое, тратя каждый день часы на прическу и макияж, тогда как в это время могла бы учить греческий. Нас с Хун Шоком причесали на теотиуаканский манер, без всяких бус или узелков, умаслив волосы жидким местным маслом. Большинство ишиан с презрением, а то и с чувством оскорбленного патриотизма отказались бы от такой чести, но мы не хотели бросаться в глаза. К счастью, у нас с носов поснимали эти гребешки.
Неразговорчивость теотиуакан общеизвестна, этим они сильно отличались от любящих поболтать ишиан, и 14 Раненый вместе со своим маленьким двором перенял местную манеру. Но 12 Кайман умело его разговорил, и теперь 14 рассказывал нам, что сегодня в городе живет около тысячи майя (хотя еще не было такого понятия, как «майя», — только имена различных городов-государств), из них всего около тридцати ишиан. Восемнадцать — все из этого дома — принадлежали к кланам, зависимым от Гарпии, а другие относились к родственникам Оцелотов. По сравнению с более чем сотней ти’калан это было довольно маленькое сообщество. В последнее время 14 Раненому приходилось скрываться от представителей рода кошачьих, и, судя по интонации резидента, его очень угнетала вынужденная изоляция.
12 Кайман спросил, где обитают Оцелоты. Из всех живущих в Теотиуакане больше всего мы должны были сторониться их.
— К счастью для нас, — сказал 14, — они близкие соседи Пум. А те становятся просто невыносимы.
По словам 14, нынешняя ситуация в Теотиуакане не могла продолжаться долго. Чалько, Сумпанго и пять других городов-государств в громадной долине мексиканской экономической зоны (которые на протяжении нескольких веков были безропотными подданными Теотиуакана) прекратили выплачивать дань. Хуже, они больше не присылали дров для печей, в которых теотиуакане обжигали известь. 14 не стал углубляться в эту тему, но я решил, что многолетняя вырубка лесов привела к наводнениям, эрозии, сходу селей, что мы наблюдали на пути через долину.
И тем не менее приток иммигрантов (в особенности Длинноростков) в город увеличился. Они представляли самую большую проблему Теотиуакана. Их было «четыреста по четыреста по четыреста семей» — идиома, означающая «очень много». Если Длинноростки соберутся вместе, то вполне могут подчинить себе весь город. От них, потомков койотов, исходил ужасно неприятный запах. Большинство других кланов хотели их уничтожить.
Беда была в том, что Теотиуакан имел обязательство принимать любого, кто в него приходил. На основании того, что я знал о теотиуаканском языке, могу высказать такую догадку: от Длинноростков произойдет народ, известный как тольтеки. Поэтому они меня заинтересовали. Но 14 заявил, что этих низкорожденных из племени «рассеивателей тумана» (я не в курсе, что это значит, а случая спросить не представилось) вышвырнули из их собственного города и они рассеялись по долине — искали, что и где можно украсть. Насколько я понял, он находился в сотне миль к северу отсюда. Но я так и не сумел привязать его к какому-либо известному мне месту. 14 сообщил, что он там побывал — в вонючей дикой низине, где под ногами хлюпает грязь, дети жрут фекалии, а по дворам бегают стаи койотов.
— Пумы ходят охотиться на Длинноростков в горы, — сказал он, — но они не могут делать это в пределах долины.
По мнению 14 Раненого, стражи Пумы слишком много возомнили о себе. Тем временем в городе происходили беспорядки и бунты. От нехватки еды и «коричневых струпьев» (некая разновидность поветрия) в два последних сезона мира сильно страдали жители бедняцких кварталов. Теперь, когда дожди шли нерегулярно, ждали самого плохого урожая за последний семьдесят один год.
И наконец, как доложил 14, росло напряжение между общиной Сотрясателя Звезд и синодами двух главных общин. Я сразу провел параллели с Римом второго века. Культ Сотрясателя Звезд переживал возрождение, в особенности среди кочевых племен и круглодомников, то есть кланов низшей касты, которых притягивал город. Община Сотрясателя с каждым днем приобретала все больше и больше неофитов, людей из белой и красной половин Теотиуакана, недовольных тем, что можно было бы назвать осмеянием общества. Складывалось впечатление, будто община Сотрясателя предлагала менее иерархическую религию, которая отрицала фанатичное поклонение предкам, со всенадежным покровителем, не привязанным к конкретной святыне на земле, а отождествлявшимся с великим Млечным Путем. Еще 14 сказал, что многие из новообращенных частенько заявляли о своем кровном родстве с харизматичной госпожой Кох.
