Евгений Лотош - Корректор. Книга вторая: Птенцы соловьиного гнезда
После получасового выступления помощника прокурора, рассказавшего об обстоятельствах дела, Карину как пострадавшую опрашивали первой. Адвокаты наперебой задавали ей вопросы, долженствующие выставить их подзащитных в более выгодном свете, и Карина, мысленно пожав плечами, покорно соглашалась, что да, они действовали под принуждением, что они совсем не хотели ее бить, что после схода со сцены главаря они покорно легли на пол и не пытались оказать ей сопротивления… Однако когда в дело вступил помощник прокурора, она так же легко согласилась с тем, что Маами играл в похищении активную роль и безо всякой непосредственной угрозы заманил ее в ловушку. Странно – она практически ничего не чувствовала. Воспоминания о том давнем дне, когда она с Маами гуляла по городу, не стерлись из памяти, но воспринимались как нечто, случившееся с кем-то другим. Заминка возникла только в тот момент, когда один из судей удивленно переспросил, верно ли, что она сумела пробить блокировку ошейника. Вздохнув про себя, Карина согласилась, и, задав ей еще пару вопросов, судьи отпустили ее с миром.
После опроса Панаса и других полицейских судьи удалились в совещательную комнату и минут через двадцать появились с решением. С учетом того, что все обвиняемые активно сотрудничали со следствием, двое юнцов и девица получили по пять лет условно с десятилетним испытательным сроком и по восемьдесят тысяч маеров штрафа с отчислением половины в пользу пострадавшей. Их родители не сумели сдержать слез облегчения. Маами, признанный активным участником похищения, схлопотал семь лет тюрьмы с возможностью выхода на поруки через два года, а также сто пятьдесят тысяч штрафа. Что-то внутри Карины, иронически хмыкнув, подсчитало, что за ту ночь она, оказывается, заработала сто тридцать пять тысяч – за вычетом шести сотен на ремонт Парса, разумеется. Да уж, куда как выгоднее, чем интерном в больнице работать…
После суда, с трудом отбившись сначала от слезно извинявшихся родителей похитителей, а затем и от поджидавших в засаде репортеров (здесь Карину прикрыл Панас – спорить с громадным троллем-полицейским те не решились), она отправилась в больницу. Но на скамейке перед главным входом она уже издали заметила две знакомых фигуры.
– Добрый день, Кара, – приветствовала ее Бойра, поднимаясь. – Как прошел суд?
– Быстро, самое главное, – хмыкнула девушка. – Биката, как ты себя чувствуешь? Тебе еще рано из дома выходить.
– Уже пора, – качнул головой инженер. – Сил больше нет в четырех стенах сидеть. Кара, мы пришли попрощаться.
– Попрощаться? – глупо переспросила девушка.
– Да, Кара, – кивнула чоки. – Попрощаться. Биката достаточно пришел в себя, чтобы нормально перенести гиперсдвиг. Мы отправляемся в Третий лагерь. Мы уже попрощались с госпожой Докусинной и переправили вещи, хотя квартиру на всякий случай я оставила за собой… за Бикатой еще на два периода. Бикату мы долечим своими средствами, за него не волнуйся.
– Я не волнуюсь… – в носу у Карины защипало. – Просто… Ну, я терпеть не могу прощаться навсегда.
– Почему "навсегда"? – удивился инженер. – Я тебе сообщу, как со мной связаться. Ты всегда можешь мне позвонить и поболтать.
– На самом деле, – Бойра хитро сощурилась, – я знала, что тебе жаль расставаться с Бикатой. Поэтому я приглашаю тебя с нами. Чтобы не волновалась, посмотришь, как мы его устроим.
– Я не могу, Бойра, – вздохнула Карина. – У меня ведь интернатура, я ее просто так бросить не могу.
– Ничего бросать не придется. Но ты уже полдня потеряла на суд. Потратишь еще полчаса, от больницы не убудет.
– Но ведь ты говорила про острова…
– Ну да. Так ведь мы сместимся гиперсдвигом, он времени не требует. И обратно тебя так же переправим. Не волнуйся насчет последствий, ты уже три дня в коконе ходишь, так что перемещение вполне безопасно.
– В коконе? – девушка почувствовала себя глупо. – Бойра… я не знаю, что такое "кокон". И что такое "гиперсдвиг".
– То есть Джао тебя раньше так не перемещал? – нахмурилась чоки. – Хм. Ладно. Если бы он имел что-то против, уже сообщил бы. Кокон твоей лонжей определяется мгновенно. Кокон, Кара, это такая штука, которая помогает лучше узнать тебя. Гиперсдвиг опасен для неподготовленной биоформы, он может повредить или разрушить ее психоматрицу. Перед его использованием нужно хотя бы в первом приближении просчитать твой "ветер в листве". Кокон – считыватель, который позволяет… сделать перемещение для высокоорганизованных биологических объектов более безопасным. В общем, не бери в голову. Главное, что с тобой ничего не случится. Так что, ты с нами?
– Бойра, я так и не поняла, о чем речь, но я с вами. Мы полетим? Или что?
– Мы не полетим. Гиперсдвиг мгновенно перемещает объекты в нужную пространства. Мы просто сместимся – прямо отсюда.
– А если кто-то заметит, как мы исчезнем? – осторожно поинтересовалась Карина. – Наверное, они удивятся?
– Не заметят. Мы применяем особую технику маскировки под условным названием "задернуть занавески". Нас уже не видят, точнее, видят, но не замечают. На электронные средства наблюдения "занавески" не действуют, но это место ими не просматривается, я проверила. Сейчас приготовьтесь. Первый раз может оказаться немного… неожиданным. Сначала нас немного приподнимет над почвой, а потом сместит. На счет "три": и раз, и два, и…
Мир вокруг Карины дернулся вниз, а потом мигнул, и она умерла. Она точно знала, что умерла. Она не понимала, сколько времени оставалась мертвой, и когда снова ожила, сердце заколотилось, словно у загнанного зайца.
– Вот и все, – сообщил голос Бойры. – Прибыли.
Карина осторожно разлепила глаза, которые, как оказалось, она крепко зажмурила. Она осознала, что стоит на высоком травянистом холме под еще темным рассветным небом, и лучи встающего солнца отражаются от, кажется, находящегося прямо под ногами океана. Рядом, озираясь, стоял Биката, и выглядел он, как Карина подозревала, не менее растерянно и глупо, чем она сама.
– Во время гиперсдвига мозг продолжает функционировать, но полностью лишается связи с органами чувств, – пояснила стоящая рядом Бойра. – Такого состояния практически невозможно достичь иными средствами. Большинство известных мне биоформ характеризует его как "маленькую смерть" или что-то в таком духе. Я сама в похожее состояние могу войти в любой момент времени, так что, вероятно, воспринимаю его куда более спокойно, чем вы, – добавила она. – Ну что, очухались?
– Забавное ощущение… – пробормотал Биката, полной грудью вдыхая воздух и расстегивая куртку. – А тепло здесь, однако. Градусов двадцать, наверное. А как здесь травой пахнет! Бойра, мы где?
