Брайан Олдисс - Градгродд. Сад времени. Седая Борода
Но ты никогда не относился с пренебрежением к людям, ко мне в том числе. Меня ты всегда ставил на первое место. Я это видела; как ты заметил, я вовсе не глупа. Ты отдавал мне предпочтение перед работой в Вашингтоне и в Коули. Думаешь, я была против? Если бы многие в прошлом веке больше заботились о своих ближних, чем об абстрактных вещах, разве мы оказались бы в таком положении? — Она резко оборвала свою речь. — Ну все, пожалуй. Лекция окончена. Что, Седая Борода, полегчало?
Он коснулся губами ее виска, где билась синяя жилка.
— Дорогая, я тебе говорил, что мы все так или иначе свихнулись. Теперь, после стольких лет, я узнал, какая форма безумия у тебя!
* * *
Когда Тимберлейн снова проснулся, было уже светло, и Пит тряс его за плечо. Прежде чем старый охотник заговорил, Седая Борода вновь услышал шум двигателя.
— Возьми свою пушку, Седая Борода, — посоветовал Пит. — Может, это пираты. Женщины говорят, корабль сюда идет.
Натянув брюки, Седая Борода зашагал босиком по мокрой от росы траве. Марта и Чарли стояли на берегу, вглядываясь в туманную мглу; он подошел к ним и положил руку на плечо жены. В это утро туман был густой, как молоко. Холмы позади совсем пропали из вида. Женщины, члены религиозной общины, заслышав шум парохода, ковыляли к берегу.
— Учитель явился! Учитель явился! — кричали они. Рокот двигателя стих. На реке воцарилась тишина. Седая Борода и его спутники напрягали зрение.
Призрачный пароход бесшумно скользил по воде. Казалось, он не содержал твердой субстанции, имея лишь зыбкие очертания. На палубе неподвижно стояли люди. На берегу старушки, у которых еще сохранились силы, опустились на больные колени и возопили:
— Учитель явился, чтобы спасти нас!
— Я думаю, еще можно найти угля, если знать, где искать, — сказал Седая Борода Марте. — Угольные шахты сейчас вряд ли действуют. Можно еще топить дровами. Нам лучше не терять бдительность, но, похоже, у экипажа нет враждебных намерений.
— Теперь я знаю, что чувствовали дикари, когда внезапно появились миссионеры с грузом Священного Писания, — заметила Марта. Она разглядывала длинное полотнище, прикрепленное к поручням парохода. На полотнище было написано: «Покайтесь — пришел Учитель!» И ниже, более мелкими буквами: «Для Второго Времени нужны ваши дары и молитвы. Подношения способствуют нашему общему делу».
— Похоже, Священное Писание имеет свои расценки, — усмехнулся Седая Борода.
Люди на пароходе сняли одну секцию поручней и спустили на воду небольшую лодку; очевидно, они намеревались высадиться на берег. В то же время после некоторого невнятного шума начал вещать громкоговоритель, обращаясь к старухам на берегу:
— Женщины острова Виттенхэм, Учитель обращается к вам! Он вас благословляет и явит вам свой лик. Но сегодня он не покинет этот священный корабль. Если вы хотите говорить с Учителем, поднимайтесь на борт сами. Мы высылаем лодку для вас и ваших даров. Помните: всего дюжины яиц достаточно, чтобы предстать перед Учителем, а за одну курицу вы можете поговорить с ним.
Лодка отошла от парохода и направилась к берегу. На веслах сидели две женщины — они гребли, согнувшись в три погибели, кашляли и задыхались, словно на грани тяжелого приступа. Они обрели более живой вид, когда выплыли из тумана и добрались до берега.
Марта схватила Тимберлейна за руку.
— Ты узнаешь эту женщину? Вон ту, которая сейчас плюнула в воду?
— Невероятно! Неужто старушка… как же ее звали?
— Мы оставили ее в том месте — Беки! Ну, конечно, Беки Томас!
Марта устремилась к берегу. Обитательницы острова теснились у лодки, спеша занять места. В корзинах или просто в руках у них была разная снедь, очевидно подношения Учителю. Беки стояла в стороне и равнодушно взирала на происходящее. Она выглядела еще грязнее, чем в те времена, когда жила в Спаркоте, и гораздо старше, хотя осталась такой же толстой. У нее ввалились щеки и заострился нос. Глядя на нее, Марта подумала: «Она из поколения наших с Олджи родителей. Все-таки некоторым из тех стариков удается выжить — просто удивительно. Ведь раньше предсказывали, что все будут умирать в молодом возрасте. Беки, наверно, лет восемьдесят, не меньше». И тут же ее пронзила другая мысль: «Что останется от мира, когда мы с Олджи достигнем ее лет?»
Когда Марта подошла к Беки, та переменила позу и стояла, уперев руки в бока. На костлявом запястье старухи Марта заметила старые сломанные часы — некогда предмет гордости Товина. Что же стало с ним?
— Привет, Беки, — сказала Марта. — Мир тесен, не правда ли? Ты совершаешь летний круиз?
Беки не проявила особого воодушевления при виде Марты, а также Седой Бороды, Чарли и Пита, которые вскоре к ней присоединились.
— Теперь я принадлежу Учителю, — заявила Беки. — Поэтому я удостоилась особой милости и вынашиваю одного из детей Второго Времени. Осенью разрешусь от бремени.
Пит ухмыльнулся.
— Ты собиралась разродиться еще там, на ярмарке, сколько лет-то уж прошло, а? Что же с тем ребенком стало? Все небось пустая болтовня была? Я ведь с самого начала так и сказал.
— Я тогда была замужем, болван ты неотесанный, а Учитель еще не принял свое Учительство, и потому у меня, конечно, ничего не вышло. Только теперь я увидела свет и смогла зачать. Если ты, Марта, хочешь детей, поднеси дар Учителю, и он тебе поможет. Он творит чудеса, это истинно.
— Беки, а что стало со стариком Товином? — поинтересовался Чарли. — Он тоже с тобой на корабле?
— Старый Товин Томас был нечестивым человеком, Чарли Сэмюелс, и я больше о нем не думаю. Он не верил в Учителя, не захотел принять лечение Учителя и в результате умер от рака — под конец он весил не больше пятнадцати фунтов. По правде говоря, и слава Богу, что его не стало. Я с тех пор следую за Учителем. Скоро мне исполняется двести двадцать три года. А не выгляжу и на сто, правда?
— Это что-то мне напоминает, — заметил Седая Борода. — Кажется, мы знаем твоего Учителя, Беки. Это ведь Кролик Джингаданджелоу, не так ли?
— У тебя всегда был дерзкий язык, Седая Борода. Имей в виду: он уже не пользуется тем старым именем.
— Похоже, он пользуется старыми трюками. — Седая Борода повернулся к Марте. — Давай сходим в гости к старому мошеннику, посмотрим, как он поживает.
— Я не хочу его видеть.
— Понимаешь, мы не можем двигаться в таком тумане. Проблуждаем тут до осени, а нам пора идти дальше к устью. Давай поговорим с Джингаданджелоу, пусть возьмет нас на буксир. Капитан этого судна явно знает путь.
Они сели в лодку, добрались до парохода и поднялись на борт; к тому времени палубу уже заполнили поклонницы со своими подношениями.
