Анатолий Гладилин - Тень всадника
Действительно, когда? Солнце расплавило асфальт, солнце расплавило время, маленькая романтическая прогулка растянулась на вечность. Мне кажется, что от меня за версту несет лошадиным потом - вернулась та мания, что преследовала меня, когда я с эскадроном возвращался после учений в парижскую казарму.
И вот наконец, даже не верится, мы пересекли Синайскую пустыню, добрели, доковыляли до людного перекрестка Беверли-бульвар с Ферфакс-авеню, где находится нужный ей банк, и сейчас нырнем в блаженную прохладу банковского офиса, ибо солнце в Лос-Анджелесе плавит все, кроме денег. Как я и предполагал, моей девочке удается взять себя в руки, она лишь мерит меня тяжелым взглядом и мрачно роняет:
- Думаешь, за эти подвиги тебе поставят памятник? В ее глазах недоумение. Она не понимает моей реакции. Ей не нравится, когда она не понимает моей реакции. А я улыбаюсь. Я улыбаюсь иронии судьбы, случайному совпадению, я не подстроил ничего нарочно, так получилось.
- Обернись. Посмотри. Мне уже поставили памятник.
* * *
Конечно, в своих одиноких скитаниях по городу я приходил на это место. И не раз. Памятник представляет собой двухкорпусную ажурную металлическую конструкцию. Еще он похож на бабочку, в вертикальном положении расправившую крылья. На цоколе мелкими буквами выгравировано:
Рауль Валлвнберг
Этот "ангел спасения" отправился в Будапешт летом 1944 года как шведский дипломат с целью спасти оставшихся венгерских евреев от печей Освенцима.
Он оформил тысячи пропусков, организовал нелегальные квартиры, вернул осужденных, сняв их с депортационных поездов и "маршей смерти". В последние часы оккупации города он не допустил взрыва нацистами гетто, где проживали 70 тысяч евреев.
Советская Армия неверно истолковала его деятельность и взяла его в плен. Он так и не вышел на свободу.
Он сохранил нашу веру в человечество.
Оставшиеся в живых
Скульптор Аззетто сделал памятник в стиле модерн, а модерновое искусство, откровенно говоря, я не очень понимаю.
Но меня занимает другая загадка. Как Аззетто распознал двойственность натуры Рауля Валленберга? Или это тоже случайное совпадение?
II. РАУЛЬ ВАЛЛЕНБЕРГ
Допросы шли через переводчика, по-немецки. И на допросах с ним обращались весьма корректно. Наверно, они очень разозлились, когда догадались, что он понимает по-русски.
Как они догадались? Каким образом он себя выдал?
В виде наказания ему тут же сменили следователя. И первые слова, которые он услышал от этой свиноподобной массы, были:
- Фашистское отродье!
Он не понял их. Или не понял, что они относятся к нему. И вообще следователь орал слова, которые он ни разу не встречал ни в одном учебнике русского языка:
- Тра-та-та-та, шпионишь, тра-та-та-та - дурочку валял, тра-та-та-та, в рот, тра-та-та-та, в нос, тра-та-та-та, запоешь.
Тонкий дипломат, он привык схватывать с полуслова, однако тут его наука была бессильна.
Следователь ударил его неожиданно, без замаха.
Рауль Валленберг очутился на полу. Он встал, потрогал разбитую губу. Следователь смотрел на него с интересом. И тогда Рауль Валленберг понял, кто перед ним. На профессиональном жаргоне их называют вышибалами. Вышибала должен запугать, сломать подследственного. Свиноподобная масса с сержантскими погонами (все продумано до мелочей, специально, чтобы унизить: дипломата допрашивает сержант! Маскарад. Небось в чине майора) - умелый вышибала, он ознакомился с объективной на Валленберга, где указывается вспыльчивый характер графа. Он ждет, что гордый швед бросится на него с кулаками.
Не поддаваться на провокации!
Валленберг осторожно сел на край табуретки.
Ударом ноги следователь вышиб из-под него табуретку. Валленберг упал.
- Да что вы все время падаете? - удивился следователь. Не глядя на Валленберга, он устроился за столом, достал из папки чистые листы, деревянную ручку со стальным пером, открыл чернильницу. Теперь он задавал вопросы официальным тоном на доступном Валленбергу русском и записывал ответы, макая перышко в чернильницу.
- Какими языками владеете?
- Английским, немецким, немного говорю по-венгерски.
- А шведский?
- Шведский мой родной.
- Надо было сказать, - проворчал следователь. - Почему утаили, что знаете русский?
- Русский я не зная. У меня трудности с русским языка. Я понимаю, но говорю пльохо.
Следователь почему-то усмехнулся:
- Русскому научим. Бесплатные курсы. Когда вы начали изучать русский?
- Когда великий Советский Союз объявил войну Финляндии, - ответил Валленберг, тщательно выбирая слова, а сам про себя подумал: "Весь цивилизованный мир пишет авторучками, а в главном сыскном управлении великой державы пользуются чернильницами".
Следователь записал, встал, прошелся по кабинету как бы раздумывая. Удар. Валленберг ощутил, что из носа идет кровь.
- Тра-та-та-та, гадина, тра-та-та-та. Запомни: фашистская Финляндия напала на Советский Союз.
После месяца "бесплатных курсов" Валленберг увидел, что его русский язык и впрямь прогрессирует. Не было проблем, когда следователь официальным тоном вел допрос и записывал ответы деревянной ручкой со стальным пером. Но по-прежнему Валленберг ничего не понимал, когда следователь начинал орать. И никогда он не мог предугадать удары вышибалы - тот их наносил молниеносно.
- Опять, плять, дурочку валяем?
Свиноподобная масса нависла над Валленбергом. Он напрягся. Он выделил из тарабарской дичи вышибалы это слово - плять, потому что за ним обычно следовал... И нельзя руками закрыть лицо. Он считает. Раз, два, три... Обычно на четыре... Но вышибала вдруг возвращается на свое место, берет ручку и совершенно спокойно, даже с некоторым сочувствием, говорит:
- Напрасно вы надеетесь, гражданин граф. Ни в Швеции, ни в Америке, ни в Англии никто пальцем не пошевелит в вашу защиту. Никому вы теперь не нужны. Где вас завербовали люди Шелленберга?
И Рауль Валленберг понимал, что в данном случае следователь не запугивает, а констатирует горькую для шведского дипломата истину. Большие батальоны всегда правы. В Европе сейчас самые большие батальоны у Красной Армии, и никто не захочет с ней ссориться. В период, когда гибнут народы и государства, перекраивается карта мира, кого может озаботить судьба отдельного человека? В науке это называется "попасть под колесо Истории". В случае с Валленбергом колесо Истории приняло свиноподобные формы вышибалы, и вышибала свою работу выполняет, сломает его, добьется того, что Валленберг будет дрожать от страха при приближении к нему следователя - против лома нет приема. Следователь ошибался в одном: Валленберг не надеялся на помощь извне, он надеялся только на самого себя, на то, что, изображая тупую покорность, он сможет притупить бдительность следователя. Валленберг знал, что многоопытный следователь ждет подвоха. "Но неужели я его не переиграю?" И искусно "валял дурочку".
