Альфред Ван Вогт - ФАТА-МОРГАНА 2 (Фантастические рассказы и повести)
К вечеру мы забрели в страшную глушь. Но тут стали попадаться кое-какие следы: во-первых, я обнаружил в траве скелет лошади, возле которого валялось полуистлевшее мексиканское седло, а немного поодаль — скелет мула.
— Смотрите, ребята, — сказал я, — это не к добру. Вероятно, тут водится ядовитая болотистая трава. Если наши мулы ее налопаются и подохнут, нам будет круто.
— А мы не будем пускать их пастись, а ножами нарежем травы, среди которой не будет ни одного подозрительного растения, — ответил Мортимер.
— Ну, разве что так, — согласился я. — Но смотрите в оба, товарищи, мне эта штука вот как не нравится, должен вам сказать откровенно.
— Заскулил опять, — засмеялся Эндрью. — Нет, Смит, тебе надо помолчать. Я боюсь, что с тобой эта мудреная болезнь… как она называется? — гиперкрохия, что ли… Ну, когда мужчина начинает перерождаться не то в бабу, не то в обезьяну…
Поехали дальше. Еще через полчаса обнаружили какую-то постройку, — гасиенду с забором из колючего кустарника. Но тут не было ни души, а у ворот опять скелет мула или коровы.
По правде сказать, внутрь дома мы войти опасались: было жутко глядеть на выбитые окна, полуразвалившиеся стены, заплетенные зеленым ковром вьющихся растений. На дворе мы отыскали удобное местечко, выжгли на нем траву и расположились на ночлег, разложив порядочный костер. Мулов поместили у изгороди.
Для корма им должно было хватить запасов овса, бывших с нами в торбах, да, кроме того, мы нарезали несколько охапок дикого клевера.
Утром я проснулся от крика Мортимера:
— Эй, Смит! А ведь парочку мулов мы проворонили!
— Конокрады увели, что ли?
— Кой черт, сами ушли. Пошли по направлению к этой заросли. Эндрью уже побежал искать их, да что-то долго не идет обратно. Мы не хотели тебя будить, потому что ты сделался нестерпимым ворчуном. Но теперь придется и тебе, пожалуй, пойти туда. Эндрью будет загонять мулов, а ты будешь загонять самого Эндрью. А то мы застрянем тут. Я же покуда приготовлю завтрак. Пойдешь? Ну, ладно, не задерживайся только.
И я пошел. Следы мулов и следы Эндрью, действительно, вели к густой заросли метрах в полутораста от жилья. Следы виднелись очень ясно, так как почва тут была сырая. Но вот и заросль.
— Эндрью! Ay! Где ты? — кричу я. — Нашел?.. Ау!..
Но в ответ только ветер гудит в листве. Потом следы вывели меня на полянку, покрытую необычайно яркой зеленью. Тут следы прерывались. Не понимая, в чем дело, я полез-напрямик, и… бух в воду. Это было тинистое болото с дном, состоявшим из какой-то гнусной слизи черного цвета.
Я едва не захлебнулся в этой зловонной трясине, хотя она была неглубока. Когда я выбрался на берег, с меня струями стекала жидкая грязь. В таком виде продолжать путь было решительно невозможно. Я разделся донага, отыскал местечко, где вода не была еще взбаламучена, и принялся полоскать одежду.
И вот во время этого занятия я услышал звуки, сразу же привлекшие мое внимание. Какое-то животное издавало противный скрипучий писк, словно растирая железными челюстями стеклянные бутылки.
Заинтересовавшись, я осторожно обошел лагуну, раздвинул ветви и обомлел. На небольшой поляне лежали: труп одного из наших мулов; почти рядом — судорожно скорченное тело Эндрью, а около последнего — что-то такое, что и во сне не приснится, — существа колоссальной величины, похожие на пауков, с налитыми жиром мягкими телами и мохнатыми ногами. Признаюсь, я не удержался и отчаянно вскрикнул. Потом, совершенно позабыв, что я безоружен, как сумасшедший бросился на полянку, крича во все горло и размахивая руками. Должно быть, я не добежал до чудовищ всего пяти шагов, но тут меня объял такой панический ужас, что я повернулся и побежал обратно во всю мочь. А сзади меня уже десятки скрипучих пискливых голосов отзывались на мой крик испуга. И что-то бесформенное, безобразное, черное катилось за мной.
Оглянувшись, я увидел кошмарное чудовище, настигающее меня. Миг… и оно скачком налетело на меня и впилось в ногу. Я почувствовал жгучую боль, свалился, вскочил, крича не своим голосом, протащился еще несколько шагов и опять упал.
Теперь я лежал, буквально окаменев от ужаса. Но боли я уже не слышал. Должно быть, боль была парализована ужасом. Зато я ясно видел, что творилось со мною.
Колоссальный черный паук, впившийся в мою ногу, противным писком созывал, казалось, свое кровожадное потомство. Десятки других, более мелких, но не менее отвратительных животных черными клубками катились следом за гигантом, изловившим меня и крепко державшим мою ногу мохнатыми лапами. Но, должно быть, вся эта компания уже позавтракала основательно: по крайней мере, только немногие осадили меня, принявшись грызть мое тело или, вернее, не грызть, а… высасывать кровь длинными мохнатыми хоботками.
Слабея с каждым мгновением все больше и больше, я чувствовал, что погибаю. Но вот самый большой паук отошел в сторону и скрылся в зарослях. Тогда я, собрав остатки сил, вскочил и что было мочи побежал по направлению к покинутой гасиенде, зовя во все горло Мортимера на помощь.
Вот я уже около самой гасиенды, еще два-три шага, и я спасен. Но тут в мою левую ногу снова впились железные челюсти моего врага, и я опять упал.
Мортимер выскочил на мой зов.
— Ружье! Возьми ружье! — кричал я.
Но он или не понимал меня или сам ошалел от ужаса. По крайней мере, он стоял в двух шагах от меня, глядя выпученными глазами на пржиравшее меня чудовище. Потом я видел, что мохнатый паук-гигант, оставил меня в покое, прыгнул на Мортимера и впился хоботом в его горло…
Должно быть, я пролежал без сознания с час или полтора… Придя в себя, я пополз в дверь гасиенды. По пути лежал труп Мортимера с раздувшимся багровым лицом. Вероятно, и мое лицо напоминало лицо трупа.
Один из мулов стоял еще в углу двора: он был привязан и не мог сорваться. Я отвязал его, вскочил к нему на спину и помчался из этого проклятого места, где погибли мои товарищи. Дня два пробродил я по болотам, покуда не выбрался на старую испанскую вьючную дорогу.
Наконец, я добрался до поселка. Тут меня приняли за сумасшедшего, да, по правде сказать, я и сам себе кажусь помешанным. Меня накормили, напоили, дали мне одежду.
Зашел я к вам, мистер Сэплент, зная вас, как ученого человека, — зашел сказать, что я решил завтра же возвратиться туда, к болоту. Я уже раздобыл ружье и сделал запас разрывных пуль. Правда, никто из жителей поселка ни за какие блага не согласится последовать за мной: их напугала моя история. Но я знаю дорогу.
Только теперь узнал я, что окрестные индейцы отлично знают это место и называют его «Болотом Гигантского Паука». Слово «аранья», которое кричал нам наш проводник, индеец Педро, поиспански означает, как я теперь узнал, «паук». Мальчуган, значит, предупреждал нас, но мы были идиотами…
