Андрей Карелин - Альсара
"На Полюсе Света
ночью светлее, чем днём…"
Уже светало, когда Райан оставил Азию. С утра у них был ещё один неприятный разговор об её отношении к Якову. Азия обвинила Райана в трусости по отношении к войскам Северной Империи. Ведь ни для кого не секрет, что конкиста вывела все свои силы из Непобедимой Армады Якова, не желая подниматься на Древнюю Насыпь. Возможно, это был генетический страх конкистадоров воевать со своим прошлым. Но Райан и его собратья решили оставаться на юге и продолжать обесточивать комбинаты. Был в этом и страх и мудрость. Но Азия упорно видела только первое. Она была больше рейдером, чем конкистадором.
Яков сидел в своем военном комбинате, готовясь возглавить величайший поход в истории Альсары и, наверное, всей Разрушенной Вселенной.
"Может, комбинат будет слишком медлителен. Придётся следовать на дирижабле". Навигаторы всех дирижаблей, очень быстро ставших символом и основным военным средством революции, были самыми фанатичными последователями Якова. Именно поэтому, наверное, гарнизоны пользовались куда меньшими и менее вместительными плавателями. В опустевший Ксилиан прибывало всё больше и больше добровольцев, ищущих приключений и славы. Яков уже боялся за древний город, так непросто ему доставшийся. Он ведь собирался сделать Ксилиан своей столицей.
Но теперь было решено двигаться не куда-нибудь, а прямо на Бэйдонт. Всё просто пестрело яркими стягами революции с лозунгами "На Бэйдонт!", на всех возможных языках. Яков гордился революционерами, их способностью самостоятельно порождать новые лозунги.
Вождь всё больше тревожился по поводу новостей об Азии: "Что ещё учудит эта девчонка. Теперь она ещё и клон". И хоть она и не была виновата в своём происхождении, но это оставляло неприятный осадок. Но больше, куда больше тревожила Якова другая новость. Он ведь понимал и знал, что война за власть ещё не выиграна, пока идёт революция — он вождь, но что будет, если всё остановится. Или они придут в Бэйдонт. Хотя сам Яков в это не верил. Либо где-то на подступах застрянут, Бэйдонт ведь привлечёт весь цивилизованный мир в свою защиту. Яков уже предчувствовал, как спускаются на Альсару космические челноки с военной символикой Уникейджен или Крайзалиса, либо, отмеченные "Всевидящим Оком Вулкана", символом Плутонии, что означало тотальную войну и превращение Альсары в такой же полигон для вечного конфликта, как Уникейджен.
Так что же беспокоило вождя сейчас, что не давало ему спать? Не так давно о нём мало кто слышал, и рейдера Бороду, как его звали раньше, всерьёз не воспринимали даже бароны. Но теперь о нём говорила вся Альсара, он стал самым популярным и самым узнаваемым человеком своего времени. Конечно, его популярность была раздутой, гораздо более стабильна была популярность Джерри Пирма, который сейчас был вторым человеком революции. И в случае конфликта он мог бы претендовать на верховную власть не меньше Якова. Но Джерри слишком примитивен для этого. Ему достаточно было дать право делать всё, что хочется и он становился послушной игрушкой в руках гения Якова.
Гораздо опаснее выглядел третий по популярности человек, Азия Биара. Несмотря на свою молодость, она была принцессой рейдеров, ею восхищались, её любили, от неё ждали многого. Каким образом эта девчонка из Ксива и Матра смогла так быстро завладеть сердцами миллионов, Яков не знал, но догадывался. Пусть сейчас она послушная. Но её связь с конкистой, а ещё невнятная роль этого ордена Ксива и Матра делала её опаснейшим противником в будущем. Что, если этот Маршал захочет прийти к власти, используя Азию. Он казался Якову непростым человеком.
Яков всегда рассчитывал все ходы наперёд. Ему нельзя было иметь такого противника за спиной. Куда лучше быть окружённым серыми бездарностями, способными выполнять порученную работу, чем столкнутся с чем-то ярким и ещё более неординарным, чем сам Яков. Вначале революции, когда нужно было привлечь всеобщее внимание, он воспользовался Азией, её яркостью и красотой, но теперь, когда все и так верят в революцию, Азия становилась опасным конкурентом на его собственном Олимпе.
Конечно, вести против Азии агитацию выглядело слабо. Даже заяви он через подставных лиц, что Азия клон — большинство от неё не отвернётся. И, возможно, она даже возглавит некое движение против инквизиции Святой Церкви, которое тоже начинало поднимать голову. Людям она нравилась сама по себе, а не за какие-то личные качества. Кроме того, любые трения уже сейчас могли кинуть её прямо в объятия внутренней оппозиции. Оппонировать к её молодости, но Яков же видел фанатичные взгляды её сторонников. Она могла стать лидером стремящихся к независимости от Якова регионах. А подстроить несчастный случай — Яков сразу отказался от этого грязного метода.
"Возможно, я просто буду следовать ходу судьбы и не бороться с фатумом. Ведь чему быть, того не миновать", — успокаивал себя вождь. Яков изучал историю детальнее любого другого предмета, в ней он находил ключи от будущего. Он отлично знал, как заканчивались истории всех мистификаций и интриг. И никогда не решился бы стать на скользкую дорожку. Ведь Борода знал, как он хочет, чтобы его запомнили в истории. Пусть он потом проиграет в каких-то моментах, зато останется чист. Вождь революции, который не запятнал своё имя интригами куда лучше, чем кровавый узурпатор.
"Азия самый светлый и чистый участник этой революции. Пусть таковой и останется. Если меня обвинят в том, что с ней что-нибудь случилось…".
Яков ждал утра. Того самого, когда он поведёт свою Непобедимую Армаду на Бэйдонт. Впереди всего несколько незначительных преград, в том числе — недвижимый комбинат, неоснащённый системой реактивных двигателей, неспособный подняться в воздух.
"У них даже нет возможности бежать, — улыбался себе Яков, — почему не бросить всё и сразу не свалить с этой планетки".
Яков просто закрыл глаза на то, что не все хотят разделить его страсть к победам. Конкистадоры вышли из Непобедимой Армады, но это ведь капля в море. Он вёл воинство, которого не видела ещё Альсара. Он мнил себя Македонским, Наполеоном, Сталиным. Несокрушимым лидером древности. Он сравнивал себя с великими и находил много общего.
Видите ли, расчёты гарнизонов не позволяют идти в лобовую атаку такой армадой. Правда, и Яков знал, что это рискованно, просто надеялся смести врагов таким валом. Ведь иначе он просто не представлял взятия Бэйдонта и осады Палас дэ Фродоса. Маленькие партизанские армии выглядели смешно рядом с этим гигантом.
— Непобедимая Армада победит, — сказал Яков во весь голос, когда уже рассвело. Пели утренние птицы. Но ещё громче пели на улицах Ксилиана недогулявшие после такой славной победы бойцы.
