Грегори Бенфорд - Страхи академии
(МЫ КОГДА-ТО БЫЛИ МАШИНАМИ) (И ПРИШЛИ СЮДА) (И ВОПЛОТИЛИСЬ В МИРЕ ЧИСЕЛ)
— Откуда пришли? — спросила Жанна.
(СО ВСЕГО ВРАЩАЮЩЕГОСЯ СПИРАЛЬНОГО ДИСКА)
— И для чего…
(ВСПОМНИ:) (НАКАЗАНИЕ ДОЛЖНО СООТВЕТСТВОВАТЬ ТЯЖЕСТИ ПРЕСТУПЛЕНИЯ)
— Ты это уже говорил, — заметил Вольтер. — У тебя далеко . идущие планы. Но что ты собираешься делать вот прямо сейчас?
(МЫ ТОЖЕ ПРОИЗОШЛИ ОТ ЖИЗНЕФОРМ) (НЫНЕ УНИЧТОЖЕННЫХ) (НЕ ДУМАЙТЕ, ЧТО МЫ ЗАБЫЛИ ОБ ЭТОМ) У Жанны зародилось страшное подозрение.
— Не надо продолжать! — прошептала она. — Не провоцируй его.
— Я докопаюсь до истины. Так чего ты хочешь?
(МЕСТИ)
Глава 7
— Уф-ф! — отдуваясь, Марк презрительно скривил губы. Гэри улыбнулся.
— Когда продукты пропадают, застольный этикет меняется.
— Но это…
— Эй, платим-то мы, — насмешливо сказал Юго.
Меню в основном состояло из заменителей. Трентор докатился до ручки. Исчезли все мясные производные, которые выращивали в баках, исчезли почки, печень и остальной ливер. То, что лежало на тарелке, ни сном ни духом не напоминало мясное блюдо. Правда, звуковое меню хорошо поставленным женским голосом сообщило, что блюдо издает самый настоящий мясной аромат.
— А нельзя ли достать нормального мяса? — раздраженно спросил Марк.
— А полцарства у тебя есть? — поинтересовался Юго. — К тому же никто не будет искать нас здесь.
Гэри огляделся. Хотя они и сидели за звуковым щитом, но береженого бог бережет. Большинство столиков в ресторане занимали его гвардейцы-охранники, за остальными чинно сидели хорошо одетые аристократы.
— Это заведение в высшей степени фешенебельное, — приветливо сказал он. — Можешь хвастаться, что был здесь.
— Хвастаться, когда у меня рот заткнут? — Марк пошевелил носом, втягивая воздух.
— Все нонконформисты делают то же, — сказал Гэри, но никто не понял шутки.
— Я дезертир, — прошептал Марк. — Этот Юнинский инцидент до сих пор пытаются повесить на меня. Я жутко рискую, приходя сюда.
— Дело стоит риска, — ответил Гэри. — У меня есть работа для человека вне закона.
— Так это я и есть. И все еще голодный.
Звуковое меню заверило их, что вся еда — псевдомясо, овощи и другие ингредиенты — хорошо проварена. «Последнее новшество, — сообщило меню. — Закажите устриц, вскройте — и обнаружите внутри дыню в драгоценном обрамлении».
Некоторые блюда отличались не только вкусом, запахом и жесткостью, но и тем, что меню скромно назвало «живостью».
Например, кусочки с красными прожилками, едва попав в рот начинали подпрыгивать и «радостно» трепетать, выражая таким образом восторг оттого, что наконец-то их захотели съесть.
— Только не надо, ребята, ходить вокруг да около. — Марк выпятил подбородок, сразу же напомнив Гэри сатира Здоровяка.
Гэри фыркнул и заказал «имитатор мяса». Удивительно, как быстро он сумел освоиться со всем, что отталкивало его всего несколько недель назад. Когда доставили заказы, Гэри выложил карты на стол.
Марк опешил.
— Прямое подключение? Ко всей этой чертовой системе?
— Нам нужна связь с нашей психоисторической системой уравнений, — сказал Юго.
— Полная телесная связь? — заморгал Марк. — Но это такие мощности понадобятся!
— Мы знаем, что это возможно, — поднажал Юго. — Просто воспользуйтесь техникой… которая у вас есть.
— С чего вы взяли? — прищурился Марк. Гэри наклонился вперед.
— Юго внедрился в ваши системы.
— Каким же образом?
— Мне помогли кое-какие приятели, — туманно пояснил Юго.
— Далити, наверное, — вырвалось у Марка. — Такие же, как ты…
— Стоп, — резко оборвал его Гэри. — Мне не нужна ругань. Это деловое предложение.
— Вы собираетесь стать премьер-министром? — спросил Марк, пристально глядя ему в глаза.
— Возможно.
— Возьмите нас в долю. Меня и Сибил. Гэри терпеть не мог пустых обещаний, но…
— Хорошо. " Марк дернул губами, но кивнул.
— И оплатите все это. У вас есть деньги?
— А у Императора есть Дворец? — парировал Юго.
В принципе дело было не таким уж и сложным.
Магнитные индукторы, маленькие и вездесущие, срисовывали карту всех нейронных связей человеческого мозга. Отдельные программы выполняли работу коры головного мозга. Нейронные тесты позволяли перевести «индивидуальную нервную систему» в набор таких же, но искусственных электронных импульсов.
Эта технология позволяла дать новое определение человеческого вида. Но тысячелетнее табу на искусственный интеллект высокого порядка препятствовало каким-либо изысканиям. И никто не воспринимал Электронного Человека как равноправное воплощение Настоящего Человека.
Гэри все это знал, но его погружения на Сатирукопии — где применялась сходная технология — многому его научили.
Через два дня после встречи с Марком — которая прошла на удивление удачно, зато на фоне продовольственного кризиса, поразившего Трентор, здорово подкосила его финансы — Гэри расслабленно лежал в кабинке гравиплатформы… и размышлял о психоистории.
Сперва он заметил, что его правую ногу покалывает, от пальцев до бедра. Судя по легкому подрагиванию, что-то в системе пассажирских перевозок разладилось. Нужно исправить.
Он продолжал падать в зияющую внизу бездну.
Пространственная система в параметрах психоистории была бесконечной. Полное расширение достигало двадцати восьми измерений. Его нервная система могла лишь отчасти воспринимать подобное разнообразие. В принципе Гэри мог продвинуться по нескольким осям-параметрам и проследить события, выраженные геометрическими фигурами.
Дальше, дальше — во всю историю Империи.
Социальные формы выглядели как горы. Они вырастали все выше с развитием и расширением Империи. Между горами феодальных отношений светились озера. Они олицетворяли бездонный хаос.
По берегам беспорядочных озер возвышались кризисные плоскогорья. Это были ничейные земли между упорядоченным, населенным пейзажем и стохастическими болотами.
Имперская история разворачивалась все шире по мере того, как он достраивал пейзаж. И было видно, что ранняя Империя просто изобиловала ошибками.
Философы заявили, что человечество — просто стадо разнообразных животных: политические животные, чувствительные животные, социальные, помешанные на силе, больные, машиноподобные и даже рациональные животные. Снова и снова ошибочные теории о человеческой природе порождали проигрышные политические системы. Многие из них попросту базировались на семейном укладе и рассматривали Государство лишь как обобщенный образ Матери или Отца.
