Кристин Раш - Мастер возвращений (сборник)
— Личное дело? — переспросил Джонсон. — Это секретные досье.
— Если бы они были секретными, господин президент, вас бы здесь не было. Мистер Гувер хранил свои секреты.
Мистер Гувер использовал свои секреты, — подумал, но не сказал Кеннеди.
— Это просто его конфиденциальные досье, — продолжала мисс Гэнди. — Позвольте мне их забрать, подальше от соблазна. Так хотел директор.
— Это собственность государства. — ЛБДж бросил косой взгляд на Кеннеди. Тот только теперь понял, что намек на Голдуотера не пропал даром. — Они должны остаться здесь. Благодарю вас за потраченное время и усилия, мэм.
Он изящно поклонился и, подталкивая ладонью в спину, выставил ее из комнаты.
Кеннеди невольно восхитился. Никогда не видел, чтобы кто-то так ловко обошелся с драконихой.
Джексон придвинул один из шкафов к закрывшейся за ней двери. Кеннеди и забыл, как силен этот человек. Перед выборами он пригласил Кеннеди на свое техасское ранчо, в надежде выяснить, что у него за душой. А получилось, что Кеннеди выяснил, что за душой у Джонсона: сила без бахвальства, мозги и хитрость.
Не стоило об этом забывать.
— Ну вот, — разворачиваясь, сказал ЛБДж. — Есть предложение. Забирайте досье, касающиеся вашей семьи. Я найду их у вас на глазах и отдам вам. Остальное оставьте мне.
Кеннеди поднял бровь. Впервые с ноября он почувствовал себя живым.
— Нет.
— Я могу уволить вас на фиг в пять минут, посадить в этот замечательный кабинет другого, и тогда вы вообще ни черта не получите, — напомнил ЛБДж. — Просто я добрый.
— В истории известны прецеденты, когда уволенные министры баррикадировались в своих кабинетах, — заметил Кеннеди. — Помнится, последний раз такое случилось с предыдущим президентом по имени Джонсон. А пока станут ломать дверь, я переберу эти досье и узнаю все, что мне нужно знать.
ЛБДж скрестил руки на груди.
Пат, и ни один не видит хорошего хода. Оба только догадываются, что может оказаться в этих досье — не только в их, но и в остальных. Но они знали, что содержимое этих досье уже сорок лет давало Гуверу силу держаться на своем посту.
Эти досье валили президентов. Помогали взять за горло конгрессменов, верховный суд, а может, и нынешнего президента. Тут Элен Гэнди права. Лучше всего все уничтожить.
Только Кеннеди не стал бы этого делать. И Джонсон тоже. Слишком много в них истории, слишком много знаний.
И слишком большая власть.
— Это наши досье, — проговорил Кеннеди минуту спустя, хотя слово «наши» чуть не застряло у него в горле. — Ваши и мои. Сейчас они в наших руках.
ЛБДж почти рассеянно кивнул.
— Чего вы хотите?
Чего он хочет? Чтобы его оставили в покое? Чтобы оставили в покое его семью? Еще в полночь он бы так и ответил. Но за прошедшие часы он успел стать самим собой. Сейчас он чувствовал себя человеком, воюющим с коррупцией, а не человеком, нечаянно подставившим под пулю собственного брата.
Кроме того, в этих досье может найтись что-то, что избавит от других проблем в будущем. От новых убийств. От манипуляций.
Ему нужна была твердая почва под ногами. ЛБДж прав: генерального прокурора можно уволить. Но есть один пост, которым, согласно конституции, президент не распоряжается.
— Я хочу быть вашим вице-президентом, — сказал он. — А в семьдесят втором, когда ваш срок истечет, мне нужна будет ваша поддержка. Чтобы вы выдвинули мою кандидатуру.
Джонсон с трудом сглотнул, побагровел, и секунду Кеннеди казалось, что он сейчас опять рявкнет.
Но он сдержался.
— А что, если мы проиграем?
— Перевезем все это в выбранное вдвоем место. С помощью надежных людей. Отсюда заберем.
ЛБДж оглянулся на дверь. Он явно думал о словах Элен Гэнди: лучше от этого избавиться, чтобы существование досье не развращало сотрудников, не подвергало опасности всех. Но если тайник останется в руках Джонсона и Кеннеди, в их руках останутся и их собственные досье. ЛБДж мог бы уничтожить свое, и Кеннеди мог бы сохранить семейное наследство. Если бы ЛБДж не питал к Кеннеди ненависти почти такой же силы, как Кеннеди к нему, решение далось бы просто.
— Вы поверите моему слову джентльмена? — не скрывая сарказма, спросил Джонсон. Он знал, что в глазах Кеннеди был деревенщиной и не имел ничего общего с джентльменом.
— Вы знаете, в чем ваша выгода. Как и я, — ответил Кеннеди. — Это единственный путь, если мы не отдадим досье мисс Гэнди.
ЛБДж вздохнул.
— Я надеялся ко дню инаугурации избавиться от всех Кеннеди.
— А что, если бы я решил с вами соперничать? — спросил Кеннеди, сам понимая, что это невероятно. Столпы партии уже предлагали ему выдвинуть свою кандидатуру в шестьдесят четвертом, и он отказался. Он был слишком слаб характером, слишком неуверен в себе.
Сейчас он не ощущал в себе неуверенности.
ЛБДж не ответил на его вопрос. Он сам спросил:
— Как я могу доверять такому бесшабашному мерзавцу, как вы?
— Вы даже не представляете, сколько раз я вытаскивал из дерьма Джека, — ответил Кеннеди. — И вас вытащу.
— Это как?
— Вас привел ко мне страх перед этими досье, господин президент. — Кеннеди голосом выделил титул, которым редко именовал Джонсона. — Если мне придется здесь запереться, в руках у меня будет ключ от всего королевства, и ничто не помешает мне им воспользоваться, когда я отсюда выйду. Если мы работаем вместе, ваши тайны останутся просто тайнами.
— А вы — сукин сын, знаете? — спросил ЛБДж.
Кеннеди кивнул.
— Да и вы тоже, иначе не стали бы напоминать о смерти Джека, пока мы не знаем, что на самом деле случилось с Гувером. Так что давайте закрепим за собой президентский пост на ближайшие шестнадцать лет. К концу этого срока информация из досье, возможно, утратит ценность.
ЛБДж не сводил с него глаз. Только минуту спустя Кеннеди понял, что победил в споре, но согласия ЛБДж не услышит, пока не сделает первого хода.
Кеннеди протянул ему руку.
— Договорились?
ЛБДж долго смотрел на протянутую руку, прежде чем сжать ее большой мясистой ладонью.
— Вы — проклятый сукин сын, — сказал он. — Договорились.
Брюсу хватило одного телефонного звонка. Дежурный, выделявший машины, сказал, кто взял интересующий Брюса седан и не поинтересовался причинами интереса. И Брюс, прислонившись к холодной стене телефонной будки за полквартала от первого места преступления, мгновенно понял, что произошло и почему.
Седан взял агент Уолтер Кэйн. Его следовало бы отправить в продолжительный отпуск. Брюс рекомендовал это сделать, после того как несостоявшаяся невеста Кэйна пыталась покончить с собой. У Кэйна, когда он об этом услышал, был такой взгляд — пустой взгляд, говоривший: жизнь кончена.
