Михаил Кликин - Личный враг Бога
– Спасибо, – сказал бедуин, напившись. – Пусть обильная роса омывает ваши губы каждое утро. – Он с поклоном передал в: бурдюк Троллю.
– Уходишь? – осведомился Глеб.
–Да.
– Не покажешь, где ближайший колодец?
– Там, – бедуин махнул рукой. Глеб быстро достал карту, сориентировался по солнцу, сверил направление.
–Вы не успеете туда дойти, – сказал усохший человечек. – Слишком далеко.
– Почему не успеем?
– Надо убегать.
– От кого?
– От дыхания Песочного Человека.
– Когда? – Глеб нахмурился.
– Скоро. Сегодня или завтра. Если хотите, то я могу вас увести с собой.
– Но ты идешь в противоположную сторону, а нам надо спешить, – сказал Глеб.
Бедуин задумался. Сказал:
– Песочный Человек сейчас добр. Его дыхание еще легко. Главное – не бороться с ним, а спрятаться.
– Я знаю это, – кивнул Глеб.
– Хорошо. – Бедуин, не сказав больше ни слова, подхватил костыль и стал спускаться с вершины бархана, ловко скользя по склону. Песок под его ногами осыпался шуршащими струйками, и казалось, что эти маленькие сухие ручейки, эти живые змейки несут человека на себе…
Друзья долго смотрели вслед уходящему бедуину.
– О чем это вы говорили? – спросил Коготь. – От кого нам надо убегать?
– Не от кого, а от чего. От песчаной бури, – ответил Глеб. – Здесь ее называют дыханием Песочного Человека.
– От бури? – пренебрежительно фыркнул маг.
– Не переоценивай собственные силы, – сказал Глеб. – Пустыня коварна. Даже самый незначительный ветер способен в считанные минуты забить легкие песком и превратить тебя в мумию.
– Это действительно так опасно?
–Да.
– Тогда, может, повернем?
– Нет, идем вперед. Но если все же мы попадем в бурю, то во всем слушайтесь меня и не поддавайтесь панике.
– Никогда не паниковал. Это ниже моего достоинства, – изрек Коготь. – А ты что думаешь по этому поводу, волосатый? – Товарищи одновременно повернулись к великану и увидели, что Тролль, вывалив наружу широкую лопату языка, часто дышит. – Ну и как, помогает собачий метод охлаждения? – хохотнул маг.
Тролль немного смутился, убрал язык, вытер подбородок ладонью.
– Да я так, просто попробовал… Идем, нечего здесь рассиживаться. Думаю, никакая буря нам не помешает.
Тучу на горизонте заметил Коготь.
– Неужели дождь будет? – спросил он, оборачиваясь к Глебу. Маг шел первым. Глеб старался не отставать от товарища. А вот нагруженный Тролль, весь взмыленный, измученный безжалостным солнцем, ковылял далеко позади, опустив к земле слезящиеся глаза и обреченно следуя за неровной цепочкой следов…
– Это не дождь, – сказал Глеб, останавливаясь и пристально всматриваясь в даль.
– Что? – спросил маг, почувствовав тревогу в словах друга. – Неужели?
– Похоже, что да.
– И что делать?
– Пока давай подождем Тролля.
Они присели на корточки, не отрывая взгляда от темной пелены, зависшей возле горизонта, на границе между небом и землей. Пыхтя и сопя, к ним приблизился Тролль. Встал за спинами.
– Можете смеяться, – пробормотал великан, – но так действительно легче. – Он распахнул пасть и вывалил язык. Но никто даже не улыбнулся, не посмотрел на него. – Что, отдыхаете? – спросил великан, присаживаясь рядом.
– Глянь туда, – сказал Глеб, показывая рукой на расплывающийся горизонт.
– Буря?
– Она самая. Меньше чем через полчаса будет здесь.
– Это опасно?
– Более чем.
– И что делать?
– Ляжем рядом, головами к ветру. Все снаряжение сложим перед собой. Рты надо будет закрыть матерчатыми повязками. Глаза тоже. Все тряпки, что у нас есть, надо будет смочить водой. Ими мы накроем головы. Самое главное – не вставать. Ни в коем случае! Даже если почувствуете, что ветер хоронит вас заживо заносит песком. Это не страшно… Не вставать! Понятно?
– Ага, – уныло согласился великан и принялся стаскивать с себя поклажу.
– А ты, Коготь, понял?
– Чего уж тут не понять. Все яснее ясного…
Обжигающий воздух был абсолютно недвижим. Стояла такая тишина, что не верилось в приближение бури. Но линия горизонта на юге уже исчезла. Оттуда катился вал непроницаемой мглы. Небо в той стороне замутилось, потемнело, стало серым, безжизненным. Стена песка и пыли неумолимо неслась вперед, ширилась, росла…
– Ложимся, – скомандовал Глеб.
– Рано еще, – сказал Коготь, – успеем. Закурились гребни ближайших барханов, хотя ветра еще по-прежнему не ощущалось. Солнце окуталось дымкой, потускнело;
– Не спорь, – сказал Глеб, – завязывай рот и глаза.
– Глаза-то зачем? Я их просто закрою.
Тролль, уже забинтовавший свою пасть плотной тряпичной повязкой, промычал что-то сквозь материю и отвесил магу увесистый подзатыльник. Коготь хотел ответить, но глянул в сторону приближающейся бури и заторопился выполнить все распоряжения Глеба.
Вал песка и пыли был уже совсем рядом. Налетел первый ветерок – жесткий, колючий, – но не с южной стороны, как следовало ожидать, а с противоположной, с севера.
Товарищи легли рядом. Песок был нестерпимо горячий, словно раскаленная сковорода. И казался живым: шевелился, утекал из-под тела.
Перед тем как спрятать голову под мокрым одеялом, Глеб приподнялся на локте и еще раз осмотрелся.
Справа от него лежал Тролль. Мало того, что великан замотал свое лицо старым тряпичным поясом Глеба, так он еще и напялил себе на голову холщовый мешок. В таком виде Тролль походил на огромного косматого медведя, вступившего в ряды ку-клукс-клана.
Коготь лежал слева. Глеб специально занял место меж друзей, чтобы контролировать их. Он-то знал, какое впечатление производит песчаная буря на людей, впервые попавших в ее эпицентр… Маг загнул полы длинного плаща и укрыл ими голову. Из-под задравшейся одежды торчали ноги в забавных тесных штанах, больше похожих на подштанники. Коготь ерзал, ворочался, видимо оттого, что горячий песок жарил его тело сквозь тонкую ткань. Троллю с его густой шестью и толстой шкурой приходилось намного легче. Глеб не смог сдержать улыбки, наблюдая за распластавшимися товарищами.
Ветер вдруг резко переменился. Налетел с юга, ожег открытую кожу жаром, ожалил колючим песком. Небо потемнело и через мгновение исчезло совсем. Только бледное пятно солнца еще какое-то время можно было разглядеть в вышине, но вскоре исчезло и оно.
Глеб опустил повязку со лба на глаза и втиснулся меж друзей. В это самое мгновение вал бешено несущегося песка и пыли докатился до бархана, где залегли путники. Со всей яростью буря обрушилась на спины Двуживущих, взревела, загрохотала, заскрежетала. Друзья почувствовали, как песчаный холм под ними вдруг ожил, дрогнул, затрясся, словно хотел стряхнуть людей со своей спины.
