Артем Абрамов - Место покоя Моего
— Но о матрице знали члены Совета…
— Уже не знают, — подвел итог Дэнис, снова плюхнулся в кресло, долил в бокал коньяка и залпом выпил. — Как бы не спиться мне с вами…
— А вы подумайте, — сказал Петр, вставая и двигаясь к дверям, — может, это для вас — выход. Спившиеся стопроцентно теряют память. И тогда останется только один, кто знает… А вообще-то я бы о нем заранее позаботился. До того, как вы сопьетесь. Это он сегодня такой Умник и Осторожник, а завтра ему вселенской славы захочется. Они, ученые, такие непредсказуемые!.. Может, автомобильная авария, а, Майкл? Или суицид?.. Я бы не рисковал на вашем месте…
И вышел, не дожидаясь ответной реакций. Впрочем, легко представил ее.
Можно было подумать, проанализировать услышанное, но не хотелось. Зачем анализировать? Дэнис все точки над всеми «i» расставил, теперь надо ждать, когда они, точки эти, реально свалятся на головы Петра и Иешуа. Или не ждать. А что делать?.. Да дел-то, вообще, хватает и так, а Дэнис, гад, еще подбросил…
Время собирать камни настало, прав Екклесиаст.
В чем был, по-прежнему наплевав на условности, принятые в Службе, Петр заявился к компьютерщикам, нашел приятеля, с которым, бывало, гонял вместе на флайерах, дегустировал вина и прочие мужские радости частенько делил. Тот даже не удивился сомнительному виду Петра.
— Мне бы часок поработать, — сказал Петр после взаимных бурных приветствий, но — без объятий, которые дружбак посчитал септическими. Отдельный комп, подключенный к общей сети, и чтоб никто не мешал. Можно?
— Вообще-то категорически — нет, — сообщил гонщик на флайерах. — Нужен спецдопуск, а ты не в списке. Но если не протреплешься…
— Да я ничего крамольного не хочу, — возмутился Петр. — Так, для общего образования.
— Знаем мы ваши общие образования, — с сомнением приговаривал дегустатор вин, ведя между тем Петра в отдельный чей-то кабинетик, временно лишенный хозяина. Может, заболел, а может, в отъезде… — С вами глаз да глаз нужен, Мастера подлые… Часа хватит?
— Полтора, — прибавил на всякий случай Петр.
— Я тебя запираю и через два часа выпущу огородами.
— Спасибо тебе, — прочувственно сказал Петр, пустив слезу, соплю и слюну.
Но любитель мужских радостей уже захлопывал дверь снаружи, запирая ее личным кодом, и не видел мокрых проявлений благодарности.
Двух часов хватило, чтобы скатать на два макси-кристалла почти все, что Петр сумел, накопать для Иешуа в университетских библиотечных сайтах. Получилось очень много. Непомерно! Но Иешуа и требовалось непомерно. А с нынешнего утра двадцать второго века Петр считал, что никакие знания для ученика непомерными не будут.
Он еще успел заскочить к себе в жилой отсек и взять из ящика стола карманный комп с подходящим для больших кристаллов интерфейсом. И с радостью обнаружил в том же ящике блок запасных аккумуляторов к нему. На сорок дней хватит, а там — видно будет. Может, примем предложение Иешуа и уйдем в другой мир, в бывшее Царство Божье. Может, в том, другом мире нет никакого таинственного Умника и никто не изобрел опасную матрицу. То-то заживем!..
А в Иерусалим он вернулся ровно через пять минут после своего отбытия. По местному времени. Как и предполагал.
ДЕЙСТВИЕ — 5. ЭПИЗОД — 7
ИУДЕЯ, ВЙФАНИЯ. ИЕРУСАЛИМ, 27 год от Р.Х., месяц Ияр
Стоит ли говорить, что Иешуа практически сразу освоил мини-комп, дневал и ночевал в доме Петра в Нижнем городе, но дневал все же много чаще, а ближе к вечеру не ленился уходить в Вифанию, к Лазарю — и мать Мария, и ученики жили там. Иешуа считал — и справедливо! — что в отпущенный ему Богом и Петром земной срок он должен больше беседовать с близкими. О чем? Обо всем. И о том, кстати, как жить дальше. Формулировка банальна до икоты, но и верна в сути своей. Хотите — тоже до икоты…
Петр понимал, что Лазарю нелегко было содержать тучу посторонних, хотя и милых ему людей, поэтому он тихой сапой подбрасывал в хозяйство через Иоанна, а то и сам, деньги для него проблемой не были, это понятно, — то всякую живность, блеющую и кудахтающую, то бутыли с вином, то корзины со свежей рыбой. Объяснялись сии подаяния именно как подаяния, но не Лазарю, вестимо, а братьям Христа и самому Христу — от почтеннейшей публики, потрясенной чудом Воскресения, в частности, и словом Божьим вообще. Иешуа знал о том, покривился поначалу — мол, какие подаяния, что за унизительное объяснение! — но быстро смирился: как хотите, так и объясняйте. Не до пустых бытовых споров ему было: он читал.
Он читал с утра до вечера, практически ежедневно, он гонял тексты по крохотному дисплею по многу раз, перечитывая их, передумывая, перемучивая. Он вдруг отрывался от компа и ложился на пол, на спину, подолгу лежал, тупо, на взгляд Петра, глядя в низкий серый потолок. Что там у него в голове творилось один Бог ведал, а Петру это было невдомек. Ученик не только не пускал учителя в процесс электронного обучения, но и вопросов никаких не задавал. Все больше молчал. Разговоры ограничивались чисто бытовыми делами: еда, путь в Вифанию, погода, виды на урожай.
Скука!
Чтобы побеседовать на тему нового воплощения Иешуа после Вознесения, воплощения в апостола Павла, например, — о том и речи не возникало. Иешуа сразу и довольно резко прекращал всякие попытки Петра заговорить о деле, отмахивался: потом, позже, не мешай, я думаю, придет час — обо всем поговорим.
А дни между тем на месте не стояли. Двадцать первый пошел со дня Воскресения. Все ближе час платить по счетам. И не поможет еще не написанное Матфеем: «И прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим». Это Матфей — к Господу, а у Петра начальник — Дэнис. Он к прощениям не склонен, он такого слова даже не знает… Петр начинал дергаться, ждал вестей из Службы, но И ее — как отрезало. Дэнис сказал, даже не помышляя о каком-то прощении: жди Исполнителя. Так и вправду дождаться его можно! Исполнители, слышал Петр, появляются без предупреждения и исполняют свою миссию, не задавая наводящих вопросов. Вознесся и исчез. Точка.
Впрочем, Петр хорошо запомнил сказанное Дэнисом в момент вынужденной откровенности: о стукачах рядом с Петром, о каких-то электронных средствах информации, — понять бы, где они, что они, — и стерегся даже мысленно проговориться о собственных планах, не имеющих ничего общего с задачей, категорично определенной Дэнисом. Ну и, конечно же, его страшно мучила неизвестность, обитающая рядом и носящая имя Иешуа. Что он вынашивает, — пардон за гинекологическую метафоричность! — оплодотворяясь от походного информатория, наскоро, но весьма полноценно сляпанного ему Петром? Кафедра мировой истории Кембриджа, кафедра истории религии Принстона, бескрайняя Британская энциклопедия, академическая энциклопедия истории науки и техники древнего издательства Мак-Миллан, плюс изысканные где-то в Сети англо-латинский и латано-английский словари, плюс несколько отличных курсов английского, французского, русского, плюс еще какая-то мелочевка в товарном количестве… Да, материал достаточно узок тематически — история того, история сего, — но Иешуа захотел общую картину, растянутую на два тысячелетия. И получил очень общую, но дающую умному человеку полное представление о жизни будущей паствы Христовой… К слову, Иешуа весьма прилично уже говорил по-английски, хотя и со странным жестким акцентом, чуть хуже по-французски; он позволил себе несколько раз пообщаться с Петром на этих языках и таким элегантным образом сообщить учителю, что новые педагогические старания того, как обычно, не пропали втуне.
