Айзек Айзек Азимов - Транторианская империя
Представителем и был этот крошечный Тиран, сидящий сейчас перед Байроном и выглядевший скучно и неинтересно. «Великим Королем» являлся Хан Тирании, всё ещё живший в легендарном каменном дворце на главной планете Тирании.
Байрон оценивающе посмотрел на него. С этим коротышкой он справился бы без труда, но присутствие четырёх стражников — по два с каждой стороны — делало любую попытку нападения невозможной. Пятый охранник сидел позади Представителя.
Представитель обратился к Байрону со словами:
— Как тебе должно быть известно, — голос его был тонким и визгливым, — старый Господин Вайдемоса, твой отец, казнен за измену. — Взгляд его бегающих глаз сосредоточился на Байроне.
Байрон не шелохнулся. В его положении лучше не проявлять эмоций, решил он. Конечно, можно закричать на них, но от этого отец не оживёт. Он понимал, зачем ему сообщили о гибели отца, — хотят вывести из равновесия. Ну что ж, он не доставит им этого удовольствия.
Байрон лениво протянул:
— Я Байрон Мэлейн с Земли. Если необходимо удостоверить мою личность, я хотел бы связаться с Земным Консулом.
— Конечно-конечно, но, увы, мы сейчас находимся слишком далеко от Земли. Ты утверждаешь, что ты — Байрон Мэлейн с Земли. Но вот, — Аратап зашуршал лежащими перед ним бумагами, — письма, написанные Господином Вайдемоса своему сыну. Здесь же студенческий билет и зачетная книжка на имя Байрона Фаррилла. Всё это нашли в твоём багаже.
Байрон слегка опешил, но постарался не подать виду.
— В моём багаже кто-то рылся и подбросил всё это.
— Мы пока не в суде, мистер Фаррилл или Мэлейн. А для суда потребуются объяснения получше.
— Ещё раз повторяю: если всё это найдено в моём багаже, то бумаги подброшены туда нарочно.
Байрон слегка перевёл дух. Конечно, его заявление звучит глупо, и он отлично понимал это. Но Представитель перевёл разговор на другую тему. В руках он держал капсулу с письмом к Правителю Родии.
— А это рекомендательное письмо? Тоже не твоё?
— Нет, но принадлежит мне, — Байрон заранее решил ответить так, потому что знал — в письме не проставлено имя. — Это послание к Правителю…
Он сам оборвал себя. Любые объяснения в подобной ситуации были проявлением слабости, а Представитель к тому же усмехался. Или это ему только показалось?
Аратап не усмехался. Быстрым движением руки он поправил контактные линзы, затем вынул их из глаз и опустил в стакан с водой, стоящий перед ним на столе. Его опухшие веки были слегка влажными. Он сказал:
— И тебе это известно? Известно на Земле, в пяти сотнях световых лет отсюда? Об этом не слыхала даже наша собственная полиция здесь, на Родии.
— Полиция на Родии. Послание было написано на Земле.
— Вижу. Кто ты — агент? Или просто хочешь предупредить Хенрика о чём-то?
— Конечно, второе.
— Да ну? И почему же ты решил это сделать?
— Потому что рассчитывал получить особое вознаграждение.
Аратап улыбнулся.
— Вот теперь в твоих словах есть намек на правду. О чём же конкретно ты собирался ему рассказывать?
— Это я скажу только Правителю.
Вспышка гнева, но только на мгновение.
— Хорошо. Тиранов не волнует местная политика. Мы устроим тебе беседу с Правителем и, таким образом, внесём свой вклад в его безопасность. Мои люди соберут твой багаж, и ты можешь быть свободен. Уведите его!
Последние слова относились к охранникам. Аратап вновь надел контактные линзы, и глаза его тут же приняли более осмысленное выражение.
Обратившись к главному охраннику, он сказал:
— Думаю, мы не должны сводить глаз с юного Фаррилла.
Офицер коротко кивнул:
— Слушаюсь! Тем более что мне его история кажется довольно бессвязной.
— Разумеется. Но это даёт ему возможность выкрутиться. Юные глупцы, взявшие за образец поведение героев видеосериалов, легко попадаются. Конечно, он — сын экс-Господина.
— Вы уверены? Тогда уже одно это — серьёзное преступление.
— То есть вам кажется, что я ошибаюсь? Почему же?
— А что, если он послан отвлекать наше внимание от настоящего Байрона Фаррилла?
— Нет, я уверен в обратном. И потом, у нас есть фотографии.
— Чьи? Мальчишки?
— Сына Господина. Хочешь взглянуть?
— Конечно.
Аратап взял со стола пачку фотографий.
— Помимо этого, у меня есть нечто, что, безусловно, произведёт на вас впечатление. Думаю, с подобной штукой вы ещё не сталкивались. Она изобретена во внутренних мирах и внешне представляет собой обычный фотокуб, но если перевернуть его вверх ногами, автоматически происходит молекулярная реакция, и он становится полностью прозрачным. Славная вещица!
Фотокуб был обыкновенным стеклянным кубиком, ЧЕРНЫМ И ПРОЗРАЧНЫМ. Каждая грань его равнялась трем дюймам. Аратап повернул его, и стекло на мгновение помутнело, а потом, с необычной ясностью, с него вдруг улыбнулось приятное юношеское лицо.
— Раньше эта штука принадлежала экс-Господину, — заметил Аратап. — Что ты скажешь?
— Вне всяких сомнений, здесь изображен наш молодой приятель.
— Да. — Представитель Тирании задумчиво рассматривал кубик. — Знаешь, мне пришло в голову, что, используя тот же процесс, можно поместить в куб не одну, а шесть фотографий. Шесть связанных друг с другом фотографий, — и статический феномен станет динамическим, наполнив первый новым смыслом и содержанием. Более того, это может стать новым видом искусства!
В голосе его прозвучало нескрываемое торжество.
Но его молчаливый собеседник не обратил никакого внимания на идею Аратапа, и тому пришлось прервать свои творческие фантазии.
— Так ты видишь Фаррилла? — резко спросил Представитель.
— Так точно!
— Теперь ты должен встретиться с Хенриком.
— С Хенриком?
— Конечно. Для этого я и собираюсь освободить мальчика. Мне нужно получить ответы на некоторые вопросы. Зачем Фарриллу понадобился Хенрик? Что их связывает? Смерть Господина здесь ни при чем. Между ними была — должна быть — хорошо отлаженная тайная связь, и мы ещё не знаем, как именно она осуществлялась.
— Но Хенрик не может быть вовлечен в это! Даже если у него хватило бы смелости, то ума явно недостаточно.
— Согласен. Но именно из-за своего идиотизма он может служить орудием в их руках. Если так, то это станет нашей ахиллесовой пятой. Поэтому необходимо тщательно всё проверить.
Он вяло махнул рукой; собеседник отдал ему честь, щелкнул каблуками и вышел.
Аратап задумчиво крутил в руке фотокуб, созерцая, как чернота сменяется изображением. Жизнь во времена его отца была значительно проще. В завоевании чужой планеты крылось жестокое величие, тогда как в манипулировании ничего не понимающим парнишкой была только жестокость.
