Леонид Кудрявцев - Чёрная стена
Не желал он знать, как эта тварь называется. Сейчас он настраивался на зерно священного дерева. Оно было здесь, в этом мире. Правда, судя по всему, за пределами города. Собственно говоря, это не так и плохо. Насколько он понимал, у тех, кто им завладел, имелся транспортный амулет, и они могли в любой момент исчезнуть из этого мира. Вряд ли они так сделают. Сейчас, когда второй мир прочесывают отряды дэвов, пользоваться в нем транспортным амулетом было рискованно. Его вполне могли засечь. Да и вообще, как он узнал, эти двое были на каком-то транспортном средстве, называвшемся "Летучий голландец". Там они должны были чувствовать себя в безопасности, по крайней мере до утра, поскольку, как ему объяснили, этот "Летучий голландец" возвращался в город только утром. Оставалось лишь сделать засаду.
Забавно, может, эти двое и не подозревают, что у них в руках? Ну уж нет, этого просто не могло быть. Зачем же они так быстро исчезли из третьего мира? Да, но с другой стороны, самым логичным для них, если бы они знали, что завладели священным зерном, было отдать его здешнему правителю миров, этому Ангро-майнью. Впрочем, сейчас бесполезно гадать. Все выяснится утром. Надо только умудриться не встретиться с дэвами.
Оглянувшись, он увидел, что за ним летят уже три балабошки, и это Хару не понравилось. Им явно было что-то от него нужно. Что?
На минуту выдвинув усики и определив, что навстречу ему движется отряд дэвов, Хару прикинул расстановку других отрядов его преследователей и свернул влево, в узкий переулок. Зомби и тут не отстал, а балабошек стало уже штук шесть.
Хару насторожился.
Он, что, теперь всегда будет ходить с таким эскортом?
Остановившись, он повернулся к тем, кто следовал за ним, и спросил:
- Вам чего?
- Это балабошки - вампиры. Кушать им хочется, - меланхолично сообщил зомби.
Теперь, при свете пылавшей на небе кометы, Хару обратил внимание на лезвие большого ножа, которое торчало из груди зомби. Очевидно, нож был такой длины, что пробил кавалериста насквозь.
- Счас они за тебя возьмутся, - между тем невозмутимо объяснял зомби. - Так что можно сказать, тебе повезло.
Он замолчал и стал рассеянно водить одним из целых пальцев вокруг торчащего из груди лезвия.
А балабошек становилось все больше. Словно светящиеся медузы, выплывали они из стен заброшенных домов. Прислушавшись, Хару уловил, как отряд дэвов, из-за которого он и свернул в этот переулок, протопал мимо. Другой был еще далеко. Можно, собственно, и действовать.
Понимая, что время работает против него, Лару метнулся к ближайшему балабошке и, выдвинув из лапы лезвие, рубанул им по слабо светящемуся телу. Оно прошло сквозь балабошку, не причинив тому ни малейшего вреда.
В этот момент другой балабошка, мгновенно сжавшись в шарик размером с кулак, резко ударил его в плечо. Отпрыгнув к стене ближайшего дома и ощутив боль, Хару приложил лапу к тому месту, куда его ударил балабошка, и почувствовал что-то теплое. Мельком взглянув на лапу, он увидел, что она замазана зеленым. Это была его кровь.
Словно пелена упала с его глаз, и стерх вдруг понял, что попал в очень скверное положение. Оглянувшись, он установил, что помощи ждать неоткуда. Ближайшие дома выглядели нежилыми, и только в одном окне горел свет. Очевидно, там кто-то все еще не спал. Поперек окна, в котором горел свет, белой краской был нарисован крест и написаны странные иероглифы, может быть, магические. Кричать не имело смысла. От дэвов он уже не вырвется, а с балабошками можно еще и потягаться.
Значит, пора им показать одну из своих штучек.
- Счас их станет еще больше, и тогда они накинутся. Если хочешь умереть без мучений, просто ложись на мостовую и постарайся не сопротивляться. Они, вообще-то, не злые. Уверен, что сначала перекусят тебе сонную артерию, чтобы не мучился, - сказал зомби и снова осторожно потрогал торчащее из груди острие ножа.
- А ты что, предупредить не мог? - упрекнул его Хару.
- Зачем? - удивился зомби.
К этому времени балабошки, тихо завывая, уж взяли стерха в кольцо, которое постепенно сужалось.
Пожалуй, пора!
Мгновенно втянув лезвия и выпустив когти, Хару уцепился ими за стену соседнего дома и, быстро передвигая лапами, взбежал по ней на крышу. Балабошки метнулись вслед за ним, но несколько запоздало. Очевидно, они не ожидали, что их жертва окажется настолько прыткой.
Двое гревшихся в свете кометы возле печной трубы домовых, увидев бешено несущегося по крыше Хару, с визгом метнулись прочь. Тот мгновенно перепрыгнул на другую крышу, а там еще на другую... Он несся с такой скоростью, что даже в одном месте, не рассчитав прыжка, чуть не сорвался вниз и, только чудом зацепившись за самый край крыши, спасся. Стая балабошек не отставала. Двое даже изловчились его на ходу куснуть, но Хару не замедлил бега.
Перескочив на десятую крышу, он понял, что таким образом от погони не отделаться.
Значит, нужно попетлять!
Ринувшись вниз по стене, он через несколько секунд уже оказался на мостовой и там бросился прочь, петляя по переулкам. Летевшие за ним тесной кучкой балабошки рассеялись, и это уже было неплохо.
Ну и карусель он им устроил! Он прыгал с крыши на крышу, как безумный, выписывал по стенам невообразимые кренделя, петлял проходными дворами. И все это стараясь не попасться на глаза искавшим его дэвам. Вот где был высший пилотаж!
Через полчаса балабошки отстали, и, убедившись в этом, Хару остановился. Некоторое время он отдыхал, восстанавливая дыхание и поминутно оглядываясь.
Он хорошо понимал, что оторвался от балабошек только на время, и хотел использовать полученную передышку с максимальной пользой. Нет, если он не найдет укрытие, то до утра не доживет. Балабошки просто загонят его, как загоняет зимой лося стая волков. Да, но если он где-нибудь остановится, то возрастет опасность, что на его убежище рано или поздно наткнутся дэвы. Вот только балабошки, похоже, не менее опасны.
Осмотревшись, Хару вдруг понял, что находится именно в том месте, где его первый раз атаковали эти летающие вампиры. Окно с крестом и иероглифами все еще было освещено.
"А почему бы и нет", - подумал Хару. - Почему бы и не рискнуть?"
В конце концов, выхода у него не было.
Еще раз оглядевшись, Хару оторвался от стены и, серой тенью метнувшись к окну, постучал в него когтем. Почти тотчас же свет лампы в окне замигал, потом к стеклу придвинулось чье-то лицо. Внимательно осмотрев Хару, оно исчезло, и вскоре скрипнула дверь. Стерх уже стоял перед ней. Хорошо понимая, что ни в коем случае нельзя напугать хозяина дома, он заблаговременно втянул когти.
За дверью, сжимая в одной руке зажженную керосиновую лампу, а в другой - массивное распятие, стоял крепенький старичок с седенькой бородкой, в тяжелом парчовом халате, со странным приспособлением на носу, которое Хару знал, поскольку уже встречался в людьми. Оно называлось "пенсне".
