Виталий Севастьянов - Фантастика - 1979
У него не было таких данных. У него не было ничего, кроме зловещего предчувствия, что на сей раз они поплатятся за свою беспечность, за свою древнюю привычку все делать по заранее расписанным листочкам бумаги, даже в тех случаях, когда обстоятельства не укладываются в рамки предписаний.
— Я потребую вынести этот вопрос на совет команды.
— Это твое право, Глеб. Но совет тебя не поддержит. Как только закончим проверку автоматов, работы будут возобновлены. — Координатор устало прикрыл глаза рукой, потер виски, потом резко поднялся, давая понять, что разговор окончен.
Каждое новое утро на Элане похоже на предыдущее. Отсутствие атмосферы лишает их разнообразия, В шесть часов раскаленный гладкий шар солнца появляется на безликом от черноты небосклоне. Миллиарды звезд, не притушенные атмосферой, торчат на небе весь день, и, наверно от этого, планета кажется гигантской рубкой космического корабля.
Запакованный в герметические скафандры отряд геологов из двенадцати человек едва разместился в трех карах. Кары бесшумно плыли над поверхностью планеты. Странное чувство, словно он исполняет чужую надоевшую роль, не покидало Глеба с того самого момента, когда совет поддержал решение координатора. Пятый день исследования шли по графику, и до сих пор все как будто говорило о том, что его опасения безосновательны, а происшествие с кибером всего лишь нелепая случайность.
В первый день он дважды осмотрел карьер, в котором последний раз велись работы. Никто не мог точно сказать, где именно кибы перестали выполнять свою основную программу. Ничего удивительного. Автокаты работали на приличном расстоянии друг от друга, и людям трудно было контролировать весь участок. Осмотр ничего не дал. Базальт.
Редкие выходы пегматитовых жил с крупными кристаллами слюды и золотистых пиритов. Отсутствие ветра и водной эрозии делали изломы скал неестественно свежими, сверкающими всеми гранями, как образцы в геологическом музее.
Еще двадцать дней. Потом работы будут закончены, и, если ничего не случится, они улетят домой. На базе никто и не вспомнит об этом незначительном происшествии. Их отчет, сданный в центральный информаторий, навсегда осядет в блоках его памяти дополнительным грузом никому не нужных сведений. Сколько таких необъясненных и забытых случаев уже хранится в его памяти?
«А что, если это лишь разведка, проба сил? Что, если нам придется с этим столкнуться вплотную? С чем с «этим»? — спросил он себя зло. — Нервы у вас расшалились, пилот Танаев. Здорово расшалились нервы…»
Кибы остановились у черного разлома скал. Обычный рабочий день вступил в свои права и часа на полтора занял все его внимание. Глеб плохо разбирался в геологии и попросился в группу Кленова только из-за этого проклятого разлома, от которого сбежали роботы. Вот он перед ним. Всегда одинаковый, с черными оспинами обсидиана, с шероховатыми плоскостями гранита. От резких теней все здесь казалось чуть мрачноватым. Много тысячелетий назад подземный толчок выдавил на поверхность эти скалы, раздробил камень причудливыми сколами. Обломками завалил глубокие трещины. Все так и осталось нетронутым на тысячи лет.
«Лежало, пока мы не пришли, не наполнили все вокруг скрежетом земных механизмов, коем электромоторов», — подумал Глеб.
Сверху сорвался небольшой камень. Глеб вздрогнул и резко обернулся. Над ним в просвете между каменными обломками появилась башенка охранного кибера. Координатор расщедрился и выделил на каждую рабочую группу по два киба вопреки инструкции, не предусматривавшей охрану на планете третьего класса. Это была еще одна причина, почему Танаев оказался в группе Кленова. Слишком хорошо он знал потенциальные возможности этих боевых машин. Ему не давала покоя одна простенькая мыслишка: «Что будет, если у них тоже самопроизвольно изменится основная программа?… Почему не может повториться то, что уже случилось здесь однажды?» Но Рент в ответ на его опасения лишь пожал плечами.
— Тогда нам вообще нечего делать в космосе. Без автоматов мы здесь шагу не ступим.
Глеб поднялся наверх и стал рядом с трехметровым стальным гигантом. Решетчатая башенка локатора на его макушке непрерывно вращалась.
— Ты можешь соединиться с главным автоматом, канал не занят?
— Канал свободен, соединяюсь.
Но еще до того, как пришел ответ на вызов, в шлемофоне раздался голос Кленова.
— Глеб, ты не мог бы спуститься в третий сектор?
— А что случилось?
— Отказал взрыватель. Нам нужно было убрать небольшую стенку, взрыватель отказал, и я не могу понять причины. Спустись, посмотри.
— Хорошо. Я сейчас.
— Вызов центрального автомата отменить? — спросил робот.
— Нет. Наоборот, соедини меня с ним.
Через секунду хрипловатый знакомый голос сообщил о том, что один из каналов центрального автомата переключен на его рацию. Глеб запросил информаторий и через несколько секунд уже знал ответ, который предвидел с самого начала. Спуск требовал внимания. Широкие подошвы скафандра, упруго пружиня под ногой, вдавливали свои многочисленные мелкие шипы в неровности скал. Один неверный шаг на такой крутизне мог ему дорого обойтись. Зачем, собственно, понадобилось ему лезть наверх к кибу? Ведь он мог вызвать его снизу, со дна разлома. Нелепость? Ну да, всего лишь нелепость… Некие незапрограммированные действия, как у тех автоматов… Он почувствовал легкое головокружение. С минуту стоял неподвижно, ухватившись рукой за выступ, и прислушивался, как медленно уходила из тела резкая, незнакомая раньше боль, возникшая в области сердца. Наслаивалось что-то уж очень густо одно к одному. За последние два дня зафиксированные случаи незначительных аварий в этом квадрате увеличились в четыре раза… Именно этого ответа он и ждал, вызвав информаторий. Теперь очередь за людьми…
И если его догадка верна, все это следствие одной и той же причины…
Внизу двое наладчиков уже разобрали нейтринную горную мину. Механизм выглядел безупречно. А боек почему-то не доходил до капсулы, словно что-то в системе спускового механизма изменилось, исчезла какая-то важная деталь, нарушился заданный людьми порядок, и вот механизм не сработал…
Глеб долго вертел в руках металлическую коробку. Боль ушла и больше не возвращалась. Но он был уверен, что это не единственный случай такого вот необъяснимого кратковременного недомогания, что не он первый и этими мелочами дело не кончится…
Ему понадобятся самые подробные данные обо всех незначительных поломках, разладках и мелких неисправностях механизмов во всех квадратах, где велись работы. Он знал, что поломки, которые не выбивают из графика основные работы, не заносят в журналы и нигде не фиксируют. Значит, придется поговорить со всеми кибернетиками и наладчиками. Потом ему предстоит обработать эти данные на машине.
