Владимир Малов - Под Солнцем Матроса Селкирка
Грант встал и прошелся взад и вперед. По всем биологическим законам он должен был бы сейчас еле ноги таскать. Вот уже сколько времени во рту не было ни крошки еды. Все дневное питание - несколько глотков воды. А он бодр и свеж, и даже боль в колене давным-давно прошла. И всему причиной - эти камни, молчаливые, обычные на вид, но скрывающие в себе удивительные свойства...
Он окинул взглядом всю долину, все эти сотни камней. И вновь что-то шевельнулось внутри него; вновь пришло чувство, что разгадка совсем близко, надо только сделать какое-то незначительное усилие. Что же мешало ему?
Неужели придется дожидаться тех достаточно отдаленных времен, когда на Хуан-Фернандесе будет работать экспедиция, когда она опутает камни проводами приборов, исподволь собирающих разнообразную информацию? И кто-то другой, а не он сам найдет ответ...
Подняв молоток, Грант еще раз ударил по камню. Ударил просто так, не ожидая каких-то результатов. Молоток, как и следовало ожидать, вновь отскочил, как резиновый мячик. Усмехнувшись, Грант двинулся в обратный путь. Почему-то после этого последнего удара на душе у него стало очень легко, даже весело. Он шел, насвистывая задорную мелодию, гвоздь сезона. И хотя он уходил от камней, ему казалось, что каждый шаг приближает его к разгадке. Даже мелодия, которую он насвистывал, тоже, похоже, имела отношение к разгадке.
9.
"Торнадо" опустился на Хуан-Фернандес в тот момент, когда на планете не было чужих кораблей. Медленно осела пыль, поднятая тормозными двигателями. Открылся люк, показался капитан Карел Стингл, облаченный в скафандр. Это было понятно: хоть воздухом Хуан-Фернандеса можно было дышать, кто знает, какие в нем могли быть микроорганизмы. Поэтому, как ни трудно было представить, Гранта, Дугласа и Мартелла ждал карантин.
Стингл быстро ступил на землю планеты. Следом, тоже в скафандрах, появились два других члена экипажа с пластиковыми сумками в руках. Трое робинзонов стояли возле "Арго": потом они кинулись к новоприбывшим, а те побежали навстречу.
Грант и Стингл обнялись. Сквозь стекло шлема было видно, что лицо у капитана действительно загорелое, и Грант улыбнулся. Но лицо у капитана по понятным причинам было озабоченным, и, отпустив на мгновение Гранта, он обернулся к своим спутникам. Тут же появились приготовленные заранее пищевые рационы. Ничего лишнего, именно то немногое, что прежде всего необходимо человеку, долго страдавшему от голода.
Они поели, медленно, с наслаждением.
Однако на лице капитана Карела Стингла Грант легко читал и удивление, потому что, без сомнения, тот был готов к гораздо худшему.
- Все не так плохо! - подмигнул ему Грант. - Кроме того, мы приготовили вам сюрприз.
- Потом поговорим, - неуверенно сказал Стингл, - отдохните сначала.
- Да нет, - ответил Грант, - сейчас.
Загорелое лицо капитана Стингла все больше вытягивалось, когда он в крошечной рубке "Арго" просматривал стереоснимки кораблей, побывавших на Хуан-Фернандесе, и разнообразных существ, прилетавших в них. Наконец он без сил опустился в кресло.
- Камни? - сказал он. - Они все ходили смотреть на камни?
В нем сработала какая-то пружина, и, выскочив из рубки, капитан крупными прыжками помчался в долину. Грант настиг его только тогда, когда капитан, обойдя все россыпи, уже сидел на одном из камней в глубокой задумчивости.
- Вот что, - хрипло сказал Стингл, увидев Гранта, - в любом случае мы не можем оставаться здесь более двух часов. Ты же сам навигатор, должен понять. А вообще, - признался он, - у меня голова идет кругом.
- Еще бы, - сказал Грант.
- Нужна специальная комиссия. Даже если мы рискнем остаться, вряд ли это много даст.
- А сам ты что про все это думаешь?
- Да я не знаю, что и подумать, - искренне ответил Карел Стингл. - Во всяком случае, мне бы страшно хотелось увидеть все это своими глазами.
Грант взглянул в прозрачное небо, словно ожидая, что вот-вот опустится еще чей-то корабль. Ему этого тоже очень хотелось.
Но за те два часа, что "Торнадо" оставался на Хуан-Фернандесе, так ничего и не случилось. Пришел момент расставания с планетой, давшей на время приют робинзонам. Как выяснилось, для них уже была приготовлена герметическая карантинная камера с круглыми большими иллюминаторами, сквозь которые экипаж во время полета мог смотреть на них, а они на экипаж.
Сквозь специально устроенный шлюз Грант, Мартелл и Дуглас вошли в камеру. Шлюз закрылся. За иллюминаторами они увидели салон "Торнадо" с обеденным столом, с экраном, у которого экипаж собирался во время отдыха, с земными пейзажами на стенах.
- Хорошо, хоть в грузовой отсек нас не засунули... - У Мартелла отчего-то испортилось настроение.
Во время старта у капитана Стингла и двух членов экипажа хватало работы. Салон был пуст. Грант, Дуглас и Мартелл полулежали в креслах, вяло переговариваясь. Наступила реакция: только теперь они почувствовали, как безмерно устали за эти недели.
Потом, когда "Торнадо" лег на курс, в салоне появились капитан Стингл и бортмеханик Ростислав Четвериков. Их лица, нарочито веселые и бодрые, прильнули к иллюминаторам.
- Ну вот, - недовольно проворчал Мартелл. - Мы тут как экспонаты в музее, подходи, смотри!
Под Дугласом вдруг скрипнуло кресло. Что-то изменилось внутри камеры, Грант и Мартелл просто физически это почувствовали.
- Музей? - повторил Дуглас странным, резким голосом. - Ты сказал - музей?
Грант и Мартелл обернулись. Дуглас, выпрямившийся в кресле и похожий на сложенный пополам циркуль, обхватил голову руками. В глазах его билась какая-то сумасшедшая мысль. На мгновение в карантинной камере стало очень тихо, а потом историк выскочил из кресла и стал расхаживать взад и вперед. Ему то и дело приходилось поворачивать, потому что было очень мало места, он бешено размахивал руками и едва не задевал Гранта и Мартелла. Наконец он остановился.
- Так, значит, вы еще ничего не поняли? - спросил он медленно и нараспев. - Знаете, что все это значит? Знаете, где мы с вами были? Знаете, что такое Хуан-Фернандес? - он мотнул головой и выкрикнул: - Это Лувр! Прадо! Эрмитаж! Вот что это такое!
- Постой, постой, - начал Мартелл, но Дуглас уже взорвался.
- Эта планета - музей! Картинная галерея! Понимаете? Здесь собраны произведения искусства, только искусства особого рода, до которого мы еще не доросли. Это искусство переворачивает душу, открывает в том, кто с ним соприкоснется, самые глубокие тайники души! В этих камнях музыка, живопись, поэзия - все вместе взятые!
- Постой, постой, - снова начал Мартелл, но Дуглас лишь отмахнулся.
- Да мы слепцы, если не поняли этого сразу же! Какая-то цивилизация создала здесь постоянную выставку, о которой все знают. Все спешат прикоснуться к этому виду искусства, еще не ведомого землянам.
