Александр Казанцев - Иноземлянин(Альсино)
И действительно, лесок кончился, и машина выскочила на асфальтированную площадку для стоянки автомашин близ стилизованного живописного дома с островерхой двускатной крышей, спускавшейся до самой земли.
— Здесь престижный загородный ресторан, — как ни в чем не бывало объяснил мне мой спутник. — В другой раз я с готовностью посещу его вместе с вами. — Он явно хотел казаться спокойным.
— Если будет для этого повод, — ответил я в тон ему.
Со стоянки автомобилей можно было выехать только на шоссе. И гонка продолжилась.
Вертолет не торопился придавить нас непосильным своим грузом. Он приближался неторопливо, но неуклонно.
— Не страшитесь, господа. На крышу не опустится из боязни аварии. Не будет такого решения, — утешал наемников их хозяин.
— Тогда мы с ним еще потягаемся! — нагло заявил рыжий. — Отстает, гад! Отстает! Кишка тонка!..
Вертолет действительно чуть приотстал, но увлеченный бегством шофер не заметил, что под вертолетом по шоссе волочится какая-то петля.
И сколько ни старался лихач выжать все возможное из «мерседеса», вертокрылая машина подкралась к нему сзади, спокойно подвела петлю под багажник и стала набирать высоту.
Я ощутил, как сиденье вместе с нами приподнялось над шоссе.
Мотор взвыл. Оказавшиеся в воздухе колеса беспомощно крутились. Еще некоторое время «мерседес» катился по инерции.
По лестничной петле спускался Кочетков.
Вертолет двигался вместе с «мерседесом», как приклеенный.
Красномордый наемник обернулся, скомандовав мне:
— Сидеть смирно. — И нацелился в меня автоматом.
— Сели, — вздохнул рыжий шофер. — На какой теперь срок?
С вертолетной лестницы соскочил Кочетков и подошел к дверце «мерседеса».
— Не подходи! Пристрелю! — истошно закричал красномордый, продолжая целиться в меня.
Майор и подъехавшие его люди застыли в нерешительности.
— Пристрелю, как зверюгу! — взвизгнул красномордый, грозя оружием.
Прозвучала автоматная очередь. Пули пробили крышу «мерседеса». Красномордый скорчился, сведенный судорогой, выпустив очередь не по назначению, и повалился на шофера.
— Вы целы? — крикнул подбежавший Кочетков. — «Парализующая трубка»? Как кстати!
Я указал трубкой, которую держал в руке, на пробитую пулями крышу машины.
Кочетков облегченно вздохнул, открыл снаружи дверцу и предложил всем выйти.
Рыжий беспрекословно послушался, положил на сиденье свой автомат и заложил руки назад, как сам того требовал при моем пленении.
— Вы не имеете права на мое задержание! У меня дипломатический паспорт, — не двинувшись с места, заявил мой недавний собеседник. — Я требую связи с нашим посольством и протестую против срыва моего интервью, на которое получил согласие.
— Чье согласие? — осведомился Кочетков, знакомясь с протянутым ему документом.
— Господина Альсино, который заявил, что не хочет иметь секретов.
— Можете ли вы сами сделать подобное же заявление? — насмешливо спросил Кочетков.
— Я протестую, протестую, протестую! — твердил обладатель дипломатического паспорта.
— Мы поможем вам связаться лично со своим посольством, даже доставим вашу машину, обладающую хорошей скоростью.
Парализующее действие стало проходить, и красномордый зашевелился, очумело оглядываясь вокруг.
— Что, старый знакомец! — обратился к нему Кочетков. — Недолго же ты погулял после отсидки и уж в больно грязное дело ввязался.
— Не чище других, — буркнул наемник, вылезая из машины и с трудом разминая руки и ноги. — Опять ваша взяла. — И он снова добавил свои ужасные слова, неизвестные нашим речеведам, обучавшим меня местному наречию.
— Где обмундирование взяли? — спросил Кочетков.
— Нигде не брали. Купили на рынке. Теперь все от рынка должно идти. И по нашей части тоже.
— Там разберемся. Увести их, — скомандовал своим помощникам Кочетков.
— Есть, товарищ майор! — отрапортовал молоденький офицер.
— А вас, уважаемый Альсино, попрошу сесть в мою машину. Я хотел бы использовать вашу готовность дать интервью.
— Вам? — спросил я, по-прежнему не в силах проникнуть в истинные мысли майора.
— Не только мне, но весьма почтенной аудитории, поджидающей вас в одном из лучших залов столицы. Если вы не возражаете, разумеется.
— Это добавление — знак вежливости? — осведомился я.
— Ничуть. Просто мы идем навстречу вашим желаниям донести до обитателей нашего мира ваши идеи. Оружие вам уже не понадобится, и вы можете передать его мне.
— Извольте, — согласился я, передавая ему трубку и усаживаясь в машину.
Мне показалось, что к месту происшествия подъезжает еще одна отставшая «Волга», а телепатическая связь не оставила сомнений, что там находится Оля вместе с Сергеем Егорычем.
Я сказал об этом Кочеткову. Тот сухо ответил, что их машина может ехать следом за нами.
И я продолжил путешествие в столицу страны, куда я «проник» с высокими целями, которые всячески стремился объяснить людям.
Машина теперь ехала с более умеренной скоростью. Начинались пригороды. Встречались совершенно одинаковые многоэтажные дома, которые легко было спутать.
Промелькнули под мостом железнодорожные пути, знакомые мне по снимкам наших аппаратов. Очевидно, мы въехали в город. Улица, обрамленная высокими зданиями, снующие горожане напомнили мне увиденный в лесу муравейник. У каждого из них свои цели, свои заботы, более того, целый мир, который они даже не стремились познать до тех глубин, которые постигал я в своем добровольном заточении.
Навстречу нашей машине по противоположной части улицы мчалось множество других. И это было знакомо мне по нашим снимкам. Но теперь я видел все не сверху, с летательного аппарата, а рядом с собой.
Улица неожиданно сузилась, очевидно более древняя здесь, чем примыкавшая к загородному шоссе.
Мы выехали на просторную площадь, с одной стороны которой возвышались мрачные многоэтажные здания, а посредине стоял цилиндрический памятник человеку в длиннополой одежде, которая называлась «шинель». Мог ли я подумать о том, что, когда мне приведется увидеть его в следующий раз, посредине площади будет торчать «обезглавленный» постамент, как пень наспех обрубленного дерева…
Машина свернула с площади в узкую улицу между двумя суровыми стенами домов и остановилась напротив запертых ворот.
Офицеры в такой же, как у Кочеткова, форме направились нам навстречу, и мой спутник, выйдя из машины, стал им что-то объяснять.
Офицеры вместе с Кочетковым ушли, а ворота медленно, как бы весьма нехотя, открылись, и автомашина въехала в колодцеобразный двор с суровыми стенами многоэтажных домов с зарешеченными окнами нижних этажей. По неведомой причине меня охватило какое-то давящее, неприятное чувство.
