Александр Казанцев - Солнечное племя
— Он с материка Мю? — допытывалась Таня. — Как же это однозначно установить?
— Эльга Сергеевна препарирует его, и: все будет ясно, — отшутился Даль.
Все снова направились к кораблю, бросив последний взгляд на женщину в прозрачном гробу.
Люди двигались внутри прозрачной оранжереи, воскресший обитатель базы Фобоса — с наружной стороны. Они словно переговаривались между собой. Во всяком случае, их действия были согласованными. Все они направлялись к базе Фобоса, хотя неизвестный ничего не знал о ждущем там корабле Земли.
Кто они? Откуда? Как общаться с ними? Поможет ли знание Далем странного мертвого языка? Какие тайны теперь откроются? Эти мысли владели каждым из наблюдавших за неуклюжей фигурой, летевшей меж звезд.
— Не улетел бы куда, — с опаской сказал Крутогоров. — Ваня! Розмыслов! Меня слышишь? Не дивись гостю. Прямо на тебя летит. Соображает.
: Незнакомец подлетел к "Поиску" первым и терпеливо ждал, пока люди выбирались из центрального отсека станции, примыкавшего к оранжерее.
Крутогоров раньше остальных подлетел к шлюзу и жестом пригласил войти в него вместе с ним.
Археологи остались снаружи, ожидая своей очереди.
— Можно умереть со страху, — бодрилась Таня.
— Или от удивления, — заметил профессор Петров.
Когда Даль с Таней последними вошли в кабину "Поиска", незнакомец стоял на полу, широко расставив короткие ноги скафандра, нелепо массивный, чуждый, странный:
Эльга первая сбросила свой скафандр.
Незнакомец подлетел к ней и через щели очков заглянул ей в лицо.
Эльга Сергеевна протянула руку, предлагая незнакомцу освободиться от скафандра.
Но тот не торопился. Он, очевидно, хотел проверить состав воздуха в кабине. И сделал это самым наглядным способом. В его напоминающей манипулятор двухпалой рукавице сверкнул огонь. Таня шарахнулась в сторону, но никакого взрыва или других последствий не произошло. Незнакомец просто проверил, может ли происходить горение в атмосфере кабины.
— Как не вспомнить древних майя! — заметил Даль. — "Огонь вспыхивал у пришельцев на концах рук. Были они белокожими и бородатыми: "
Убедившись, что в кабине есть кислород, и, может быть, установив его количество, незнакомец стал освобождаться от своего одеяния.
Люди молча стояли перед живым обитателем базы Фобоса и с волнением ждали.
Шлем с щелевидными очками плавал в невесомости, скафандр распался на две части, и могучий рыжебородый атлет выбрался из него, как из развалившейся скорлупы.
И тут Даль решился, он заговорил с ним на странном певучем и свистящем языке, напоминавшем журчание воды и щелканье птиц.
Незнакомец радостно обернулся к нему, защелкал сам.
— Значит, я прав, — решил профессор. — "Черный Принц" был оставлен людьми Мю. Не зря Даль выучил их мертвый язык. Спроси скорей, что стало с его родиной.
— Ты ошибаешься, — сказал Даль. — Это марсианин. Его зовут Инко Тихий. Он бывал на Земле, когда Луна была захвачена Землей, и носил тогда имена Кетсалькоатля и Кон-Тики. Он просит нас помочь ему разбудить его подругу.
— Это когда же Луна была захвачена Землей? — простодушно осведомился Крутогоров.
— Судя по древним вавилонским и египетским календарям, лунным, равно как и солнечным, имеющим одну общую нулевую точку отсчета, можно думать о происшедшем тогда на Земле необычайном событии, — педантично стала объяснять Эльга Сергеевна.
— Когда же это было?
Незнакомец умоляюще смотрел на своих освободителей, стараясь угадать смысл их слов.
— Одиннадцать тысяч пятьсот сорок лет до нашей эры, — сказал Даль и перевел сказанное незнакомцу.
Эта цифра, видимо, ошеломила его. На его ногах, освободившихся от космической обуви скафандра, не было магнитных подошв, и тяжелая фигура рыжебородого приподнялась, словно от удивления. Он быстро и взволнованно заговорил.
Даль пытался уловить смысл его слов, но не успевал.
— Он, кажется, говорит о счастье и горе, просит спасти Эру, его жену.
Инко Тихий (Кетсалькоатль, Кон-Тики) говорил так:
— Счастье мое подобно горной вершине, но рядом черная пропасть горя. Я ждал детей Земли, которых полюбил, побывав у них под именами Кетсалькоатля и Кон-Тики. Эра всегда была со мной. И мы с ней не смогли остаться в душных подземельях Мара с нашими братьями, слишком спокойными, холодными, правильными.
Мы грезили пышной природой Земли, где побывали еще раз, чтобы оставить около нее в космосе памятник своего посещения. Мы верили, что люди найдут его и научатся понимать наш язык, чтобы узнать горькую историю фаэтов и жалкую участь мариан.
Когда Совет Матерей Мара, страшась жестоких от рождения землян, запретил на вечные времена полеты в космос, мы с Эрой ушли сюда, чтобы уснуть сном холода в надежде, что люди найдут и пробудят нас. Вы здесь! Мы не напрасно верили в вас.
Так помогите же, спасите мою Эру, разбудите ее!
Но что могли сделать люди? На Земле пока не умели погружать в анабиоз разумные существа, не овладели еще автоматами, действующими от направленного на них взгляда.
Глава третья. СВИДЕТЕЛЬ ДРЕВНОСТИ
Даль, вытерев потный лоб, закончил перевод рассказа. Галактион Александрович все время сличал услышанное с записями "Черного Принца". Сомнений не было. Перед ними действительно был Инко Тихий!
Слушатели глубоко задумались, разглядывая носолобого потомка фаэтов, снова ставшего печальным. Он рассказал о пережитом вместе с подругой на Земле. Теперь Эры не было с ним, она осталась в глубинах времени, откуда он вышел.
Глядя на него, ничем, кроме переносицы, не отличавшегося от остальных людей, трудно было поверить, что это не человек, а марсианин, к тому же живший много тысяч лет назад. Таня принесла гостю поесть. Он с опаской посмотрел на блюдо.
Даль перевел его слова:
— Умоляю понять, что марсиане не едят трупов.
Таня смутилась:
— Что вы! Что вы! Это синтетические продукты. На Земле научились, как и у вас на Марсе, приготовлять искусственные питательные белки.
— Я знал, что так будет, — улыбнулся гость и с осторожностью положил в рот маленький кусочек. Ведь он ел впервые за много тысяч лет.
— Есть необходимо, как и дышать, — заметил Даль.
— Простите, — внушительно вступил Галактион Александрович. — Даль, переведи, что у меня есть к гостю несколько вопросов.
— Инко Тихий охотно ответит старшему из новых братьев, — отозвался гость.
— Вопрос первый: почему наш гость был погружен в анабиоз, если таковой еще не был до конца отработан, судя по тому, что во второй биованне автоматы отказали?
