Джон Робертс - Степная царица
Область, по которой ехали путешественники, не была богата городами. Те немногие деревушки, что им встречались, представляли собой всего лишь рынки скота, где продавали и покупали животных, которых тут же уводили или увозили на телегах в виде мяса, шкур и сала. Вони в этих местах вполне хватало для того, чтобы путники их избегали. Конан и остальные охотники не были брезгливы, но близнецы посчитали запах и тучи мух невыносимыми. С другой стороны, продвигались они по этой территории быстрее, так как не нужно было охотиться. Поскольку столько скота убивали ради шкур, то всего лишь за несколько медяков можно было купить целую бычью тушу, и путешественники каждый вечер объедались свежей говядиной. - Лучше разжиреть, пока можем, - сказал Конан одним вечером, когда все сидели у костра и терзали зубами сочное мясо, кидая обглоданные кости в огонь. - Южнее, в пустыне, у нас не будет такой обильной пищи. - Вы, киммерийцы, действительно мрачный народ, - произнесла Акила. Она все еще чувствовала себя униженной в присутствии Конана. - К чему беспокоиться о том, что будет завтра? Мы можем не пережить и этой ночи. - Да, - заявил Ки-Де. - Жизнь - это предмет изменчивый и непостоянный. - Когда-то и я был таким же безумным, как и ты, - сказал Конан, - но когда я сделался командиром и стал руководить людьми, я был вынужден думать о последствиях и тщательно готовиться. Это богатая, щедрая земля, несмотря на обилие разбойников. В пустыне будет совсем не так. Когда мы дойдем до границы или, возможно, в Хауране, мне нужно будет расспросить о положении на юге. - Что ты имеешь в виду? - спросила с подозрением Акила, которой не нравилось то, как киммериец снова берет руководство на себя. - Пустыня кажется неизменной, но это не так, - продолжал Конан. - За одну ночь пересыхают колодцы по никому не известной причине. В районы, бывшие столетия необитаемыми, приходят новые племена. Часто даже просто выжить в пустыне оказывается трудно. Любая неожиданность может оказаться роковой. Обстоятельства могут нас вынудить предпринять неприятные для нас шаги. - Это какие? - спросил Ки-Де, кусая дымящееся мясо. - Если предыдущие годы были особенно сухими, нам, может быть, придется продать лошадей и поехать на верблюдах. - Никогда! - воскликнула Акила, вскочив на ноги. Ее свита автоматически сделала то же самое, потянувшись руками к оружию. - Я не поеду на мерзком, вонючем верблюде! Чувствуя отвращение от одной только этой мысли, она швырнула недоеденное ребро в окружавшую их темноту. Тут же дикие звери принялись драться из-за него. - Нам ведь не придется сделать так на самом деле, Конан! - произнес Ки-Де, больше пораженный, чем разгневанный. - Верблюды служат торговцам и презренным селянам, это совершенно неподходящие животные для достойных людей, которые свободно скачут под Вечным небом! - У нас может не оказаться выбора, - заявил Конан. - Лошади не могут жить там, где источники воды слишком далеко друг от друга, и мы не можем везти с собой столько воды, чтобы хватило и лошадям. Может случиться так, что воды едва хватит и нам самим. Верблюд может много дней обходиться без воды. Он ест такой корм, от которого лошадь умрет с голоду. Если нам надо будет пересечь глубокие пески, то копыта лошади увязнут, и она будет спотыкаться. У верблюда же лапа широкая, и он не вязнет. И племена пустыни не жалуются на своих животных. Они ездят и дерутся верхом на верблюдах. Акила фыркнула, усаживаясь на место: - Как можно драться, сидя на таком неуклюжем животном? - Ты знаешь только двугорбых северных и горных верблюдов своей родины, возразил Конан. - Одногорбые верблюды южных пустынь меньше и намного быстрее, хотя могу заверить, они не намного красивее. И человек верхом на верблюде сидит на ярд выше всадника на лошади. В ближнем бою это может быть преимуществом. - Верблюды, - выговорила с отвращением Акила, - надеюсь, я никогда не паду так низко! По крайней мере, заметил Конан, она с ним больше не спорит. - Если придется выбирать между тем, ехать ли на верблюде или идти пешком, поедешь. Ки-Де ковырял жареное мясо кривым кинжалом. - Кстати, о нанявших нас. - Он кивнул в сторону палатки. - Я отнес им мяса, но они, как всегда, отказались, заявив, что поедят из своих запасов. Я спрашиваю вас, какой нормальный человек откажется от хорошего свежего мяса, предпочтя сушеные продукты? - В мире полно странных сект, - произнес Конан, пожав плечами. Некоторые требуют, чтобы их члены ели одну определенную пищу, считая все остальное запретным. Другие не едят мяса, третьи, напротив, не едят ничего другого, кроме мяса. Я встречал святых людей, которые питаются одними насекомыми и медом. Некоторые же едят животных, только если они были убиты определенным образом. Я все это считаю большой глупостью, но я никогда не брался говорить другим, каким богам им следует молиться и каким заповедям следовать. - Так и надо поступать, - сказал Ки-Де. - Кого не можешь убить, оставь в покое. После того как все завернулись в одеяла, Конан остался караулить. Он уныло посидел перед костром, глядя на то, как пламя образует фигуры, похожие на демонов. Несмотря на сказанные им слова, Конан все же был обеспокоен. Нанявшие его близнецы обладали многими загадочными качествами. Среди этих качеств было и то, что киммериец не видел, чтобы брат с сестрой ели или пили. Более странным казалось происшествие с разбойниками. Версия близнецов, сводящаяся к тому, что их хотели похитить и потребовать выкуп, была правдоподобна, но Конана она не убеждала. Те люди проявили целеустремленность и храбрость, необычную для простых разбойников. Они хорошо подготовили нападение и напирали даже тогда, когда уже понесли тяжелые потери. В обычном случае им бы следовало бежать после того, как были убиты один или двое. Они действовали так, будто ожидали большое вознаграждение. Близнецы говорили о том, что возможно нападение со стороны тех, кто также ищет сказочный Джанагар. Однако брат с сестрой не хотят приписывать это нападение своим соперникам, но почему? Киммериец не любил, когда во время в основном рутинного предприятия возникали странные вопросы. Одно было ясно: ему надо еще внимательнее следить за загадочной парой.
Наконец они пришли в город значительных размеров. Назывался он Зардас и находился у пересечения двух дорог к северу от границы между Кофом и Хаураном, на небольшой речке. Он тоже был большим рынком скота, но город разместил загоны и бойни в двух милях ниже по течению. Таким образом, здесь было не более грязно, чем в обычном людском поселении. Перед самыми стенами находились стойла для животных путешественников, и здесь уже остановились несколько небольших караванов. Служащий, заведующий стоянкой караванов, поговорил с близнецами и выделил им стойла для лошадей и двух верблюдов. Он взял плату за стойла, пастбище и водопой и направил путешественников в лучшую гостиницу города. Несколько караванщиков подошли полюбоваться двумя светлыми верблюдами. Многие из них никогда не видели косматых двугорбых верблюдов с севера, и никто не видел таких прекрасных животных. Монанд отверг несколько щедрых предложений продать этих животных, утверждая, что они с сестрой будут тосковать без своих любимцев. Когда все было улажено, путники вошли сквозь ворота в сам город. Город оказался красочным местом: большинство домов было из кирпича или местного камня, выкрашенные яркими красками и с полосатыми занавесками. На улицах стояли лавки мелких торговцев, местных и приезжих. - Мы с сестрой направляемся в гостиницу, - заявил Монанд. - Кто пойдет с нами? Конан взглянул на солнце. - Часа два еще будет светло, - сказал он. - Думаю побродить вокруг. В этом городе я никогда не был. Вечером снова буду с вами. Другие охранники, перед тем как лечь спать в гостинице, решили испробовать удовольствия, предлагаемые городом, так что близнецы пошли одни. - Разумно ли это? - спросил Ки-Де, когда близнецы удалились. - Мы взялись охранять их, а здесь на них могут напасть так же, как и на открытом месте. Акила пожала своими могучими плечами: - Мы обещали охранять их в дороге. Про города ничего не было сказано. - Да, - сказал Конан. - И после случая на северной границе я не уверен, что им вообще нужна защита. Таким образом, они отправились бесцельно блуждать по узким улочкам. Конан и гирканийцы мало привлекали к себе внимание в городе, где различные искатели приключений были обычным зрелищем. Но Акила и ее спутники были совершенно иным делом. В этих краях ничего подобного еще не видели. Люди глядели, разинув рот, на диких разрисованных женщин, на их красивую, гигантского роста царицу и крепкого карлика с ироничной улыбкой. В результате любопытные постоянно вступали с ними в разговор, в то время как киммериец шел все вперед. Через некоторое время гирканийцы нашли палатку, где играли в азартную игру, очень похожую на ту, что довольно популярна у них на родине и которую они страстно любили. Конан оставил их там и пошел дальше один. Он вышел на небольшой базар, где были выставлены для продажи оружие и броня. Как всегда, инструменты его профессии вызвали у Конана интерес. Путешественники уже входили в ту часть света, где любимой защитой были кольчуга, легкие шлемы и круглые щиты. Палящее солнце южных земель делало неудобными более тяжелые доспехи севера. Следовательно, оружие тоже было легче: изящно изогнутые сабли, тонкие копья и грозного вида топорики на тонкой рукояти из упругого рога носорога. У лавки, где торговал слепой шемит, киммериец нашел любопытное оружие. Сделано оно было целиком из стали. Это был тонкий стержень, заканчивающийся утолщением, выполненным в виде кулака, в котором был зажат кинжал. Клинок кинжала был немного изогнут и являлся скорее толстым клювом, а не собственно лезвием. Оружие явно предназначалось для того, чтобы пронзать кольчугу. - Интересное оружие, правда? - произнес человек в одежде туранца - в куртке из серого шелка, украшенной золотой тесьмой. Черные шелковые штаны были заправлены в красные мягкие сапоги. - Слишком узкого применения. Им можно проткнуть кольчугу, но если оно пройдет сквозь шлем или пластину брони, клюв, скорее всего, застрянет. Незнакомец погладил бородку: - Мало у кого хватит силы пробить этим оружием броню. - У меня хватит, - сказал Конан, бросив эту булаву с клювом обратно на стол. - Я предпочитаю оружие, дающее более широкие возможности. - Такое, как у тебя, северного образца? - спросил незнакомец, разглядывая меч Конана. - Да. Оно достаточно тяжелое, чтобы пробивать броню, и острое, чтобы разрубать плоть. Расположение центра тяжести и острый конец позволяют колоть им, а рукоятью можно крошить черепа в ближнем бою. Незнакомец улыбнулся, показав хищные заостренные зубы: - Ты говоришь как человек, знающий толк в оружии. Я не видел тебя здесь раньше. Ты приехал недавно? - Час назад, - ответил Конан. - Один? - Почему ты спрашиваешь? - Киммериец тут же сделался подозрительным. Задавший вопрос был вооружен саблей и кинжалом, но в этих краях каждый взрослый мужчина вооружен. Человек этот имел вид воина, но Конан не боялся людей; его насторожил интерес незнакомца. - Под моим началом находится небольшой торговый караван, и я подыскиваю охранников. - Он приложил руку к груди и слегка поклонился. - Я Владиг из Акита в Ту ране. - Я Конан из Киммерии, и так случилось, что я уже нанят охранять путешественников, идущих в южную пустыню. - Как жаль. Ты бы мне очень подошел. Ты сказал - в южную пустыню? Могу я узнать, в какую ее часть? - Севернее от большого изгиба Стикса, между Замбулой и Кутхемесом, южнее Хаурана. - Это же Путь Мертвых! Это страшные места, друг. Я бы советовал тебе пойти другой дорогой, куда бы ты ни направлялся. Конан уже собирался сказать, что это не дорога, а цель их путешествия, но решил, что скажет незнакомцу слишком много. Вместо этого он пожал плечами: - Это не мое решение. Меня лишь наняли охранять. - С капризами хозяев приходится соглашаться, - сочувственно произнес Владиг. - Не выпьешь ли со мной вина? Я недавно проходил по границе того района и мог бы рассказать о том, какие опасности могут поджидать там. Конан согласился. Он всегда был готов выпить за чужой счет, если только наливает не враг, к тому же он очень хотел узнать о положении на юге, Через насколько минут они уже сидели в небольшой таверне за столиком у окна, через которое сквозь полосатые занавески светило заходящее солнце. По просьбе Владига им подали кувшин и две кружки. Кувшин и кружки были из глины, покрытой синей глазурью, характерной для этой области. Конан и Владиг пожелали друг другу здоровья. Вино оказалось терпким, приправленным местными пряностями и имело золотистый цвет. - Твой караван идет на юг покупать, продавать или за тем и другим? - Как решат хозяева, - ответил Конан, - мы идем налегке. - А, - сказал Владиг, кивая. - Если караван идет без товара, значит, он идет за рабами. Несколько десятков ярдов цепи и кандалы прекрасно размещаются в седельных сумках. Да, Путь Мертвых - это кратчайшая дорога отсюда в земли черных, в Зембабве и Пунт. Но назад, конечно, вы должны пойти другим путем. Ни один пленник не перенесет пешего перехода. - Вода в колодцах стоит низко? - спросил Конан. - Хочешь спросить, не стоит ли она ниже обычного? Да, оазис Амун, в прошлом открытый для всех, уменьшился так, что племя Омри взяло его в собственное пользование, выгоняет оттуда все другие племена и берет большую пошлину. Из двух десятков водопоев в Великой пустыне на пути между Тураном и Стигией осталось лишь двенадцать. - А как на Малом переходе из Замбулы к изгибу Стикса? - спросил киммериец. - С водой там лучше, но хищные племена жадны, как никогда. Всюду одно и то же: чтобы уберечься от разбойников, необходимо иметь сильную охрану. Но из-за этого караванам нужно больше воды и корма. В результате дорога в обход пустыни безопаснее. Переход в два раза длиннее, и ты заплатишь пошлины многим местным вождям, но вероятность, что останешься жив, больше. - Возможно, ты прав, - произнес Конан, оставив мысли при себе. - Я поговорю об этом с нанявшими меня. - Это будет разумно, - сказал Владиг. Они допили кувшин вина, рассуждая о том, как трудно жить в пустыне. Затем они расстались. Конан удивлялся услужливости этого человека. Путешественники довольно часто обменивались сведениями, но Владиг мало интересовался тем, откуда Конан происходит, где он путешествовал, какие земли посетил по пути в Зардас, и это было странно.
