Леонид Резник - Последний Еврей
- Чтобы ты, наконец, вспомнила свое прошлое, маму, папу... Сядь! Расслабься!
В прошлый раз я засовывал Веред в прибор без гипноза. Но тогда она была полной идиоткой. Сейчас лучше подстраховаться.
Вопреки опасениям, установка на беспрекословное выполнение моих команд еще действовала и здорово помогла. Веред расслабилась и легко впала в гипнотический транс. Я подвел девушку к "Панасонику", всунул в прибор ее голову, нажал клавишу, дающую команду на запись.
- Ну, что? - спросил я, когда разгипнотизированная Веред в недоумении стала таращиться на стены кухни.
- Я... я, - волшебное слово прошло сквозь все мозгоочистительные и мозгопачкающие процедуры.
- Да, ты. Что ты вспомнила и что не забыла?
- Тут я помню все только с пробуждения в этой комнате, - Веред закусила губу, - но кое-что появилось из прошлого. Получается, я настоящая Веред Фридман?
- Может быть, нас до операции не знакомили. Родители появились? - я спросил, заранее зная ответ. И горе мне, если они действительно появились. В коричнево-черных тонах.
- Родители... нет. Сестры...
"О, Боже! - подумал я, - Только не это! Черные сестры, вот кого ей не хватало."
- Сестры... - продолжила Веред, - не могу вспомнить, но кажется их у меня две. И Рафи... - на меня был брошен быстрый, какой-то "очень женский" взгляд, - и Веред еще сильнее закусила губу. - Шакал...
- Что-что? - спросил я с невинным видом. Счастливчик этот Рафи. Какие девушки его вспоминают!
- Ничего. Да, кое-что вспомнилось. Огромное спасибо. А то чувствуешь себя какой-то плоской картонной куклой. Жуткое ощущение. Ты знаешь, мне из-за этого даже хотелось, чтобы ты меня трахнул. Проверить, есть ли у меня глубина.
Даже такой нескромный парень, как я, покраснел. М-да. И у стражниц бывают кризисные состояния. Особенно, если залезть к ним в голову с отверткой и... кусачками. Но надо поддержать такую приятную беседу.
- Что же ты мне не сказала? Я бы тогда так не спешил с гипнозом. Сначала измерил бы глубину, а потом...
- Не расстраивайся, - Веред улыбнулась, - ничего не потеряно.
- Пошли, - я прервал лирические излияния, - а то наши будущие соратники убегут.
- Соратники? - Веред совершила резкий переход от игривого настроения к своей профессиональной настороженности.
- Да, я допросил их и выяснил, что они говорят правду. Они преследуют те же цели, что и мы.
- Тогда почему они напали на нас?
- Именно это я не спросил. Но это уже можно будет узнать в беседе, а не на допросе. Скорее всего, они посчитали нас преступниками, пытающимися изменить историю. Надо освободить их.
- Ты наивен, как ребенок! Нельзя под честное слово освободить шестерых профессионалов.
- А что прикажешь делать? Убить? У меня не поднимется рука убить невинных людей. Держать их в плену? Шесть человек! Да для этого надо иметь собственную тюрьму и тюремщиков. Они же должны понимать свою выгоду, мы тоже ищем преступников.
- Ты меня не убедил, но ты командуешь. Делай, как знаешь.
Я и сделал. Зашел к нашим пленникам, объявил им об амнистии, сказал, что я, так же как и они, стараюсь не допустить мировой катастрофы. И надеюсь на честное открытое сотрудничество. А потом разрезал веревки.
Бывшие пленники потягивались и разминали руки-ноги, перебрасываясь малозначительными фразами о том, что где у кого онемело.
- Давайте пройдем в салон, - сказал я, - сядем и спокойно все обсудим. У меня есть масса вопросов, у вас, я думаю, тоже.
- Да, - сказал Кеннет Адамс, - вопросов у нас много, очень много. - Он прошелся по комнате, посмотрел на меня, потом на Веред. - Пошли.
На переходе из комнаты в салон все было кончено. Адамс с церемонностью английского аристократа пропустил меня вперед, а оказавшись у меня за спиной, скрутил самым немилосердным образом. Каким способом двое его помощников взяли Веред, я не видел. Эх, если бы у меня были глаза на затылке!..
В салон нас внесли. Нейлоновый шнур уже был наготове. Настала наша с Веред очередь изображать тюки.
- Я не согласна, шеф, - сказала Сара Адамсу. - Эти двое не врут, иначе они бы нас просто убрали. Что ты скажешь, Моше?
- Мне тоже это не нравится, - смуглый уставился на Адамса своими глазами-сверлами. - Никто не помешал бы Штейну нас убить. Но он же этого не сделал! Он из наших.
Я почувствовал намечающийся раскол и тоже влез.
- Сара, Моше! Нас тут четверо израильтян и четверо американцев. Я вам не враг, вы же убедились. У нас четверых есть свои интересы, мы должны спасти Израиль! Объясните это Адамсу, у нас такие же права, как и у них.
- Кончайте этот балаган! - крикнул Адамс. - Я на государственной службе. У меня задание. Мы все на службе, у нас у всех задание. Найти источник искажения. Уничтожить. Найти злоумышленников и предоставить их в распоряжение следствия. Всем ясно? Я - не следователь. Слава Богу, теперь выполнение задания вошло в норму. Пусть этой парочкой занимаются специалисты.
- Ублюдок, ... твою мать! - заорал я, - ты уничтожил источник вашего спасения. Я отнесся к тебе как к человеку, а ты - робот на государственной службе.
- Вообще... - начал было толстенький физик, но командир посоветовал ему заткнуться. Агенты АНБ принялись искать отобранное у них оружие, после короткой заминки к ним присоединились израильтяне.
- Откровенность за откровенность, - более примирительным тоном сказал мне Адамс. - Я отвечу на кое-какие твои вопросы даже раньше, чем ты их задашь. Физики обнаружили какой-то временной парадокс, который грозил изменить наше настоящее, весь мир. Источник в Израиле этого года, где-то ближе к Северу. Детекторы засекли две машины времени. Одну подвижную, одну стационарную. Последнюю обнаружили сразу и стали около нее дежурить. А подвижная моталась между Хайфой и Тель-Авивом, потом внезапно исчезла. И ты появился. Что, ваши дружки прыгнули в будущее, проверить, хорошо ли они тут нагадили?
- Ох, идиоты! - простонал я. - Вторая темпо-станция, это те, кто на меня охотился. Я же их взорвал под Хайфой. Ой, какие идиоты... Вы взорвали мою темпо-станцию...
- Ничего, не плачь, - хмыкнул Адамс. - Все расскажешь в управлении. Если ни в чем не виноват - отпустят. Хотя... у тебя есть хорошая штука, чтобы проверить твою правдивость.
Я мысленно произнес за секунду миллион проклятий. В "Панасонике" сейчас сидела, словно приготовленная для массового тиражирования, гибридная Сара-Веред Фридман. Если меня засунут в прибор и нажмут что-то не то... Долго же я буду вспоминать красавчика Рафи!
- Не стоит, - передумал Адамс. - Мы и так скоро выбьемся из графика на сутки. Вот-вот, за нами пошлют спасательную экспедицию. А узнав, что мы здесь занимаемся ерундой, спасатели накатают такой донос...
- Ты думаешь о карьере, Адамс...
