Клиффорд Саймак - Зловещий кратер Тихо
Мы обнаружили не только технику.
Стену малого кратера снизу доверху покрывали лишайники. О таком их количестве я в жизни не слышал. Лишайников было столько, что хватило бы на весь госпиталь дока, даже если бы он понастроил новых палат, понабрал пациентов и пичкал тех своим лекарством целую тысячу лет. Кроме того, в кораблях нашлись документы — полная история экспедиции, — равно как и оборудование и прочие весьма ценные принадлежности.
То было настоящее сокровище, поистине царская добыча. Требовалось только вытащить ее из кратера. Однако нас заботило в первую очередь то, как выбраться самим.
Куда ни посмотри, всюду лежали мертвецы — древние мертвецы, обретшие вечный покой в гробницах своих скафандров. Впрочем, мы были избавлены от необходимости засвидетельствовать насилие или агонию. О насилии не шло и речи, а признаки агонии скрывались внутри объемистых скафандров, за опущенными светофильтрами. Казалось, люди умерли с достоинством римлян, которое замечательно подходило к суровости обстоятельств.
Пышные словеса, конечно, сущая белиберда, но, признаться, успокаивают.
Над малым кратером по-прежнему кружили «собачки», сверкающие, искрящиеся глупыми, от которых не было никакого проку.
Из-за корпуса звездолета показался Брилл. Он подошел ко мне и остановился, глядя прямо в глаза.
— Нужно что-то предпринять, — сказал он. — Сколько можно сидеть и …
— Ученый махнул рукой.
Я понял, к чему он клонит. Все было ясно без слов. Брилл здорово нервничал, как и мы с Амелией, и, похоже, готов был вот-вот сорваться.
— Потерпите, — ответил я. — Мы подождем, пока солнце опустится пониже, а затем двинемся в путь. Вы же видели того человека в кратере. Он попытал счастья днем.
— Но в темноте.
— Темнота — понятие относительное. Нам будет светить Земля, а она здесь светит гораздо ярче, чем Луна на Земле. К тому же будет прохладно, может быть, даже холодно. Наши скафандры оборудованы нагревателями, так что с холодом справиться легче, нежели с жарой.
— Джексон, скажите правду, каковы наши шансы?
— Пройти предстоит семьдесят миль. Вдобавок придется подниматься по склону. Задачка не из простых. — Брилл обескураженно покачал головой. Я продолжил: — Необходимо поспать, чтобы набраться сил. Надо будет захватить с собой столько кислорода, сколько унесем. Опустевшие баллоны будем выбрасывать, чтобы избавиться от лишнего веса.
— Как насчет воды?
— Рассчитывайте только на ту, которая у вас в скафандре. Но мы пойдем по холоду, поэтому нам понадобится меньше воды, чем если бы мы шли по жаре.
— Вы не уверены, что мы дойдем, — проговорил Брилл, пристально поглядев на меня. Глаза его заблестели.
— Еще никто не проходил семьдесят миль в скафандре, — отозвался я.
— Может, нас подберут? Сейчас наверняка уже известно, что мы пропали. Служба контроля организует поиски. Им известен наш маршрут. Они засекут трейлер на гребне кратера.
— Возможно.
— Вы на это не особенно рассчитываете?
Я покачал головой.
— Сколько осталось до выхода?
— Десять или двенадцать часов. Нужно, чтобы поверхность начала остывать. Времени хватит на все: и чтобы поспать, и чтобы как следует изучить лишайники.
— Спасибо, нагляделся, — пробурчал Брилл. — На них и на «собачек» тоже. Джексон, признайтесь, вы когда-нибудь чувствовали себя окончательно сбитым с толку? У вас не возникало ощущения, что происходящее полностью лишено смысла?
— Много раз. Сейчас, например, я совершенно ничего не понимаю.
— Все началось с лишайников и «собачек», — заявил Брилл. — Я убежден, что Тихо — их дом. Но почему? Чем он отличается от других кратеров?
— Думаю, что особо ничем, но взгляните на эти стены.
— Что в них такого?
— Они очень гладкие, практически симметричные, как будто вытесанные руками. На Луне все вкривь и вкось, а тут…
— Вы хотите сказать, что их кто-то построил?
— Возможно.
Брилл отрешенно кивнул и придвинулся поближе. Он понизил голос до заговорщицкого шепота, словно боялся, что его подслушают:
— Мне кажется, лишайники — то, что осталось от чьего-то огорода. Уцелели только они.
— Похоже, мы думаем об одном и том же.
— Инопланетяне, — заявил он. — Побывали на Луне в давние времена, может статься, миллион лет назад.
— А «собачки»?
— Господи, ну откуда мне знать? Может, домашние животные, которых забыли взять с собой. Предоставленные самим себе, они начали размножаться, и…
— Или наблюдатели.
— Логично, — отозвался он. Его взгляд выражал смятение и тревогу. — Логично, но бездоказательно.
— Естественно, — согласился я.
— Меня кое-что беспокоит, — признался Брилл, — как ученого. — Чувствовалось, что он и впрямь сильно озабочен.
— Кое-что? По-моему, поводов для беспокойства гораздо больше.
— Я разумею неполадки с электричеством. Тут что-то не так.
— Да?
— Судите сами. Проводка перегорела в вездеходах, но осталась целой и невредимой в скафандрах. Электрические цепи звездолетов уничтожены, однако в некоторых переносных рациях они в полной сохранности. Недаром участники экспедиции пытались связаться с Землей именно по рации. Иными словами, удары наносились выборочно, повреждались отнюдь не все цепи.
— Это означает присутствие разума.
— Совершенно верно.
Мне почудилось, будто подул холодный ветер, однако на Луне ветра нет.
Если допустить, что в кратере присутствует разум, придется признать, что он не желает отпускать нас, хочет, чтобы мы, как и те, кто появился здесь ранние вашего, остались тут повсюду.
— Понимаете, — продолжал Брилл, — гипотеза, что те формы жизни, с какими мы имеем дело, зародились на Луне, не выдерживает критики. Жизнь если и возникает, то сразу во многих местах, а тут получается, что она появилась в одном-единственном кратере.
— Как насчет молекулярной преджизни?
— Разумеется, такие молекулы были обнаружены, но не более того. Развитие вело в тупик. Луна была стерильной уже в начале времен. Условия на ее поверхности никак не способствовали возникновению жизни. Она…
Внезапно в наушниках раздался звонкий голос Амелии:
— Крис, скорее сюда! Крис! Крис!
В ее голосе слышался не испуг, а возбуждение.
Я обернулся и увидел Амелию, стоявшую у дальней стены.
Мы побежали к ней — я впереди, Брилл за мной по пятам. И вдруг я увидел то, что, должно быть, и привело девушку в такой восторг.
В углублении стены сверкал и переливался мириадами огоньков, излучая ослепительно белый свет, некий предмет величиной с весьма приличных размеров валун. Ошибиться было невозможно.
