Ирина Станковская - Фантастические истории. Сборник рассказов
Василий Фёдорович ахнул и сунул руку во внутренний карман. Бумажника не было.
– Ну вот, – констатировала его жена, – хороший сайт этот «трипадвайзор». Мы правильно сделали, что положили все деньги в мою сумку.
– Сумки тоже крали, – заметил Василий Фёдорович, – ну да ладно, бумажник был старый.
Он вздохнул. Бумажник был, конечно, не новый, но удобный и родной, подарок коллег на 60-летие.
Супруги открыли жалобно скрипнувшую дверь и очутились в темноватом маленьком холле. Справа от входа притулилась покосившаяся стойка, заваленная газетами, рекламными буклетами и прочим барахлом. Тощий портье говорил по телефону. Как понял Василий Фёдорович, он обсуждал с приятелем футбольный матч.
– Заказывают номер, – соврал Василий Фёдорович, – придётся подождать.
Евдокия Михайловна кивнула. Она не знала французского, а её школьный немецкий сорокалетней выдержки вряд ли бы здесь помог.
Портье разразился вдруг леденящим душу хохотом. Евдокия Михайловна посмотрела на мужа и укоризненно покачала головой.
– По-моему, это не клиент, – заметила она.
Василий Фёдорович покраснел и придвинулся ближе к стойке. Но портье уже закончил разговор. Василий Фёдорович молча протянул документы, готовый к новым неприятностям, но служащий гостиницы равнодушно кинул на стойку ключ и выжидательно уставился на обескураженных супругов.
– А паспорта? Вы их нам отдадите? – спросил Василий Фёдорович по-французски. Он, как все люди, долго не имевшие языковой практики, говорил медленно, запинаясь, на ходу вспоминая отдельные слова.
– Через час подойдите, – сказал портье и цыкнул зубом. Теперь, когда супруги адаптировались к полумраку холла, можно было заметить, что мужчина страшно бледен, а под глазами его темнеют синие круги.
– А куда нам идти? – робко поинтересовалась Евдокия Михайловна.
Казалось, что портье понял её без перевода. Он махнул рукой куда-то в сторону и пояснил, нервически дёргая головой:
– Поднимитесь на один этаж. Лифт сломан.
– Бедняга приболел, – вздохнула Евдокия Михайловна после того, как они в молчании поднялись по узкой, плохо освещённой лестнице.
– Да, тут весь дом болен, – отозвался Василий Фёдорович, – может, он наркоман? Наверное, к лучшему, что лифт не работает. Мне только встречи с дохлым тараканом не хватало.
Войдя в номер, они поняли, что самое худшее ещё впереди. Постели были не убраны после предыдущих гостей, повсюду валялись полиэтиленовые пакеты, бумажки и яблочные огрызки. Мусорное ведро, приткнувшееся к кровати, было забито пустыми бутылками. В комнате отчётливо ощущался запах перегара. Пришлось Василию Фёдоровичу спускаться вниз и теребить несчастного больного.
– Горничная скоро придёт, – сказал он, вернувшись.
Они повесили верхнюю одежду в пыльный шкаф и подошли к окну. Ещё в аэропорту супруги обратили внимание на мрачную погоду. А сейчас за окнами накрапывал противный дождь.
– Ничего, солнышко скоро выглянет. – подбодрила мужа Евдокия Михайловна. – Весна в Париже – это что-то фантастическое. Помнишь, мы читали…
– Это вы новые постояльцы? – раздалось от двери. Маленькая крепенькая женщина с сереньким ёжиком волос смотрела на них в упор круглыми тёмными глазами. При этом она вытирала руки о покрытый зловещего вида пятнами фартук, повязанный поверх синего тренировочного костюма.
– Вы русская? – спросила Евдокия Михайловна растерянно.
– Посторонитесь! – ответила женщина грубо и внесла в номер пластиковое ведро и швабру. Супруги переглянулись и вышли в коридор. Вокруг стояла мёртвая тишина. В какой-то момент им послышался крик, доносившийся откуда-то с верхних этажей, но он тут же стих. Из номера доносилось шебуршанье – русскоязычная горничная наводила чистоту.
– Они не кажутся приветливыми, – заметила Евдокия Михайловна и ахнула, чуть не споткнувшись о тележку горничной, коварно притаившуюся в самом тёмном углу.
– Беженка, наверное, – предположил Василий Фёдорович, – не очень-то сладко им живётся!
– А это не ваше дело, как мне живётся, – сказала горничная, выныривая из комнаты. Она схватила тележку и потащила её в темноту коридора.
– Извините, – пролепетал Василий Фёдорович.
Сконфуженные супруги быстро зашли в номер. В коридоре хлопнула дверь.
– Ой, а мы ещё ванную не видели! – всполошилась Евдокия Михайловна, – знаешь, пойди-ка пока прими душ, а я разберу вещи. Ой, нет, я помою руки, дам тебе халат и тапочки, а потом ты примешь душ.
Она решительно открыла дверь санузла и вскрикнула. Василий Фёдорович встрепенулся, готовый мчаться на помощь. Евдокия Михайловна высунула голову и успокаивающе кивнула.
– Таракан? – спросил Василий Фёдорович. – Живой?
– Ты будешь смеяться, – медленно ответила жена, – мне показалось, что из унитаза торчит чья-то ступня… Дёрнулась и пропала.
– Валерьяночки? – предложил Василий Фёдорович.
Но Евдокия Михайловна отказалась. Начать знакомство с Парижем, благоухая валерьянкой, показалось ей неуместным.
Они быстро привели себя в порядок и, немного отдохнув, стали собираться на прогулку.
Уже на выходе из номера Василий Фёдорович вспомнил, что забыл в ванной очки. Он зашёл в крошечный санузел и в ужасе замер. Не заметить это было невозможно. Из унитаза торчала красивая женская рука… Нежная белая кожа, тонкие аристократические пальчики с отполированными ногтями безупречной формы. На среднем пальце сияло серебряное кольцо с большой перламутровой вставкой. Василий Фёдорович застыл как вкопанный и смотрел, не в состоянии отвести взгляд от сюрреалистического видЕния. Послышался полувскрик-полувсхлип. В дверях замаячило бледное лицо Евдокии Михайловны.
– Она застряла, – тонким испуганным голосом сказала жена, – я видела ногу… Рука между тем изогнулась в приветственном жесте и поманила, прищёлкнув пальцами. Повинуясь безотчётному желанию помочь, Василий Фёдорович пригнулся и протянул руку. Дамская рука схватила его и стала затаскивать в унитаз. Евдокия Михайловна с визгом вцепилась в мужа и почувствовала, как какая-то неведомая сила закрутила их и стремительно понесла вперёд по радужному коридору.
– Дуся, ты как? – послышался знакомый голос. Евдокия Михайловна открыла глаза. Она сидела на чём-то мягком в светлом уютном помещении. Это был просторный гостиничный номер. Она видела две аккуратно застеленные красивыми гобеленовыми покрывалами кровати, старинное трюмо, обитые плюшем стулья, резной столик в стиле конца 19 века.
– Что такое? – испуганно оглядываясь, воскликнула она. – Нас куда-то потащило…
