Игорь Росоховатский - В подводных пещерах
Она вспомнила о Лилли. Он считал, что разговор человека с дельфинами длится достаточно давно и что еще во времена расцвета культуры древних греков дельфины попытались установить контакты с людьми, но с началом кровавых римских войн отвернулись от нас. А может быть, людям следует смотреть на все это с другой, с нашей стороны, и дело в том, что сам человек обратился к дельфинам тогда, в пору своего могущества и мира, и забыл о них, занятый уничтожением себе подобных. Прошли века. И сегодня человек снова обращается к дельфинам, хотя он не стал более мирным ни по отношению к другим существам, ни по отношению к себе. Политика... Это не пустое слово. Она выражает всю сложность отношений между людьми от семьи до государства. Ее делаем все мы своими желаниями, потребностями и ссорами, своей любовью и ненавистью, своими высокими порывами и низменными страстями. Она настолько же высока и благородна, насколько хороши мы сами. Но, откликаясь на наш зов, дельфины не знают о ней. И вот двоих из них убили люди... Людмила Николаевна почувствовала, как ее захлестывает ненависть:
"Враги, негодяи, подлецы... Стоп! О чем же я думала? Почему слова вспыхивают и гаснут в памяти, как клочки бумаги? Я думала о врагах, об убийцах. Они хотят уничтожить нас, сначала наш мозг. Вот откуда это непреодолимое давление... Животные ни при чем. Врагами бывают только люди. Существует очень простая истина: врагов уничтожают. Но чтобы уничтожить, их надо найти. И в этом нам помогает осьминог. Снова животное. Мы, люди, всегда вовлекаем их в свою орбиту, в свою борьбу. Интересно, смогут ли они когда-нибудь сделать то же самое с нами? Осьминог Мудрец... Будь благословен за то, что ты помогаешь нам! Осьминоги важнее для нас, чем дельфины. Они разумнее, преданнее... Это самая важная мысль, к которой я пришла. А вот и Мудрец возвращается..."
Темное ядро, влетевшее в круг света, резко затормозило.
"Сейчас все решится, - думал Валерий. - Он еще может уплыть в море. Зачем ему мы? Что бы я сделал на его месте?.. Осьминоги важнее для нас, чем дельфины. Они разумнее, преданнее... Это самая важная мысль, к которой я пришел..."
Он бы очень удивился, если бы ему сказали, что точно так же, даже теми же словами, думает Людмила Николаевна. И он бы начал сомневаться в правильности своей мысли... Но ему никто ничего не сказал.
Мудрец подплыл к наружной заслонке, протянул щупальце и попытался ее открыть. Валерий включил механизмы, в отсек с шумом ворвался сжатый воздух, видно было, как вибрирует и выгибается лист пластмассы. Стал нарастать пронзительный свист. Затем автомат опустил заслонку за один миг до того, как фотоэлементы "заметили" мелькнувшую мимо них массу. Белый, будто посыпанный мукой, сплющенный осьминог был подан в камеру, а через несколько секунд багровый, полуживой - оказался в "колоколе". Валерий и Людмила Николаевна почему-то почувствовали облегчение, голова стала ясной, исчезло давление. Но прошло несколько минут - и вернулось прежнее состояние. Тем временем осьминог пришел а себя. Валерий спросил его:
- Ты ничего не заметил, когда кружил вокруг дома?
- Рыбы. Разные, - ответил Мудрец. Валерий удивился: "Он ведь знает, что его спрашивают не о том".
- Меня не интересуют рыбы. Люди?
- Далеко, - ответил спрут.
- Но ты их видел?
- Нет. Знаю.
- Послушайте, - сказала Людмила Николаевна, обращаясь к Валерию. - А если они выпустят по "колоколу" торпеду (она вспомнила о стенах, способных выдержать чудовищное давление) или какой-нибудь сверхснаряд...
И она, и Валерий одновременно (хоть об этом они не знали) представили, как под чудовищным давлением в пробоину бьет водяная пика, пробивающая насквозь аппараты. У женщины вырвался крик страха, а Валерий прижался к стене и остекленевшими глазами смотрел, как вода поднимается все выше и выше.
Он очнулся, стряхнул наваждение, но страх не прошел, а усилился. "Мы сходим с ума, - думал Валерий. - Может быть, так на нас повлияла смерть дельфинов? Или неизвестность? Нет, причина, пожалуй, еще и в том, что прервалась связь с поверхностью, с людьми и мы почувствовали себя одинокими и беспомощными. Мы не можем не думать о тоннах воды, давящих на "колокол". Это они давят на мозг, ломают перегородки между отдельными воспоминаниями, и нам кажется невесть что... Возможно, и смерть дельфинов придумана нами? А они там, за коридором, - живые, здоровые и голодные? Ну, конечно, так оно и должно быть!"
Ему послышался призывный свист Пилота. Валерий рывком распахнул дверь и побежал к дельфинарию, громко стуча башмаками. Открыл вторую, третью дверь - в нос ударило зловоние, густой трупный запах.
На несколько минут вернулось самообладание. Валерий запустил механизм слива, и вода вынесла трупы дельфинов в море. Он смотрел, как последовательно включаются автоматы, производящие смыв и дезинфекцию, и пытался в своем сознании создать заслон от безумия. Он возводил этот заслон, как частокол, из прямых, обструганных, рабочих мыслей: "Можно будет в бассейне поселить Мудреца, а со временем - и нескольких его сородичей. Но в первую очередь надо попробовать с его помощью наладить связь. Почему с его помощью? Неужели я боюсь выйти из "колокола" и посмотреть, где оборвалась линия?.."
Он вспомнил о Людмиле Николаевне и поспешил к ней. Женщина не смотрела на него, она уткнула лицо в руки и стояла неподвижно, прислонившись к стене. Валерию показалось, что она не дышит. "Мертва?!" Он схватил ее за плечи. Людмила Николаевна испуганно вскрикнула, и он с облегчением подумал: "Мне показалось. Мне все время что-то кажется. Почему? Ах. да, я совсем забыл о давлении..."
Он скользил взглядом по аппаратам, столику, креслам... Их создавали разные заботливые люди - конструкторы, инженеры, биологи. Здесь применена многослойная обшивка с прокладками. "Она очень надежна. Она защищает от колоссального давления мое тело, мои плечи, ноги, череп. Но эти тонны все равно давят на мозг, и тут обшивка бессильна".
Он знал, что давление воды на пьезокристаллы беспрерывно заряжает аккумуляторы, приборы очищают морскую воду и превращают ее в питьевую. А другие приборы добывают из морской воды кислород, необходимый для дыхания. Работает автономная система жизнеобеспечения, так что даже если бы кончились запасы пищи на складе, люди могли бы бесконечно питаться водорослями из пищевых аквариумов и ждать, пока придет помощь. Все предусмотрено. Он и Людмила не умрут ни от удушья, ни от голода, ни от жажды. Все предусмотрено...
И вдруг он начал тихонько смеяться. Попытался унять этот нервный смех, но ничего поделать не мог. Да, они не умрут ни от удушья, ни от голода, их не раздавит толща воды, но она раздавит мозг. Они сойдут с ума - вот что с ними случится. И тут бессильны и мудрые конструкторы, и проницательные биологи, вырастившие эти замечательные водоросли.
