Вячеслав Шалыгин - Найти героя
- Но зачем? - Президент изумленно взглянул на адмирала. - Труба, объясните, зачем вам понадобился крейсер?!
- Да кого вы слушаете?! - взорвался адмирал. - Этого ублюдочного фантазера! Этого недоделанного шпиона?! Крайнего нашли?! Не выйдет! Не угонял я ничего! Я вообще ни при чем! Подставка это! Клевета и ложь!
- При всем уважении... - Президент перевел взгляд на Хорошеева и кивнул.
Агенты тотчас заковали адмирала в наручники и вытолкали за дверь. Труба при этом страшно матерился и пытался лягнуть то одного, то другого конвоира. Когда дверь закрылась, в комнате на некоторое время воцарилась мертвая тишина.
- Хорошо хоть совсем не обделались - эвакуацию не начали, - наконец проронил Бубнов. - Вот было бы позору.
- Найти заговорщиков и вернуть крейсер! - Президент треснул ладонью по столу. - Один Труба с таким грандиозным заговором справиться не мог!
- Еще профессор, - напомнил Хорошеев.
- Пешка! - отрезал Думский. - За ними должен стоять кто-то еще! Вы представляете, сколько стоит вся эта возня? Горы документов, тонны информационных кристаллов и дисков, десять вагонов аппаратуры и сотни квалифицированных сотрудников, создающих тысячи спецэффектов. Вам придется бросить все текущие дела, Хорошеев! Раз вы не разглядели и не пресекли заговор в зародыше, будете трудиться до посинения сейчас, постфактум!
- Я понимаю, - директор ПСБ опустил взгляд. - Только...
- Никаких "только"! - завелся Президент. - Хотите сказать, что придется начинать с нуля? Я это и сам знаю.
- Я действительно в некоторой растерянности, - признался Хорошеев. Заговор был настолько тщательно законспирирован, что на данный момент по всем моим каналам - агентурным, специальным, техническим, даже спутниковым мы имеем полный ноль. Профессора Лебедянко заговорщики за ненадобностью убрали, целый батальон его "астрономов" в реанимации, два вагона аппаратуры и архив с записями уничтожены. "Криптон" улетел в неизвестном направлении. Остаются две ниточки: личность Лебедянко и пилот. Я изучу обстановку в Институте Астрофизики, но чутье мне подсказывает, что портрет Лебедянко там никто не узнает.
- Конечно, ведь он наверняка никакой не профессор, - вновь с запозданием сообразил Бубнов. - Все его Документы тоже подделка.
- Я понял ваш намек, - Хорошеев кивнул.
- Намек? - удивился генерал. - Какой?
- Мои специалисты установят, где и кем были изготовлены фальшивые документы Лебедянко, - пояснил директор. - Но это вряд ли выведет нас на заказчика преступления.
- Тогда у вас остается единственная зацепка: выбор пилота, - немного успокоившись, подсказал Думский. - Ведь выбирал его лично профессор. Что, если буксиры вернутся пустыми и окажется, что пилот все-таки перешел в "Криптон"? Заранее.
- У нас есть мыслезапись, - возразил директор. - На таком уровне не соврешь.
- Тогда копайте глубже! Ищите другие зацепки или какую-то опосредованную связь между профессором и пилотом.
- Возможно, это нам что-то даст, но я не уверен, - ответил Хорошеев. Скорее всего, Лебедянко выбирал пилота только для прикрытия. Реальный "герой" сидел в "Криптоне" изначально.
- Но страшная история о мощном поле вокруг двигателей - правда, возразил Президент. - Когда-то я читал об этом научно-популярную статью. Значит, дублер Пустотелова должен быть таким же, как он. Как использовать этот факт, я не знаю, но для этого есть вы и ваша служба. Действуйте, Хорошеев. И для полной ясности учтите вот что... Астероид, гм... так сказать... улетел, но сроки остаются теми же. Двое с половиной суток. Не уложитесь - пеняйте на себя!
Глава 7
ропать со всем старанием", - таким был приказ Хорошеева. Он лично инструктировал специального агента Щеткина и агента Совковского. Даже больше, он рассказал им о чудовищной афере, которую группе заговорщиков удалось провернуть под самым носом у службы безопасности, и наделил "сто семнадцатую двойку" невероятно высокими полномочиями. "Кровь из носу, но найти мне связь между Федором и Лебедянко!" - потрясая кулаком, приказал директор агентам, выделив, таким образом, их из общей массы сотрудников ПСБ. Высокое доверие начальства настроило Щеткина и Совковского на самую что ни на есть деловую волну. Они понимали главное - провал нового задания означал бы позорнейшую отставку. В случае успеха начальственного ворчания все равно было не избежать, ведь Пустотелова они вовремя не раскусили, хотя имели в распоряжении мыслеграф, но ворчание - не отставка. Его пережить можно. Да и неизвестно еще, какова степень вины Федора. И есть ли она вообще.
Щеткин невольно задержал дыхание, когда на подруливший к люку буксира трап шагнул измученный суточным полетом Пустотелов. Вопреки опасениям, Федор вернулся, а значит, "Криптон" угнал не он и версия о его причастности к заговору рушилась. А вместе с ней рушилась и версия о халатном отношении агентов к предварительному изучению кандидата. Это было уже кое-что. Агент включил уловитель мыслей и, расплывшись в дежурной улыбке, шагнул навстречу несостоявшемуся герою.
- С возвращением!
"Шел бы ты... подальше. Ты ж не знаешь, чего мне стоило это возвращение. Спасители человечества недоученные. Кто из вас кнопки нажимал? Чуть кишки не выпустили. Еле очухался. Десять "же" - это не шуточки. Нельзя было помягче развернуть?"
- Удивлен? - вслух спросил Федор. - А начальство твое? Оно меня специально запугивало, что не вернусь, или просто передумало астероид бодать?
- Понимаешь, Федя, - Щеткин доверительно приобнял космонавта за героически увеличенные скафандром плечи. - Накладочка вышла. Если бы "Криптон" сел на астероид, ты бы там точно остался. Не смогли бы буксиры вернуться. Да только не сел никуда крейсер. И нам страшно хочется выяснить почему?
"Не сел? Ну, вообще-то, да. Никакие люки не открывались, и никакие кнопки на пульте "Криптона" я не нажимал. Потому что никуда не переходил. Накладка? Промазали с расчетами? Это что же, мне снова лететь придется? Рано обрадовался? Плевать, конечно, но только бы не сразу. Чешется все. Помыться бы да пожрать по-человечески..."
- А я почем знаю? - Пустотелов пожал плечами.
Мое дело было кнопку нажать. Только люк в крейсер так и не открылся. Я ждал. А тут вдруг разворот - и домой.
- Мы знаем, Федя, - голос Щеткина стал исключительно ласковым. Как бывает у палача. - Пять минут до посадки на астероид оставалось, и вдруг щелк! - буксиры отцепились, а "Криптон" - бах! - и развил тягу. И поминай как звали.
"Тягу? Кто ж ему приказал? Я в его рубку не заглядывал. Или там еще один пилот был? А я тогда зачем? Темнит что-то агент. "Щелк", "бах"... Никак, свалить на меня чего-то задумали? Подставить. Крайним сделать. Значит, все же придется в герои записаться? В смысле - в антигерои..."
