Сэмюель Дилэни - Нова
Люди начади садиться. Таво опустился на корточки, за ним Принс и Руби. Лок, вцепившийся во влажный воротник Таво, последовая их примеру.
В яме, тяжело ступая, ходил взад и вперед человек в высоких ботинках, жестами заставляя всех сесть.
На той стороне, за ограждением, Лок вдруг заметил женщину с серебряными волосами. Она склонилась к плечу студента-сенегальца Лузуны. Ее волосы свисали на лоб, словно изогнутые лезвия ножей. Рубашка студента была расстегнута, жилета на нем не было.
Человек в яме снова зазвонил в колокольчик. Пушинка опустилась на его блестящую от пота руку и прилипла, хотя он яростно жестикулировал и кричал на толпу. Потом он стал стучать коричневым кулаком по жестяной стенке, требуя тишины.
Сквозь щели ограждения просовывали деньги. Между планками набились люди, делающие ставки. Лок взглянул вдоль ограждения и увидел вдалеке молодую пару. Мужчина тянулся вперед, бешено махая купюрами.
Человек в яме тяжело ступал по клочкам высохшей кожи и перьям. Черные ботинки доходили ему до колен.
Когда толпа немного притихла, он направился к ближайшему краю ямы, невидимому Локу, и нагнулся.
Дверь клетки распахнулась. Человек с воплем вскарабкался, на изгородь и ухватился за центральный столб. Зрители закричали и вскочили. Лок рванулся вперед.
На той стороне, за ямой, стоял его отец. Лицо его под светлой шевелюрой было перекошено. Он потрясал кулаком в сторону арены. Мать, держа одну руку около шеи, другой упиралась ему в грудь. Посол Сельвин пытался протиснуться между двумя горняками, вопившими возле ограждения.
— Вон Аарон! — воскликнула Руби.
— Нет, — откликнулся Принс.
Теперь уже стояло столько людей, что Локу ничего больше не было видно. Таво поднялся и стал кричать на людей впереди, чтобы они сели. Кто-то передал ему бутылку, и он замолчал.
У края ямы раздался шум, потом он смолк. И тут толпа взорвалась неистовым ревом. Кто-то махал курткой.
Возбужденный и несколько разочарованный, Лок от выпитого вина и вони почувствовал себя не очень хорошо.
— Пойдем! — крикнул он Принсу. — Пойдем наверх, там виднее!
— Наверное, не стоит, — возразила Руби.
— Почему бы и нет, — Принс шагнул вперед, но вид у него был испуганный.
Лок двинулся к ограждению. Вдруг кто-то схватил его за руку так, что он завертелся волчком.
— Что ты тут делаешь?! — рассерженный и немного смущенный фон Рей тяжело дышал. — Кто только тебя надоумил привести сюда этих ребят?
Лок оглянулся в поисках Таво, но тот исчез.
Аарон Ред остановился позади отца.
— Я ведь говорил, что надо кого-нибудь с ними оставить. Ваши здешние электронные сторожа давно устарели. Любой мало-мальски сообразительный ребенок быстро сможет разобраться в их схеме.
Фон Рей быстро повернулся к нему.
— О, с ребятами совершенно ничего не случилось! Но Лок хорошо знает, что ему не полагается выходить вечером в одиночку.
— Я отведу их домой, — вступила в разговор подошедшая мама. — Не расстраивайтесь, Аарон. С ними все в порядке, — она повернулась к детям. — И кто только помог вам сюда добраться?
Кругом столпились любопытствующие горняки. Руби начала плакать.
— Дорогая моя, чего же ты теперь испугалась? — с участием спросила мама.
— Ничего страшного, — произнес Аарон Ред. — Она просто знает, что ей будет дома. Им известно, что их ждет, когда они плохо поступают.
Руби, которая совсем не думала о наказании, заплакала по-настоящему.
— Почему бы не поговорить об этом завтра утром? — мама бросила на фон Рея отчаянный взгляд. Но отец был слишком расстроен слезами Руби и огорчен присутствием здесь Лока, чтобы заметить этот взгляд.
— Конечно отвези их домой, Дана, — он оглянулся и увидел столпившихся горняков. — Отвези их прямо сейчас. Идемте, Аарон, нет нужды беспокоиться.
— Сюда, — сказала мама. — Руби, Ирине, давайте ваши руки. Идем, Лок... — она протянула детям руки.
Принс взялся за ее руку своим протезом и сжал пальцы. Мама вскрикнула, пошатнулась и схватилась за запястье другой рукой — ее пальцы попали в тиски из металла и пластика.
— Принс! — Аарон попытался схватить его, но тот увернулся, пригнулся и бросился бежать.
Мама опустилась на колени прямо на грязный пол, с трудом сдерживая слезы. Отец взял ее за плечи.
— Дана! Что он сделал? Что случилось?
Мама отрицательно затрясла головой. Принс бежал прямо на Таво.
— Задержи его! — закричал отец по-португальски.
— Принс! — крикнул Аарон.
Окрик, казалось, лишил мальчика всех сил. С побелевшим лицом он упал прямо на руки Таво.
Мама уже поднялась, уткнувшись исказившимся от боли лицом в папино плечо.
— ...и одну из моих белых птичек, — услышал Лок.
— Принс, подойди сюда! — приказал Аарон.
Принс приблизился. Движения его были угловатыми и нервными.
— А теперь, — сказал Аарон, — ты пойдешь домой с Даной. Она очень сожалеет, что упомянула про твою руку, так как не хотела оскорбить тебя.
Мама и отец с удивлением взглянули на Аарона, который повернулся к ним.
— Вы понимаете, — он выглядел очень усталым, — я никогда не упоминаю о его дефекте. Никогда! — он выглядел очень расстроенным. — Я не хочу, чтобы он чувствовал себя неполноценным, и абсолютно никому не позволяю указывать на то, что он не такой, как все. Вы не должны говорить об этом в его присутствии. Понимаете? Совсем не должны!
Отец все порывался что-то сказать, но смущение не давало ему вымолвить ни слова. Мама глядела то на мужчин, то на свою руку. Она поддерживала ее другой рукой и осторожно поглаживала.
— Дети, — сказала она. — Идемте со мной.
— Дана, ты уверена, что сможешь...
Мама остановила его взглядом.
— Идемте со мной, — повторила она, и они вышли из-под тента. Около входа стоял Таво.
— Я пойду с вами, сеньора, и, если хотите, провожу вас до дома.
— Конечно, Таво, — ответила мама. — Спасибо, — руку она прижимала к животу.
— Этот мальчик с железной рукой, — Таво покачал головой. — И девочка, и ваш сын — это я привел их сюда, сеньора. Но они попросили меня, понимаете. Они сказали, чтобы я вел их сюда.
— Я понимаю, — сказала мама.
Возвращались они через джунгли, потом вышли на широкую дорогу, проходящую мимо причала, с которого акватрубы доставляли рабочих на подводные рудники. Высокие конструкции покачивались на воде, отбрасывая на волны двойные тени.
Они дошли до ворот парка, как вдруг Лок почувствовал в желудке сильную боль.
— Подержи его голову, — велела мама Таво. — Видишь, это приключение не пошло тебе на пользу, Лок. И ты опять пил это молоко! Тебе уже лучше?
Он ничего не сказал о роме. И запах под навесом, и аромат, исходивший от Таво, — все это помогало сохранить тайну. Принс и Руби смотрели на него спокойно, изредка обмениваясь взглядами.
